Ты Есть (СИ) - Кистяева Марина - Страница 23

— Что… с Алексеем Максимовичем?

— Много чего. Перелом шейного позвонка, несколько ребер сломано, бедро. Задеты внутренние органы.

— Максим… а что случилось?

Он схватил меня чуть выше локтя и отвел подальше от посторонних глаз. Усадил на диван, встал напротив, возвышаясь, словно непоколебимая статуя.

— Твоя мать выпила и решила, что нужна тебе. По-видимому так… Потому что она села за руль, причем в одном домашнем костюме, без куртки, шапки, и собралась ехать в город. Отец попытался помешать. Что точно произошло, пока не знаю. Она наехала на него и протащила на капоте, — он говорил металлическим голосом, от которого мне становилось дурно с каждым словом. — Закончилось тем, что она придавила отца к дереву.

— Боже…

Я зажала рот рукой.

Максим покачал головой.

— Бог тут ни при чем, малолетка.

И отошел от меня.

А я сидела, ни жива, ни мертва и думала лишь о его словах.

«…если окажется, что твоя мать все же причастна… Я лично выступлю ее обвинителем. И посажу, не сомневайся…»

Насколько я успела изучить Орлова, он был человеком принципиальным. Да и слов на ветер не бросал.

Мне стало страшно.

Так, как не было никогда в жизни.

Опустились руки, и я поддалась отчаянию.

Не чувствуя под собой ног, поднялась и прошла к окну, где стоял Максим. Его плечи были непривычно опущены.

Умом я понимала, как ему сложно. Как трудно. И все же спросила:

— Мы можем поговорить?

— Говори.

Он даже не обернулся.

— Не здесь. Так, чтобы нас никто не видел.

— Хорошо, пошли.

В тот момент я даже не думала, куда мы идем и на каком основании. Коридор, белые стены и я-сонамбула.

Лишь когда услышала звук закрывающейся двери, вздрогнула.

— Слушаю.

— Максим…

Все, что происходило далее, будет сложно мне объяснить потом самой же себе. Что меня двигало? Инстинкты? Накатившее слабоумие? Я не знала.

Я смотрела на Максима, на такого красивого, сильного и у меня разрывалось сердце. Еще час назад, увидев его на пороге нашей квартиры, я дала шанс и себе, и ему.

Сейчас же…

Сейчас же я сделала в сторону молодого мужчины шаг, потом еще один.

— Максим, пожалуйста, выслушай меня… Я знаю свою маму. Она добрый и очень хороший человек, — лицо Максима приняло нечитаемое выражение, словно окаменело. Всегда открытое, чуть насмешливое, Максим сознательно от меня закрывался. Я его понимала и все же продолжила, ринулась, как кидаются за поездом люди, верящие, что они успеют в последний вагон, добегут: — Я понимаю и тебя. Ты… Ты — пострадавшая сторона, плюс у тебя работа… — еще один шаг, и я стою фактически вплотную к нему. — Я для тебя никто и зовут меня никак, но… Максим, может, мы… как-то договоримся…

Все. Сказала.

И положила руку на его ширинку.

Да, я это сделала. И пропасть не развернулась под ногами.

Зато душа…

Черт с ней. Разберусь потом. Лишь бы Максим согласился…

Я все-таки смогла пробить «брешь» на защитной маске Максима. Его лицо исказила гримаса ярости.

— Пошла вон.

— Что? — растерянно пропищала.

Я ожидала чего угодно, только не…

— ПОШЛА ВОН!

Ему пришлось повторить дважды, чтобы до меня дошло.

И я пошла.

Вернее, выскочила.

Не могла оставаться в комнате.

Как же… Эмоции, что хлестали наотмашь меня изнутри, невозможно было охарактеризовать.

Я словно сама себя вскрыла изнутри и заштопала гнилыми нитками.

Дальше бежала, не разбирая дороги.

Только бы скрыться, уйти…

Не важно куда.

Ноги не чувствовали пола.

На душе — пустота.

Нет, туда проник вампир или демон. Они не существуют, и все же — пустота в душе — тому пример.

Я бежала и бежала.

Пока не услышала его шаги.

— Стоять…

Он пытался меня остановить.

Куда там. Осознание, что Макс последовал за мной, только подхлестнуло внутренних демонов.

Повинуясь минутной слабости, я обернулась, и сердце остановилось.

Какой же он красивый…

Даже в злости. В гневе.

И я, захлебываясь невидимыми слезами, ускорилась.

Плакала душа…

Вот и дверь.

Отлично.

Дернула ручку — открыта.

И, не веря своему счастью, нырнула за нее.

Думала, успею, закрою.

Нет.

Догнал.

Ввалился.

Глаза бешено сверкают.

Пошел на меня.

— Нет, я…

Я не успела продолжить, потому что его пальцы сомкнулись на моей шее. Крепко так сомкнулись.

— Слушай сюда, малолетка, и слушай внимательно, — прорычал он, обдавая меня горячим дыханием. От ярости желваки на его скулах заходили. — Я не знаю, откуда взялся этот бред в твоей голове! «50 оттенков» ты насмотрелась или книг про властных мачо начиталась, но! — от его паузы мне стало реально плохо физически. — Ты чем думала, предлагая мне такое? Или решила, что я тебя трахну и все?! А ты не подумала дальше, что после того, как я отымею тебя, как хочу и куда хочу, пошлю на хер? Потому что наш якобы союз не будет ничем скреплен! И ты потом сможешь хоть оправдаться, что я подонок и мерзавец! Кстати… — его грудь шумно поднималась и опускалась. — Я никогда себя не чувствовал подонком, до этого момента, малолетка! Это за кого ты меня должна принимать, чтобы предложить секс взамен на что… На жизнь бати?

Я стояла, хватая жадно воздух ртом. Вцепилась рукой в его руку, но оторвать от шеи даже не пыталась.

Я теряла не воздух, я теряла себя.

— Сейчас ты пойдешь в ту комнату, где мы были, и будешь ждать меня. Я приду, — он посмотрел на часы-скелетоны, — не знаю я, когда приду! Но ты меня дождешься! Поняла?

— Дааа, — хрипло выдавила я из себя.

— Вот и все. И не дури больше. Хватит на сегодня.

Макс развернулся и вышел.

А я… А я медленно осела на пол.

Я не послушалась Орлова. Вместо того, чтобы пойти в указанную комнату, направилась к ресепшну.

— Я могу получить информацию?

— Ваш паспорт, пожалуйста.

Хорошо, что паспорт ношу всегда с собой.

Дальше мне сообщили информацию, которую я и так знала. О маме пока никаких сведений не давали. Об Орлове-старшем тоже.

Время показывало вечность.

Возможно, я смалодушничала. Скорее всего, но находиться в больнице более не было сил.

Взяла пуховик и вышла. Теперь я никуда не спешила.

Шла по ночному городу, даже не запахнув пуховик. Не было сил.

Не было ничего.

Запрокинула голову и посмотрела на небо.

Звезды. Красиво.

И по-прежнему пусто.

Визг останавливающегося авто не произвел на меня никакого впечатления. Мало ли.

И лишь знакомый голос заставил вздрогнуть:

— Садись.

Упрямо мотнула головой.

Послышалось грязное ругательство.

— Садись, кому я сказал.

— Иди ты… — во мне все же еще остались силы и толика бунтарства.

— Я тебе сейчас так пойду.

Он не вышел, вылетел из-за руля и через пару секунд оказался перед мной, загораживая путь. Тоже в распахнутом пальто.

Больше ничего не говоря, схватил за плечи, распахнул переднюю дверь пассажирского сиденья и фактически затолкал меня внутрь, рыкнув:

— Пледом воспользуйся!

Только когда оказалась в теплом салоне, поняла, насколько продрогла. Негнущимися пальцами вытащила из-под попы плед и кое-как себя в него завернула.

Макс, заняв водительское место, прибавил температуру на климат-контроле.

— Выпорю тебя.

— Чччтттттоооо? — у меня не попадал зуб на зуб.

— Выпорю. Тебя в детстве не пороли, да? Так я этим займусь, но чуть позже. А сначала… мы доедем до дома. Моего. И ты всю дорогу будешь молчать, — Орлов с юзом тронулся. — Малолетка, поверь, это будет для тебя же лучше.

— Ммммак…

Он перегнулся и впился в мои губы так быстро, что я и договорить не смогла. Хотя с моими стучащими зубами это было проблематично.

Я, наверное, задремала. Но ненадолго, потому что как только машина остановилась, испуганно подскочила.