Лекарь (СИ) - Булавин Иван - Страница 32

Рука медленно поползла под подушку. Настолько медленно, насколько это было вообще возможно. Через, примерно, минуту, когда и неизвестный гость придвинулся ко мне более, чем на метр, пальцы сжали деревянную рукоять. Страх почти прошёл. Убийца, словно заподозрив что-то, вдруг остановился и снова пришёл в движение, только услышав щелчок взводимого курка. Сомнений у него не осталось, я его вижу. Прыжок через довольно большую комнату был идеален. На уровне олимпийских чемпионов по гимнастике, вот только на него тоже требовалось время, причём куда больше, чем на то, чтобы вынуть руку из-под подушки.

Выстрел ударил по ушам, вспышка на секунду меня ослепила, но дело я сделал. Рука с ножом, метнувшаяся к моей шее, была уже рукой мертвеца. Клинок только слегка оцарапал плечо. Зная не понаслышке, что оружие может быть отравлено, я немедленно сунул в пламя свечи первый попавшийся металлический предмет. Им оказался столовый нож из серебра. Когда лезвие накалилось достаточно, я прижал его к глубокой царапине. Сморщился от боли, может, не стоило этого делать, но лучше перебдеть.

Распахнулась дверь и в комнату ворвались слуги, держащие в руках канделябры со множеством свечей, лучше бы оружие взяли.

— Меня пытались убить, — пояснил я, показывая на труп убийцы, — но не смогли.

Освещение позволило рассмотреть потенциального убийцу. Парень примерно моих лет, черноволосый, со шрамом на щеке. Одет в тёмную обтягивающую одежду, в руке кинжал с закрашенным сажей лезвием. Ни его внешность, ни оружие ни о чем не говорили, но это понятно, его и заказчики-то видеть должны два раза: сделать заказ и отдать деньги (или тоже тихонько прирезать).

До утра в моих покоях дежурили четверо гвардейцев с мечами. Их присутствие не слишком обнадёживало, но я, наконец, смог заснуть. Проспал часа три. Потом меня тихо разбудил слуга и сообщил, что меня хотят видеть мои люди. Люди выглядели… уставшими. Опухшие от пьянства лица говорили о том, что ночь прошла успешно. Под глазом у Эдмунда был довольно большой синяк, но больше никаких ужасных последствий не было видно. Если намотали что-нибудь себе на причиндалы, то вылечу, на то я и доктор.

Не вдаваясь в подробности ночи, я объяснил парням, что нужно отсюда сваливать, да поскорее. В королевской конюшне нас снабдили лучшими конями, а кроме того, выдали документ, позволяющий менять их на каждой почтовой станции. С одной стороны, это здорово повысит нашу скорость, но в то же время, мы, предъявляя документы будем обозначать свой путь от начала и до конца, позволив нас выследить тем, с кем бы нам не хотелось встречаться. Но, это решим уже в дороге. Сейчас, когда солнце только входило в зенит, мы впятером выехали за ворота, оставив позади себя столицу. Парни мои увозили с собой самые замечательные впечатления, чем я не мог похвастать. Действительно, это ведь не их сначала озадачил король, а потом пытались зарезать во сне. А то, что могут попасть под раздачу, путешествуя вместе со мной, их совершенно не заботило. На то они и наёмники, чтобы жизнью рисковать. Тем более, что платят им за это немало.

Шёл третий день пути. Лошадей меняли дважды, сами отдыхали только один раз, ровно четыре часа. Короткие остановки для приёма пищи не в счёт. Все вымотались, глаза слипались и грозили закрыться насовсем. Путь наш шёл вдоль королевского тракта, но мы старались избегать движения по дороге. Благо, лес здесь редкий и препятствием для конного служить не может. Пару раз видели разъезды вооружённых людей, которые не были ни гвардейцами короля, ни разбойниками. В такие моменты мы забирались глубже в лес и огибали их по широкой дуге. Выходили на дорогу мы только при виде почтовых станций, справедливо полагая, что там на нас напасть не рискнут. Сменив лошадей в очередной раз и наскоро перекусив, мы продолжили путь. Всё бы ничего, но если Чёрный Герцог не дурак, а он, хоть и сволочь, но далеко не дурак, то ждать нас будет в самой Борке, где грамотно организует засаду. Вся надежда на скорость. У него нет телефона и радио, гонцы будут скакать с той же скоростью, что и мы.

Если удастся добраться до пещеры, прикажу своим людям лечь на дно, пусть спрячутся в ближайшем городе, когда вернусь, найду их.

Одна стычка всё же случилась. Нас нашли в лесу, пеший кордон вышел прямо на нас. Десяток солдат с пиками. Одеты в приличный доспех, ни разу нас не испугались, наоборот, показали мастерство, построившись и уперев в землю пики. Нечего было и думать смять их наскоком, в лучшем случае, мы стали бы пешеходами. Но и ждать было нечего. Слева и справа от нас была чаща, непроходимая чаща, где наши лошади гарантированно сломали бы себе ноги. Они знали, что делали, выбирая место для засады. Им, собственно, и геройствовать не нужно. Только задержать нас, а по кустам уже бежал посыльный за подмогой. Молодцы, только и у нас, точнее, у меня свой туз в рукаве имеется. Выхватив из чехла двустволку, я, почти не целясь, выстрелил два раза в тех, что присели впереди.

Картечь разнесла лица, не закрытые шлемами. Кровавые ошмётки разлетелись в стороны. Оба умерли не сразу, а долго ещё оглашали лес своими воплями, постепенно переходящими в хрипы и бульканье. Противник растерялся и дал мне возможность перезарядиться. После следующих выстрелов они сделали правильные выводы и убрались с дороги, побросав пики.

А мы, что было сил, гнали коней вперёд. Оставалось немного, знать бы, где следующая засада. На подъезде к Борке, я велел Оскару развернуться и уходить. Тот недоумевающе посмотрел на меня.

— Вам там нечего делать, будет засада, бери деньги, запас лекарств и отправляйтесь в город. В любой, лишь бы там народа проживало побольше. Да хоть в Виттенберг. Точно, туда и езжайте, я вас там найду. Если будут проблемы, обратитесь к капитану Францу, он, как ты помнишь, мне обязан. Пусть поможет вам укрыться. А я, когда вернусь, найду вас через него. Пойми, я в случае опасности пробьюсь к пещере и исчезну, а вы так не сможете.

— Хорошо, — он неуверенно кивнул, не нравилась ему мысль оставить начальника в минуту опасности, но и приказ выполнять нужно. А я хочу, чтобы к моему возвращению, все они были живы и здоровы.

Все четверо развернули коней и, вняв приказу Оскара, отправились по пути, отходящему под углом от нашего. Их путь тоже небезопасен, но там, по крайней мере не будет их ждать засада.

А мне ничего не оставалось, кроме как двигаться вперёд. С собой у меня было ружьё с запасом патронов и револьвер. Всё лишнее я отдал. В Борку я всё-таки заехал, предварительно пообщавшись с местным жителем, встреченным мной на окраине, на предмет наличия чужаков. Он сказал, что да, были чужие, но их было только трое и все были безоружные. Они выспрашивали про меня и предлагали серебро за информацию. Никто им ничего не сказал, — закончил он с гордостью.

Я отдал ему коня, а сам, вприпрыжку метнулся в сторону пещеры. Тут-то на моём пути и встали те самые «трое и без оружия». Оружие у них, представьте себе, было. Те самые зачернённые кинжалы, что имел при себе недавний ночной гость. Да и поведение их выдавало профессиональных убийц. Заказчик не стал устраивать войсковую операцию, как ошибочно предполагал король. Он решил, что если ему нужна смерть одного человека, то хватит и небольшого количества мастеров.

Их бы хватило за глаза. Только пока ещё секретное ноу хау в виде огнестрельного оружия остановило их. Два выстрела из ружья, причём снова картечью, убили одного наповал и ещё двоих ранили. Один был ранен легко и решил, что сил на меня у него хватит. Зря. Я пропустил два удара, но оба они пришлись в кольчугу, причинив адскую боль, но не убив меня. А третий удар я ему не дал сделать. Заученные мной некогда приёмы дали результат. Рука убийцы согнулась в другую сторону, сломанные кости порвали кожу и вылезли наружу кровавыми осколками. Результат довершил выстрел из револьвера.

А про второго я забыл. Тот, хоть и истекал кровью, сумел подползти ко мне сзади и полоснуть клинком по ноге. Как я и предполагал, сталь была отменного качества и заточка ей соответствовала. Нож легко разрезал сапог из толстой кожи и распорол икроножную мышцу. Падая, я успел выстрелить. Пуля пришлась ему в левый бок, но она была уже лишней. Потеря крови лишила его сознания, а умрёт он минут через двадцать. Я присел на землю. Боль была адская, но нужно было двигаться.