Американ Босс (СИ) - Салах Алайна - Страница 30

Надо мной дамокловым мечом повисает угроза преждевременной эякуляции, когда влажный розовый язык с серебристым шариком по центру прижимается к моему члену и ползет от ширинки до самого верха. Бэмби повторяет это снова и снова, а я не могу оторвать глаз от самого охренительного в мире зрелища. Еще никто никогда меня так не заводил, как это невинно-похотливый олень в узкой юбке.

Ни-ка снова насаживается губами на мой член, и тут уже я, не сдерживаясь, сжимаю в кулаке ее волосы и начинаю сам трахать ее рот. С тушью как-нибудь позже разберемся. Ни-ка гортанно стонет, в глазах искрит, в паху гудит, и меня вышибает из кресла. Я поднимаю Бэмби с пола и, дернув вверх юбку, сажаю задницей на мой любимый Макбук, успев его предварительно закрыть.

Ни-ка тяжело дыша, обвивает руками мою шею и широко раздвигает ноги, давая обзор на то, что в стратегическом месте нет ни Тони Старка, ни Человека — Паука. Все Мстители трусливо скрылись, оставив без присмотра манящую розовую влажность.

— Подготовилась, шлюха, — хриплю, расстегивая брюки. — Видимо, тебе очень нужна эта работа.

— Очень нужна, Максим, — шепчет Бэмби и впивается губами в мой рот, выметая языком любую мысль о гандонах, субординации и отчете. Не выметаются только ее сиськи, трущиеся об меня, горячая влажность, в которую я жадно проталкиваю член и скрип гребанного стола, который я завтра заменю на не скрипящий, потому что едва Ни-ка простонала «Глубже» я уже решил, что буду трахать ее здесь каждый день вместо обеда.

Кончаю я, как и мечтал, поставив Ни-ку на колени, и глядя ей в глаза, и когда вновь обретаю способность соображать, помогаю ей подняться. Слава яйцам, начался обед и весь офис разбрелся по кафешкам, иначе размазанную тушь и помятые коленки от сыщицкого взгляда Алены было бы не скрыть.

Бэмби застегивает рубашку и бросает на меня хитрые взгляды, от которых я не могу не начать улыбаться. Сумасшедший олененок. Крышу от нее сносит.

— Отчет по базисному периоду тебе все равно придется подготовить к завтрашнему дню, — объявляю, задергивая ширинку.

— Он здесь, — самодовольно фыркает Бэмби и подталкивает стопку бумаг ко мне. — И по анализируемому тоже.

И вот у меня снова встает.

Ника

— Так вы с коником, типа, встречаетесь щас? — Леся погружает в рот ложку с тирамису и, издав эротичный стон, жмурится. — Капец, вкусняха. Обожаю все жирное.

— Не, не встречаемся — у нас просто секс. Нам обоим не нужны отношения: Максим уезжает в конце лета, а я только что с Глебом рассталась. Ну и вся эта наша родственная ситуация, сама понимаешь.

Леся перестает стонать и, не вынимая ложки изо рта, таращит на меня глаза.

— Типа, просто потрахушки у вас? Чпокнулись и по домам?

«Секс без обязательств» звучит как-то круче и таинственнее, чем «потрахушки», но крыть мне нечем, поэтому я делаю глоток ежевичного рафа, выплевываю в тарелку зернышко и киваю.

— Именно так.

— Плохая идея, — со знанием дела заключает Леся. — он тебе уже нравится, иначе бы ты на такое не подписалась. Чем чаще его здоровый питон… — на мои вопросительно взлетевшие брови, она поясняет: — заценила его прибор в бане. Поздравляю, кстати. Так вот, чем чаще его питон будет захаживать к твою гостеприимную норку в гости, тем сильнее ты будешь к нему привязываться.

— С чего это? — фыркаю я. — Ты же не привязываешься.

— Не сравнивай нас, Ники. Я девка ветреная, склонная к беспорядочным перепихонам, о которых на следующий день забываю. А твоя щипанная мурка — однолюб.

— Мне кажется, ты меня идеализируешь, Леся.

— Да? То есть ты готова мириться с тем, что у Максима твоего кошачий питомник побольше, чем у Куклачева(дрессировщик и директор Театра Кошек — прим. автора)?

Об этом я не думала. Мы с Кэпом почти каждый вечер проводим вместе у него дома, а днем — в соседних кабинетах, поэтому вопрос о его пристрастиях к другим особям семейства кошачьих снимается сам с собой.

— Я не хочу ни о чем думать, Лесь. Не хочу строить планов. И я прекрасно отдаю себе отчет в том, что отношений у нас не получится. Ради бога, он ведь живет в другой стране! Считай, что у меня двухмесячный курортный роман.

— Лааадно, — примирительно тянет Леся, доскребая с тарелки тирамису. — Со своей елдой-то он хоть обращаться умеет?

Уголки моего рта расплываются в стороны так широко, что задевают уши, а из груди вырывается предательский писк:

— Умеет.

Умеет — это слабо сказано, но я не хочу вызывать Лесину зависть, да и вообще не люблю распространяться о подробностях своей интимной жизни. В этом отношении я очень старомодна.

— Вот и на твоей улице грузовик с бананами перевернулся, Ники, — гаркает Леся, заставляя соседние столы оборачиваться. — Ладно, потрындела бы еще, да надо в спортзал бежать, пока пироженка у меня на пузе не отложилась. Ты сидишь еще?

— Ага. Скоро Максим должен подъехать с тренировки, мы договорились вместе поужинать.

Леся кладет на стол тысячу и, тяжело вздохнув, смотрит на меня, как Усэйн Болт(ямайский бегун на короткие дистанции — прим. автора) на черепаху.

— Трахальщики наивные, емае. Питону привет, — целует меня в щеку и, раскачивая задом, удаляется.

А я беру в руку телефон, чтобы написать Максиму и невольно улыбаюсь, потому что на экране в этот момент вспыхивает:

«Соскучилась? Буду через пять минут, Бэмби»

«Что-нибудь заказать?»

«В меню есть оленятина? Пиздец, как хочу»

*********

Максим

Я захожу в кафе и нахожу глазами Бэмби. Ощущение при взгляде на нее какое-то странное: словно я превратился в лабрадора и меня умело чешут за ухом. Слюни и приятно. Наверное, потому что Ни-ка красивая, а на красоту даже Гитлеру нравилось смотреть.

— Привет, Бэмби, — не удерживаюсь от того, чтобы на секунду не запихнуть язык ей в рот, и сажусь напротив. — Питекантроп уже ушла?

— Леся не питекантроп, Кэп, — моментально свирепеет Бэмби, — Она из Новокузнецка.

Ухх, как мне нравится, когда она злится. Вроде с минуту назад такая няша была, и тут разъяренный цунами. Ни-ка непредсказуемая, и это нас с ЭмДжеем очень вставляет. Хоть прямо сейчас в туалет ее на сексуальный спаринг тащи.

Я заказываю половину меню, потому что после полуторачасового воркаута ноги меня еле держат, а в райдере у меня на сегодня еще много секса, и когда официант уходит, интересуюсь:

— В выходные дед с Любой семейный ужин организуют с баней и пирогами. Поедешь?

— Секс с тобой не повод отказывать себе в маминых пирогах, Кэп, — насмешливо парирует Бэмби.

— Оуу, это было обидно. Думаешь, сможешь сутки держать свои бесстыжие руки вдали от ЭмДжея?

— Да ты и твой пожарный гидрант первыми будете скрестись в мою дверь, — задорно кривит нос Бэмби и поднимается. — Пойду руки помою, чтобы полноправно хватать еду с твоей тарелки.

Я провожаю глазами ее длинные оленячьи ноги и думаю, что жизнь прекрасна. С Бэмби мне легко и весело, и даже ругаться с ней по пустякам необременительно. И главное, у нас нет друг у другу никаких претензий. Для чего вообще пары вешают на себя ярлыки «парень» — «девушка», когда можно так, как у нас с Бэмби? Горячий трах, совместные ужины, веселые разговоры… А это что за лохматый хер улыбается Бэмби?

Я поднимаюсь с места так быстро, словно мне пинка дали под зад и иду к тому месту, где стоит Ни-ка, а рядом с ней пританцовывает татуированный увалень в дранных джинсах.

— Все в порядке? — спрашиваю Ни-ку, но смотрю в этот момент на увальня. Выглядит он как Тимати, до того как тот начал косплеить Рамзана Кадырова: редкие усики, серьга в ухе, из-за ремня от Гуччи торчат трусы от Дольче. Тьфу, блядь.

Ни-ка открывает рот, но мистер Тантум Верде(спрей для горло, который рекламировал Тимати — прим. автора) ее опережает и тянет ко мне свою расписанную под хохлому клешню:

— Александр. Друг Ники.

Его бодрый энтузиазм бесит и вызывает лишь одно желание: выдернуть ему руку. Друг, блядь. Портфель что ли до дома таскать помогает?