Моя судьба с последней парты (СИ) - Фарди Кира - Страница 25

Жанна вздохнула.

Она давно уже привела себя в порядок, но выходить не торопилась: все прислушивалась к шорохам, доносившимся из комнаты. Поведение Толика она совсем не понимала. У них всегда был яркий, необычный секс, но границы он не переходил. А тут…

Уже несколько раз она пресекала его попытки перейти к новой фазе отношений. Какой бы раскрепощенной и смелой она ни была, все равно имела свои принципы и страхи. А раз она не соглашалась, он решил больше не спрашивать разрешения. От обиды она осторожно села на край ванны и заплакала.

Стук в дверь отвлек девушку от печальных мыслей.

— Я пошел. Пока! — крикнул Толик. — Вечером приду с Костяном.

— Зачем? — Жанна, только вздохнувшая облегченно, снова вскинулась.

— Как, зачем? Дырочку разрабатывать. Ты у меня кобылка страстная, ненасытная, с двумя мужиками справишься. Может, еще и подзаработаешь. Костян давно на тебя поглядывает.

— Козел! Скотина! Ты меня еще по рукам пусти! — разъяренная девушка выскочила в одном полотенце из ванной и запустила в любовника бутылкой шампуня. Тот хохотнул, ловко увернулся, сделал на прощание ручкой и захлопнул дверь.

Жанна разрыдалась. По кремовой филенке медленно стекала белая, ароматная и густая жидкость импортного шампуня. Бутылка с отвалившейся пробкой валялась рядом. Жанна нагнулась, чтобы ее поднять, но тягучее безобразие напомнило ей о сперме и вызвало приступ тошноты. Девушка влетела в туалет, наклонилась над унитазом и выплеснула остатки вчерашнего ужина с запахом алкоголя.

Вместе с облегчением пришло и осознание бесцельности своего существования.

— Н-да, сюрпризик! — покачал головой Мишка, тоже с удивлением разглядывавший Веньку. — Что-то в твоей истории, друг мой, не сходится. Разбираться надо.

Илья поднял глаза на друга и согласно кивнул. Еще сутки не прошли, как они оказались в этом поселке, а уже столько новостей, что лопатой не разгребешь.

— Веня, мы с дядей пришли попрощаться. Сегодня, наверное, больше не увидимся. Пока, — сказал он и медленно пошел к машине.

— Что это он? — сзади поинтересовалась Анастасия Ивановна. — Совсем на парне лица нет. О каких сюрпризах вы говорите?

— Да, мы и сами еще толком ничего не понимаем, — уклончиво ответил Мишка и побежал следом за другом.

На озеро ехали молча. Илья полностью погрузился в свои мысли, только иногда посматривал на дорогу и ловил косой взгляд друга. Тогда он отворачивал голову к окну, чтобы не отвечать на вопросы, написанные на лице Васильева. Ночное происшествие, отравление угарным газом отошло на второй, нет, даже на десятый план. Все, что случилось с ним за эти сутки, вдруг померкло перед новой проблемой огромного масштаба. И с ней надо было что-то делать, а в голове звенела пустота.

Поляну, на которой они остановились вчера вечером, заливал солнечный свет. Она казалась веселой и праздничной. Илья вышел из машины и вдохнул полной грудью свежий воздух, чуть пахнущий водой, рыбой и еще чем-то неуловимо летним и прекрасным.

«А, будет день, и будет пища для ума», — философски подумал он и пошел к месту стоянки.

Вещи лежали нетронутыми. В палатке по-прежнему работала горелка: в спешке Мишка забыл ее погасить. Илья смотрел на нее и не понимал, как они могли быть настолько беспечными, что не подумали об опасности. Радость от предстоящей рыбалки захлестнула? Или эйфория от окончания вуза ослабила бдительность?

Илья покачал головой. Он уже полностью оправился. Желудок дал о себе знать голодным урчанием. Если бы не Серега, оставшийся в больнице, можно было бы забыть о ночном приключении и возвратиться в Питер.

— Слушай, давай, кофейку попьем? — робко предложил Мишка. Илья поднял на него глаза: в руках приятель держал термос.

— Ок! Если он не остыл.

— А, какая разница! Есть охота.

— Там и бутерброды должны лежать, — Илья кивнул на сумку, которую только что достал из палатки. — Надеюсь, не испортились на жаре.

Они постелили на землю плед и разложили нехитрую снедь. Ели молча, не глядя друг на друга. Немного подсохшие бутерброды, несмотря на легкий душок у колбасы, были невероятно вкусными, а теплый кофе горьковатым и сладким: Серега постарался. Наконец Мишка не выдержал.

— Илюха, давай, колись. Что у тебя там с Ольгой было. Почему такая ерунда сегодня случилось?

Илья посмотрел на него и стал рассказывать. Сначала медленно, роняя по одному-два предложения, а потом, будто открылся кран: слова вылетали изо рта все быстрее, все яростнее. Он и не заметил, как выпалил Мишке все, что так долго держал в душе. А тот не перебивал, словно понимая, что нельзя: Илья опять замкнется в себе, спрячет боль подальше в сердце.

— Что делать будем? — спросил Васильев, когда Илья замолчал.

— Не знаю. Я сам в шоке, когда увидел, что у Веньки мои черты лица.

— Может, просто совпадение? Ольга насильника под маской не разглядела. Ты тоже его не знаешь. Вдруг он на тебя похож?

— Если бы не ямочка на подбородке, я бы подумал, что это историк постарался. У него тоже глаза синие. Я с самого начала на него грешил. Избил его, в кутузке сутки просидел, пока отец меня не вытащил. У этой сволочи, Дениса, алиби оказалось, но я ни на секунду не поверил в него. Жена подтвердила. А она явная жертва, все, что угодно скажет, лишь бы этот урод не ругался.

— А теперь что думаешь?

— Сейчас уже сомневаюсь. Не похож Венька на него. Совсем.

— А другие подозреваемые были?

— Да. Я.

— Вот это новость! Почему? Ольга тебя узнала?

— Нет. Ольга сказала полиции, что с запахом пота все время обоняла аромат мужского парфюма. Когда ей предъявили разные запахи для опознания, она узнала Hugo Boss. Историк заявил, что у него другие духи, и показал добровольно все баночки и бутылочки. Его одежда тоже пахла по-иному. Алиби плюс духи — и этого козла сразу исключили из числа подозреваемых.

— И образец спермы не взяли? — ахнул Мишка.

— Не знаю. Со мной, школьником, следователь такой информацией не делился. Может, и взяли. Но, раз этого урода не арестовали, значит, не подтвердилось, — Илья выплеснул остывший кофе из чашки и налил себе новый.

— А как тебя подозревать стали?

— Расспрашивали одноклассников, и кто-то сказал, что чувствовал запах Hugo Boss от меня. Этим одеколоном пользовался мой отец в то время. Ну, и я, конечно. Хотел взрослым казаться, крутым.

— Пон-я-я-я-тно, — задумчиво протянул Мишка. — Может, ты не все помнишь? Ну, выпили там с ребятами, в голову ударило…

— Совсем с мозгами не дружишь? Это надо как выпить, чтобы сознание вырубилось? На выпускном, кроме шампанского, не было другого спиртного.

— Ты же говорил, что одноклассник припас бутылочку.

— Что такое одна бутылка коньяка на целую толпу парней? Не забывай, мы все уже совершеннолетние были, не дети. Нельзя отключиться настолько, чтобы организовать похищение и изнасилование, причем сделать так, чтобы никто не заметил, а потом совсем ничего не помнить.

— Ну, всякие случаи бывают. Ты же изучал криминалистику.

— И что с того? — вскинулся Илья. Он вскочил, забегал вокруг пледа, замахал руками. — Я не о постороннем человеке сейчас говорю, о своих эмоциях и чувствах. Ты хочешь сказать, что когда я в сознании, то нормальный человек, а когда в отключке — дьявол? Ты хоть раз меня таким видел?

— Нет. Ты мало пьешь. Даже на студенческих вечеринках норму выдерживал.

— Вот! — палец взлетел в воздух. — Да и, судя по раскладке, преступление кто-то тщательно спланировал заранее. Принес черный мусорный мешок, скотч, — Илья поднял глаза, увидел сомнение во взгляде Мишки и заторопился, — ладно, согласен, мешок можно было подобрать, где угодно, его, кстати, так и не нашли. С собой унес, сволочь… Но скотч… Он же в лесу на тропинке не валяется. Его с собой притащить надо.

— Согласен. Не горячись так. На тебя это не похоже. А если подумать холодной головой, то спланированы были еще два действия.