Американ Босс (СИ) - Салах Алайна - Страница 23

— Ну давай сильно, если не сдохнешь.

— Не сдохну, — самоотверженно обещает Сеня.

Минут через пять Харибо и Индира начинают ныть, что долго им в бане сидеть нельзя, потому что у них ресницы с волосами могут отвалиться, а еще загар слезет, и вытаскивают Влада к бассейну. Не девки, а конструкторы какие-то. Боря говорит, что тоже пойдет плавать, и мы остаемся сидеть вчетвером.

— Ники, давай я тебя попарю, а потом Сеня за меня возьмется, — предлагает Леся.

— Меня не сильно, — предупреждает Ни-ка и, поднявшись, начинает выпутываться из своей тряпичной упаковки. Мой внутренний режиссер даже музыку поставил. Ту самую, под которую Ни-ка мои колени объезжала. И играет ровно до тех пор, пока она не остается в белом купальнике. На этом моменте музыка обрывается и все что я слышу это гул крови в ушах и ор ЭмДжея о том, что резинка от шорт его душит. Ноги у Бэмби растут прямо из сисек, купальник влажный, а вид проступающих сосков моментально переносит меня в ее прихожую, когда один из них был у меня в рту. Сейчас я впервые в жизни жалею, что у меня не маленький член, который можно легко спрятать. И шорты как назло свободные, так что ширинка теперь напоминает раскрытый пляжный зонт. Сеня уже на меня испуганно косится.

— Ты здесь не при чем, — цежу сквозь зубы.

— Надеюсь, бро. Помочь могу?

— Можешь задницу мне свою показать. А лучше ковш холодной воды и полотенце принеси.

Сеня вылетает из бани, а закидываю ногу на ногу, что прикрыть восставшего ЭмДжея коленом. Выгляжу полным дебилом.

Бэмби тем временем вытягивается на горячих досках как кошка, и я истекая слюной смотрю на ее соблазнительный прогиб в пояснице, переходящий в круглый выпуклый зад.

— Держи, — Сеня плюхает передо мной бутылку Боржоми и белый моток полотенца. Настоящий друг.

Прошу прощения у ЭмДжея и всей Грузии и, стиснув зубы, сливаю ледяные ноль пять себе на шорты, и чтобы закрепить обмякший результат, плотно забинтовываю себя полотенцем. Так уже гораздо лучше.

Банщик из Леси херовый. Неумело хлопает веником по спине Бэмби и дышит как Дарт Вейдер. Знаю, что не стоит этого делать, но я все-таки делаю: встаю, отбираю у нее веник и советую выйти отдышаться.

— Веник отдай и иди отдышись.

Леся, к счастью, сопротивляться не пытается и, с облегчением кивнув, вылетает в дверь. Зато Бэмби начинает ерзать и пытается подняться, но я пригвождаю ее ладонью к лавке.

— Не дергайся.

Тонкая талия, длинные ноги, упругая задница и блестящая от влаги кожа. Из — под узкой спины выглядывают сиськи. Плохая идея, очень плохая. Но заднюю давать уже поздно, поэтому я включаю режим «примерный евнух» и опускаю веник Бэмби на задницу. Надо минут пять продержаться, а потом занырнуть в бассейн. Выпить пива, пойти в дом и позвонить деду, чтобы узнать, как добрались. Завтра надо не забыть со Стаса стрясти отчет за прошлую неделю, Алене сказать, чтобы объявление на второго помощника бухгалтера подала. Диски на Камаро новые заказать. У OZ шикарные пятиспицевые видел. Блядь, все равно встает. И Бэмби ни хера не помогает, цепляется пальцами за лавку и тяжело дышит, словно я не веником ее обрабатываю, а членом.

Раздается скрип закрывающейся двери, и я понимаю, что деликатный Сеня тоже вышел. Я и полуголая Бэмби теперь одни. Адова баня.

— Переворачиваться будешь? — хриплю.

Хочу, чтобы Бэмби отказалась. Потому что рано или поздно моему терпению придет конец, и парить Бэмби будет уже не веник, а ЭмДжей.

— Спасибо, — с глухим бормотанием Ни-ка поднимается. — думаю, хватит.

Двоякое чувство. Облегчение и разочарование.

— Плавать пойдешь? Я собираюсь.

Лицо Бэмби малинового цвета, когда она слезает с полога и старательно отводит в сторону глаза.

— Ты бы отсиделся немного, Кэп. Стриптизерш напугаешь.

И тройной бандаж из полотенца моего разбухшего гулливера не спас. Что поделать.

Остаток вечера проходит погано. Ни-ка весело полощет свои идеальные тройки в бассейне, а я как инвалид, прикованный непрекращающимся стояком к стулу, беспомощно наблюдаю, как вокруг нее нарезает круги плавающий Влад. Куриного говна что ли ему в салон подкинуть.

Наконец, Ни-ке надоедает меня мучить. Она вылезает из бассейна и, туго замотавшись в полотенце, подходит к Лесе, которая на своем питекантропском воркует с Сеней. Посовещавшись с подругой, выпрямляется и объявляет:

— Всем спокойной ночи. Я иду спать.

Влад расстроено скулит, а я облегченно выдыхаю. Отлить хочу уже минут сорок никак и не могу встать.

Финал вечера легко прогнозируем: мы с Борей пьем пиво и разговариваем за жизнь, Сеня влюбленной присоской сидит возле хохочущей Леси, Индира, отчаявшись вызвать мой интерес, перекочевала в компанию к Владу и Харибо. Тот полчаса погрустил без Бэмби, но быстро утешился предстоящим ЖМЖ, судя по его довольной роже.

Через полчаса они втроем уходят на второй этаж, следом за ним идут Сеня с Лесей. Мы с Борей допиваем пиво, делаем последний заход в баню, где безжалостно по-мужски отдираем друг друга вениками, после чего он уходит спать, а я на правах наследника начинаю укладывать пустые пивные бутылки в мусорный пакет.

После того, как спа-зона выглядит более менее прилично, поднимаюсь на второй этаж, в коридоре которого меня настигает дилемма, где спать, потому что, судя фальшивым стонам, в моей спальне в разгаре тот самый ЖМЖ. Мысленно пожелав Владу подцепить герпес, со вздохом направляюсь в святыню, то бишь в спальню деда, которую я клятвенно обещал себе не трогать. Если там Сеня питекантропа на своем вертеле жарит, вытряхну их в коридор.

Но когда я открываю дверь, выясняется, что жареным тут и не пахнет, а пахнет ванилью и жасмином, потому что в королевской опочивальне, высунув длинную ногу из — под одеяла, спит Бэмби.

«Вали отсюда, — услужливо подсказывает здравый смысл. — К Боре ляг, или у Сени свечку подержи. Еще внизу есть диван. Сидения в Камаро разложи, в конце-концов»

«Трусы снимай и под одеяло, — перебивает его ЭмДжей. — даже думать тут нечего»

Трусы я не снимаю, но дверь закрываю и на кровать ложусь. В конце концов, какого черта я должен спать в машине, слушать храп Бори или смотреть на дергающуюся задницу Сени. Я вообще сюда первый приехал.

В комнате щедро работает кондиционер, включенный дорвавшейся до холода Бэмби, а так как она заграбастала все одеяло, мне приходится тактично его отвоевывать. Ни-ка недовольно сопит, но одеяло великодушно жертвует, после чего поворачивается ко мне задом. Мне бы успокоится и уснуть, но какой тут на хер сон, когда у меня перед глазами маячат два упругих полушария, разделенные тонкой полоской стрингов и голая поясница под задравшейся футболкой.

Чувствую себя как в четырнадцать, когда впервые на вечеринке с девчонкой лежал в кровати. Даже пальцы колет от того, как я хочу ее потрогать.

Протягиваю руку и касаюсь дотрагиваюсь до ее бедра. Горячее и шелковистое. Еще бы, я душевно его отхлестал. Чувствую себя извращенцем, который лапает девчонок во сне. Но у меня железобетонное оправдание: я больше недели не трахался, а на Бэмби у меня неконтролируемо стоит.

Мерное дыхание Ни-ки переходит в ускоренное сопение, очевидно от того, что моя рука гладит ее бедро. Это само собой как-то выходит. Я просто не могу остановиться. Бэмби что-то невнятно бормочет, и даже мысленно готовлюсь к пощечине, если она сейчас проснется, но вместо этого она тихо стонет и сильнее отклячивает зад.

Мысленно смиряюсь с тем, что я долбанутый извращенец, я продеваю палец в полоску ее стрингов и несильно тяну. Ни-ка издает какой-то звук похожий на хныканье, от которого я окончательно дурею, и скольжу пальцами по ее животу к груди и глажу сосок, давясь собственной слюной. Я точно больной.

Раздается еще один сладкий стон, за которым следуют тычок локтем и сонный голос очнувшегося олененка:

— Эй… какого черта…

У меня слишком стоит, чтобы смутиться или дать заднюю, поэтому я тяну полоску ткани сильнее и, сжав ладонью ее грудь, целую ее шею.