Под сенью исполинов (СИ) - Калинин Никита - Страница 24
- Предыдущая
- 24/86
- Следующая
Она упала на четвереньки, загребая пальцами серый холодный песок. Боль в животе вынуждала беспрерывно и беззвучно кричать, отчего сама же и усиливалась, нарастая комом мокрого снега.
Прямо перед ней, на ненавистном песке, блестела петлица: два разлетающихся в стороны транспортных самолёта с человеком на парашюте по центру. Слёзы хлынули, полились солёным потоком, а внутри всё будто заледенело и с треском посыпалось.
Холод серого песка вокруг женских колен жадно впитывал тепло крови, обильно стекавшей по внутренней стороне бёдер…
Глава 10. Сомнамбула
О сборе в кают-компании экспедицию оповестил Ординатор. Командир выглядел озадаченно, но уже не так, как накануне выхода в эфир. На лице его читалась уверенность, как будто он принял для себя определённое решение.
Виктория поменялась ролями с Ренатой – теперь она ухаживала за ослабленной после неудачного сканирования коллегой. Если обморок ещё как-то можно списать на случай, на атмосферу в генераторной и так далее, то второе падение и отключка, из которой Рената еле выкарабкалась, уже не умещались ни в какие рамки.
Тем более, случившееся с Ренатой ощутили почти все.
Каждый прекрасно понимал, зачем группа собралась. Дело шло к обсуждению возможного отступления.
– Итак, – Саныч хлопнул ладонями по столу, что-то его во всей этой ситуации неуловимо веселило. – Предлагаю обсудить произошедшее.
– А что, разве что-то случилось? – недоумённо вскинул лысые брови Бёрд и посмотрел на сидящего рядом Ганича, словно ожидая, что тот примется всё ему растолковывать.
– Случилось, Майкл. Нам не удалось выйти на контакт с колонистами с помощью радио. И возможностей психосервера у нас тоже теперь нет.
Рената поморщилась, словно её отчитывали за какой-то проступок. Вика ободряюще сжала её руку.
– А это означает, что у нас нет шансов обнаружить колонистов. Тимофей Тимофеевич весь сегодняшний день, почти, крутил бегунок.
– Ну песню же кто-то запустил в эфир! – Роман отклонился и скрестил на груди руки. Ему очень не нравилось направление, в котором двинулся разговор.
– Её могли запустить, песню эту, ещё хрен знает сколько лет назад. И ты, Рома, не хуже меня знаешь это.
– Она не одна…
– Что?
– Она не одна там, – громче повторил Буров. – Я насчитал тридцать три штуки. Целый концерт Высоцкого.
– Леонид Львович, кто такой Высоцкий?.. – наклонившись к Ганичу, тихо спросил Бёрд. Тот вроде раскрыл рот, но передумал, махнул только рукой: позже, мол, объясню.
– Пусть так. Это ничего не меняет. Контакта с колонистами нет, и это главное.
– Может, следует поискать их? Ну, выйти и поискать? Наружу, – робко уточнил Ганич.
Александр Александрович посмотрел на него. Терпеливо так, внимательно. Как смотрят на детей, задавших очень взрослый, но очень неуместный вопрос.
– Только если у вас, Леонид Львович, есть соображения как вычислить синтетика в арсенале. В таком виде, – он обвёл себя пальцем от лба до ног, – по Ясной не побродишь. Нужны скафандры. Можно, конечно, просто надеть противогазы. Но это опасно. Мы ничего не знаем о планете! Косте Корстневу, видимо, пора на пенсию, раз он такие отчёты нам выдаёт…
– Активного синтетика в арсенале нет, – тихий бас Бурова, казалось, заставил завибрировать даже стол.
– Надо повторно сканировать! – неожиданно заявил Трипольский. – Пока я провожу эксперимент, покидать планету нет смысла! Значит – надо сканировать ещё, не сидеть же по кубрикам! Вдруг, когда я закончу, и люди найдутся.
– Фарадей, ты перегрелся? – недружелюбно зыркнул на Трипольского Роман, но тот и глазом не моргнул. Даже взгляда не удостоил, фыркнул только себе под нос, передразнивая: «Фарадей!».
– Я не понимаю почему не вышло. Я могу попробовать ещё…
– Нет, Рената Дамировна. Этот вопрос уже решённый, так что успокойте свою совесть, – отрезал командир.
– А не́ решенные вопросы остались? – с вызовом поинтересовался Роман. – Зачем этот цирк, Саныч? Ты же всё уже решил.
Командир опустил голову. Вздохнул, словно его подталкивали к какому-то признанию. Он ещё не отступал. Ни разу. Ни на чужих планетах, разыскивая, порой безуспешно, колонистов. Ни на фронте. Но сейчас был готов отступить. Впервые ему стало страшно. Это был страх, от которого Ординатор не в состоянии отгородить…
– Кто ещё воспринял происходящее как попытку оправдать бегство?..
Сначала поднял руку Иванов. Он смотрел командиру в лицо открыто, но без малейшего намёка на дерзость. Следом показалась рука Ганича. Затем Ренаты и Романа. Желание высказаться возникло и у Бёрда, но, оглядевшись, он понял, что его мнение тут едва ли кого-то заинтересует.
– И ты, Тимофей?..
Буров не снизошёл до ответа. Очнулся и Трипольский: выбросил вверх ладонь так, как делают школьники, вспомнившие вдруг ответ на задание учителя.
– В таком случае, я разъясню, – покусал губы Александр Александрович, – Я, как и вы, не в восторге. Но. Что мы имеем? – он начал загибать пальцы. – Выйти на связь с колонистами не удалось – раз. Гарантий, кроме уверенности Бурова, в безопасности иностранных экзотел нет. Два. Это значит, что выйти на поверхность Ясной мы не можем. И ещё… Моё вам мнение, чертовщины у нас ещё не было. Это три. То дети по челноку, то Милош сквозь стены. То…
Александр Александрович не договорил. Сглотнул шумно и сел, нервно прочищая воздухом зубы.
– Пустой.
– Что? – переспросили хором Иванов и Трипольский.
– Пустой космопроходец, – повторил с места Роберт. Якут явно боролся с нежеланием оказываться в центре внимания. – Он – «чертовщина». Но люди работают. И ничего. На Церере-3. Даже на Анубисе работали.
– Какой ещё пустой? – презрение в голосе Трипольского насторожило многих. – Что это вообще такое?!
Фарадей и подумать не мог, что его искреннее негодование по поводу возвышения пустых небылиц до некоторой степени сакральности вызовет такую дружную реакцию. Не успел он до конца высказать веское мнение по этому поводу, как к нему уже наклонилась подошедшая со спины Виктория, а за руку, точно предостерегая от чего-то крайне необдуманного, схватил Буров. И он бы договорил, но взгляд Истукана оказался убедительней десятка обоснованных доводов:
— Не надо, Алексей Сергеевич. Поверь.
Некоторое время группа молчала.
– Второй шлюз, товарищ майор, – напомнил Иванов Роману о своих соображениях. Тот кивнул, подумал недолго, и подался вперёд:
– Внешняя переборка в том, с капсулами и изоляторами, отсеке, наверняка открывается снаружи. Иначе на кой она вообще нужна там?
– А что нам это даёт? – негромко спросила Виктория, вернувшись на место.
– Объяснение. Тимофей Тимофеевич поделился со мной некоторыми соображениями: если какой-то синтетик до сих пор активен, он мог приходить к нам, к примеру, и из другого челнока. Это бы многое расставило на места. Ведь механический затвор был провёрнут только на основном шлюзе. На том, что ведёт во второй капсульный – нет. И неплохо было бы кое-что прояснить. Что это вообще за отсек такой?
– Может, спросим нашего американского друга? – вдруг предложил Александр Александрович.
– О чём? – Майкл расплылся в доброжелательной улыбке. Его готовность идти на контакт, не будь Ординатора, давно бы уже привела командира в бешенство.
– Полковник бывшего ЦРУ не может не знать подробностей операции «Северная решительность», – подтолкнул к мысли Роман.
– Ну что ж… – Бёрд даже бровью не повёл, отвечая тут же, сходу. – Ваша правда. Но есть одна проблема. Всю информацию передали руководству НИМИ почти сразу после подписания в Багдаде пакта «Доброй воли». Если её нет у Ординатора – я не виноват. Ничего сверх этого я не могу добавить.
– Но ведь это ваш челнок? – криво усмехнулся Александр Александрович.
– Да Бог с вами!.. – ни с того, ни с сего вступился Ганич, думая, очевидно, что упреждает зреющий конфликт. – Как же он может быть их?! Или я что-то…
- Предыдущая
- 24/86
- Следующая