Отец моего жениха (СИ) - Салах Алайна - Страница 52

— Нет, мам, — говорю как можно беззаботнее. — Просто позвонила, чтобы с тобой поболтать.

— Приедешь-то когда? Вишня в саду поспела, смородины полно. Руки лишние бы не помешали. От отца помощи ждать не приходится — с работы сразу перед телевизором валится и все, не поднять.

Почему-то в этом момент я думаю, что позвонить домой было плохой идеей. Я вдруг отчетливо представляю нашу тесную кухню в Рязани, где на застеленном клеенкой столе стоит батарея банок с вареньем, которые не под силу съесть даже роте солдат, как мама ворчит на отца, заставляя его что-то мастерить по дому, мою крошечную спальню, словоохотливую соседку тетю Машу в безвкусном халате, торчащую у нас вечерами… Я очень люблю своих родителей, но мысль о том, чтобы покинуть Москву и стать заложницей огорода, лишь усугубляет мою тоску. Я вдруг снова чувствую одинокой, даже более одинокой чем раньше. Зависла где-то между Москвой и Рязанью: своей в столице я не стала, но и родному городу больше не принадлежу. Растеряла знакомых и друзей, рассталась с женихом… На все на это мне наплевать, если бы рядом остался Сергей… но я не уверена, что останется.

Ох, если так и дальше продолжится, то я точно впаду в депрессию. Надо поспать. Возможно, хотя бы на этот раз утро окажется мудренее вечера, и когда я проснусь, Сергей окажется рядом.

Раздевшись, я залезаю под одеяло и крепко сжимаю в руке телефон. Ни звонков ни сообщений. Возможно, в этот момент Сергей объясняется с Димой, и это нормально, что у него нет мысли мне позвонить. Необходимо взять себя в руки и дать ему время, о котором он просил.

Проснувшись утром я первым делом проверяю телефон. Летуаль решил уведомить меня о распродаже, а в остальном без изменений. Настроение дерьмовое: меня одолевает противоречивое желание остаться в кровати, утопая в жалости к себе, либо же встать, протопать на кухню и со всей дури раскрошить о стену чашку. На поводу у этих разрушительных желаний я не иду, и плетусь в ванную, где принимаю душ и долго чищу зубы, разглядывая в зеркале свое отражение. Глаза несчастные, кожа бледная. Ох, уж эта сила любви.

Аппетита нет от слова совсем, но я себя заставляю готовить завтрак. Возможно… Черт подери, возможно, что Сергей не вернется, и мне нужно будет продолжать жить дальше.

Когда я разбиваю в сковородку яйцо, раздается звук телефонной трели. Сердце подскакивает к легким, а скорлупа, напротив, валится на пол. Это он. Больше звонить не кому, я же изгой. Грохоча пятками я несусь в спальню и сгребаю с тумбочки мобильный. Несколько секунд непонимающе таращусь в экран, борясь с очередной дилеммой: расплакаться от того, что звонит не Сергей, или швырнуть телефон в стену, потому что на проводе Снежана. Ни малейшей возможности, что она звонит извиниться за то, что полтора месяца была хамоватой стервой.

Занеся палец над испещренным царапинами экраном, я со вздохом принимаю вызов. Проблемы надо встречать лицом к лицу.

— Юля? — ледяным тоном осведомляется бывшая-будущая свекровь.

— Юля, — соглашаюсь я.

— Звоню сказать, что в курсе твоей ситуации с моим мужем и моим сыном, — деловито продолжает она, и я не могу не чувствовать удивления от того, что импульсивная Снежана все еще не сорвалась в ор и оскорбления. — Комментировать эту мерзкую ситуацию я не буду, думаю, ты и сама прекрасно знаешь, как это выглядит со стороны.

Ммм. Как? Непривычно?

— Так вот, я хочу поговорить с тобой как женщина с женщиной, и рассчитываю, что ты забудешь о наших недавних разногласиях и прислушаешься ко мне.

Повисает пауза, и я понимаю, что Снежана, очевидно, ждет моей реакции, поэтому бормочу «Угу».

— Сергей никогда не был нашему сыну хорошим отцом, но это не значит, что он его не любит. Также как и Дима любит его. Своим.. вмешательством ты уничтожишь последнюю нить, связывающую их. Сделаешь несчастными двоих людей: сына и отца. Семья имеет огромное значение в жизни каждого человека, согласна?

Здесь я молчу, хотя и согласна. Просто не испытываю желания помогать Снежане делать из меня попугая-второклассницу.

— Я допускаю, что Сергей мог увлечься тобой… он сейчас в таком возрасте, когда мужчина пытается доказать себе, что еще молод и на многое способен. И делает это при помощи молоденьких девушек как ты…

Блин, теперь понятно, откуда взялась Димина убежденность в том, что его отец престарелый Санта-Клаус, предел мечтаний которого дарить подарки хорошим и не очень мальчикам.

— На счет этого вы ошибаетесь, — перебиваю ее. — Сергею никому и ничего не нужно доказывать. Вы не раз выходили с ним в свет и прекрасно знаете, что женщины всех возрастов головы на него сворачивают.

— Не будем спорить на эту тему, — миролюбиво соглашается Снежана, тем самым подхлестывая волну моих подозрений о том, что звонит она с определенной целью. — Поверь, я бы не стала звонить тебе, если бы мой сын не был сейчас в таком состоянии. Дима раздавлен… его предали двое людей, которых он любил.

Я закусываю губу и сильнее сжимаю трубку, потому что в этом она права. И пусть в глубину чувств Димы я не верю, но знаю, что он ко мне по-прежнему привязан. А про Сергея и говорить не приходится.

Словно почувствовав брешь в моей обороне, Снежана бросается в наступление.

— Ты видная девушка, Юля… молодая. Ты обязательно встретишь кого-то еще. Возможно, не такого обеспеченного как Сергей, но с твоими данными есть из чего выбирать.

Вот идиотка. Все у нее в деньги упирается.

— Перейдем к сути, Снежана Борисовна. Для чего вы звоните?

— Я прошу тебя не быть эгоисткой и подумать о других. Я своего мужа знаю: он будет чувствовать ответственность не только за Диму, но и за тебя.

Нет, она определенно только притворяется дурочкой. Все видит и подмечает, и прекрасно знает, какой цельный человек Сергей.

— Если тебе небезразличны Сергей и хотя бы немного Дима, ты должна сама прекратить вашу связь. Я не знаю, насколько далеко... это у вас зашло, но не думаю, что до планирования свадьбы. Ты снимешь с плеч Сергея большой груз, Юля, — голос Снежаны вдруг становится по-матерински заботливым. — Несмотря ни на что, я всегда считала тебя доброй и честной девушкой. Если ты помнишь, я всячески поддерживала ваши отношения с Димой и планировала свадьбу, и ни разу, никогда не сказала о том, что вы с ним не пара.

Мысли крутятся так быстро, что начинает раскалываться голова. Слишком много всего на меня свалилось. Как разобраться?

— Юля, не молчи, пожалуйста. Мне нужен твой ответ прямо сейчас, потому что мне нужно успокоить сына. Ты поговоришь с Сергеем?

В спальню долетает запах гари, и я вспоминаю, что не выключила сковородку. Надо будет от ее полдня замачивать и проветривать. Дерьмо.

— Я говорю вам «нет», Снежана. Если Сергей захочет разорвать со мной отношения, то пусть сделает это по своей инициативе. Мне бесконечно жаль Диму, и я постараюсь поговорить с ним обо всем лично, но не думаю, что мой разрыв с его отцом что-то кардинально изменит.

В трубке раздается тяжелое пыхтения, непрозрачно намекая на будущий взрыв. И он происходит.

— И для этого я сейчас распиналась перед тобой? Чтобы ты мне свое «фи» заявила? Ты совсем охренела, а, девочка? Шлюшка малолетняя! И у тебя язык поворачивается вот так спокойно обо всем рассуждать? Да ты в свою конуру должна забиться и носа боятся показать после всего, что ты натворила! Стыдоба! Да как ты людям вообще в глаза можешь смотреть…

А вот и поганое нутро Снежаны Борисовны наружу полезло. Не то чтобы неожиданно, но все равно… кому приятны оскорбления.

— Я вешаю трубку. Всего доброго, Снежана.

— Ты вылетишь из Москвы с позором, поняла, дура деревенская? Ни учебу ни закончишь, ни работы не найдешь…

Я вспыхиваю до корней волос и пальцы, удерживающие телефон, начинают ходить ходуном от злости. Кем она себя возомнила, эта сорокалетняя бездельница?

— А я, когда Сергей приедет, постараюсь убедить его в том, что такая большая квартира вам не нужна, — приправляю голос приторной сладостью. — И что на метро тоже можно отлично передвигаться. Карту Тройка настоятельно рекомендую приобрести: экономия существенная.