Сладкое лето (СИ) - Хаан Ашира - Страница 39

Не он первый в недоумении.

Все почему-то ждут, что у Шоколадного Короля будет готический замок с пятиметровой стеной, рвом с крокодилами и башней из слоновой кости для принцессы.

А у нас только территория большая, потому что Дима любит гулять в лесу и не хочет делать это с телохранителями. И сад — он все ждет, когда мама переключится со шмоток на цветочки и будет неспешно фланировать там в широкополой шляпе и с ножницами для подрезки кустов.

Если нужен роскошный прием — он находит помещения в аренду в городе. Зачем, говорит, людей мучить, заставлять ехать сюда через пробки.

Дом должен быть домом, а не деловой резиденцией.

Мама встретила меня как всегда: радостно обняла и тут же, с порога, начала трещать о своих подружках, об итальянских распродажах и о том, как наша кошечка Матильда умилительно скатывается по лестнице со второго этажа на первый. Причастные уверяют, что раньше вместо блока про Матильду был блок про меня. Я не очень умилительно скатывалась с лестницы, но, в принципе, для новостного повода подходила. А вот когда сбежала, пришлось завести Мотю.

Папа, конечно, рассказал про скандал, но мама не восприняла это хоть сколько-нибудь серьезно. «Во всех новостях? Но это же прекрасно, бесплатная реклама? Кстати, Настюш, отличный образ, молодец!»

Она расцеловала и Макса, одобрительно мне подмигнула и упорхнула руководить приготовлением торжественного семейного обеда.

Дима дождался, пока суета закончится, спустился с крыльца и пожал Максу руку:

— Знаю тебя. Слышал о твоей первой попытке, даже кое-какие идеи перенял для своей сети. Ты молодец, что не сдался. Уважаю.

Если даже у меня челюсть отпала, представляю, что там сейчас Макс чувствует.

— Хоть это Ася сделала правильно. Сама не хочет моей помощи, хочет по съемным квартирам с непредсказуемыми условиями валандаться, когда могла бы творить у меня в экспериментальном цехе, так хоть тебя нормально пристрою.

— Э-э-э-э… — Макс попытался выдернуть руку, но Дима держал крепко. — Спасибо, не надо меня пристраивать, я как-нибудь сам.

— Что значит «сам»? — грозно сдвинул брови отчим. — Ты мне кого привела?! — обернулся он уже ко мне.

— Дим, а что значит «по съемным квартирам» и вот это вот про экспериментальный цех? — с нарастающим подозрением спросила я.

— А ты думала, я не знаю? — Он выпустил наконец Макса. — Ась, я знаю всех талантливых кондитеров в городе. Думаешь, ты могла от меня спрятаться?

— Присматривал значит, — тихо и зло сказала я. — Помогал. Клиентов, может, еще подкидывал?

Дима рассмеялся:

— Ни боже мой! Я еще жить хочу. Если бы ты заподозрила хоть на мгновение, ты бы меня отравила каким-нибудь волшебным лавандовым муссом. Все сама! А зря. Не была бы моей дочерью, уже получила бы грант, приглашение на обучение или работу в нормальном цеху.

Я сверкнула глазами, но мама, появившаяся на пороге, не дала нам продолжить:

— Димочка! Оставь детей в покое, пусть отдохнут с дороги, и поговорим за обедом!

Но за обедом мама была в своей стихии: грамотно вела светскую беседу, обрывала все слишком серьезные заходы и не давала нам ни шанса перевести разговоры на сегодняшние новости. Сияла, радовалась тому, что мы все вместе, расспрашивала Макса о его делах, но так аккуратно и тактично, что в его ответах не было совершенно ничего важного и острого, лишь какие-то милые и бессмысленные мелочи.

Дима очень внимательно наблюдал за ними и иногда вставлял свои вопросы. Но они были противоположного свойства — выглядели невинными, однако каждый ответ вскрывал глубочайшие бездны и тянул за собой новые вопросы. Которых, впрочем, не следовало. Полагаю, это была проверка той информации о Максе, что вывалили в СМИ. Кстати, я так ничего толком и не прочитала. Время в дороге я потратила на то, чтобы успокоить самых близких, извиниться перед клиенткой и отменить пока все остальные заказы. Кто его знает, что там, в будущем.

— Максим, ну что же ты не пробуешь нашу рыбу? Она местная, из озера! Чистейшая и свежайшая, тебе понравится! И яйца по-шотландски сегодня просто идеальные, очень рекомендую! Кому еще абрикосового компота? — Мама, конечно, ничего не готовила сама, но она составляла меню, и этого ей хватало, чтобы считать себя хорошей хозяйкой.

Ей-богу, родила б она еще детей, была бы счастливее. Нормальных, избалованных принцев и принцесс. Но — увы, одной меня ей на всю жизнь хватило.

Она подкладывала Максу еду и смотрела на него с такой любовью, что он уже начал ерзать на стуле. Я даже пожалела, что приволочь ей внуков в мои ближайшие планы пока не входит.

— Ну хорошо, — вдруг сказал мне Дима, будто подводя итог долгой беседы или продолжая утреннюю. — Значит, тебя не трогаю, раскручиваю Макса.

— Нет. — Макс помотал головой и постарался побыстрее проглотить непрожеванный пирог. — Я сам.

— И как ты собираешься «сам» обеспечивать мою дочь, если у тебя бизнес еле ковыляет? — сощурился отчим. — Как ты теперь представляешь ее рекламу после этой истории? Откуда брать клиентов?

— Мы уже договорились, что ее десерты будут в моих кофейнях, все в порядке, — глядя честными глазами, сказал Макс.

Мы договорились? Когда это?

Но он незаметно пнул меня под столом, я врубилась и закивала.

Договорились, ага.

— В твоих низкобюджетных точках с кофе на вынос — сложные муссовые десерты себестоимостью в три раза выше того кофе? Дети! — Дима откинулся на стуле и скрестил руки на груди. — Давай хоть расширим до мини-кафе с парой столиков.

— Мы сами, — упрямо сказал Макс.

— Ладно, все равно все унаследуешь как родственник, когда я помру. Придется! — ехидно добавил Дима.

— Вот тогда и буду думать.

— Кстати, он мне даже предложение не сделал еще, — между делом уронила я. — Рано в наследники записываешь.

— А ты еще не отказалась от Барселоны, — нагло парировал Макс.

— Я все равно туда поеду, — пожала я плечами.

— Я думал, это твой побег от отца и Верейского, а теперь уже неактуально, — удивился он.

— Нет, что за чушь? — возмутилась я. — Не все в моей жизни наперекор кому-то. Там отличная кондитерская школа, меня ждут новые навыки, не говоря уж о качестве продуктов. С чего бы мне отказываться? Неужели ты думаешь, что печь тортики на кухне — предел моих мечтаний?

Недоговоренное ночью повисло между нами звенящим облаком. Мы так ничего и не решили, и вот — оно нас догнало.

Макс долго напряженно смотрел на меня, будто проверяя, шучу или всерьез. А потом рассмеялся и взлохматил волосы:

— Хорошо, тогда я поеду с тобой. Ты надолго?

— Семь месяцев. А потом еще планировала поработать.

— Ну семь, так семь, — кивнул он. — К лету вернемся.

Он что, серьезно?

Он хочет поехать за мной в Барселону, декабрист?

А я хочу, чтобы он поехал?

Я так долго убеждала себя, что осенью все закончится, что забыла рассмотреть даже теоретическую возможность того, что нет. И так была уверена, что мне придется отстаивать свое право на учебу и работу, что оказалась не готова к тому, что с ним никто не будет спорить, а только поддержат.

И вот теперь чувствую себя девушкой, которую позвали замуж даже раньше, чем она успела вообразить себе модель свадебного платья и придумать имена детям.

Это как? Это что же мне делать?

— Макс, а виза?..

— Виза да… — задумался он. — Придется тоже найти, чему поучиться, значит. Не дергайся, я все решу.

— А бизнес?

— Ну и черт с ним. Приедем — начну сначала.

— Вообще с нуля? — изумилась я. Вряд ли он в Испании сможет заработать достаточно для следующей попытки.

— Продам машину, — пожал он плечами. — Третий раз — счастливый.

Мама не вникала в наши разговоры, откровенно скучая. Зато Дима смотрел с каким-то таким умилением, будто на ребеночка, который первый раз пирамидку собрал. Ну подумаешь, перепутал местами пару колечек, но собрал же.

— Дети… — повторил он, качая головой. — Ладно, вот вам мой подарок на свадьбу. Макс, на время отъезда на твои кофейни поставлю своего лучшего управляющего директора. Он посмотрит процессы, подправит, связи свои поднимет. Спорим, к весне ты их не узнаешь?