Вкус вишнёвой лжи. Книга 2 (СИ) - Angel-of-Death - Страница 65

«Правда как яд. Ее сложно выпить. А ложь проглотить легко». Долина Волков. Западня (Kurtlar Vadisi Pusu)

Moonlight — Gaullin

Ложь 41. Ира

— Почему ты не рассказала, что встречаешься с таким красавчиком? — шипит на меня Анька, когда я прихожу на следующий день в универ.

Мы стоим недалеко от студенческой столовой — я жду, пока подруга покурит и наконец-то позволит мне зайти внутрь, чтобы купить булочку с чаем. Несмотря на то, что нам надо было сегодня к первой паре, Кудрявцева притащила свою ленивую задницу только к двенадцати, хотя пропускать занятия совершенно не в её стиле.

— Да не встречаюсь я с ним, — бурчу себе под нос, всматриваясь в шумных первокурсников, стоящих недалеко от нас. — Мы просо приятели. Кажется, он тебе уже пытался это объяснить.

— Да-да, — отмахивается. — Знаю я ваши «приятели», — делает в воздухе кавычки. — С такими симпатягами только в постели кувыркаться.

Закатываю глаза, с трудом сдерживаясь, чтобы не проболтаться про Стаса. Если скажу, что у меня другой парень, Анька тут же начнёт пытать с расспросами, а это последнее, что мне сейчас хочется. Я проголодалась, меня достало раздражающее шушуканье одногруппниц и их насмешливые взгляды в мою (нашу) сторону. Бесят. По любому видос пересматривают и ржут втихаря. Одно радует, в сеть запись пока что не попала, я бы об это узнала в первую очередь.

— Я серьёзно! Где ты такого парня откопала? — негодует Аня. — Заботливый, умеет готовить, ещё и сексуальный капец. Не мужик, а сказка.

Пожимаю плечом.

— Так подкати к нему, — ёжусь от холода, натягивая шапку на уши. — Я же говорю, мы просто друзья.

Аня глубоко затягивается, обдумывая предложение. В какой-то момент мне уже кажется, что девушка вот-вот согласится, мол, почему бы и нет, но Кудрявцева прямо на глазах неожиданно бледнеет, пальцы её руки слабеют, и недокуренная сигарета практически выскальзывает из них.

Проследив за взглядом подруги, замечаю Рому в компании своих дружков, направляющихся прямо в нашу сторону. Их громкие голоса сливаются с резким смехом, превращаясь в нечто противное и отталкивающее.

— Пойдём отсюда, — напряжённо бросает Аня, выбрасывая под ноги сижку и поспешно направляясь в столовую.

Не лучшая идея прятаться среди изголодавшихся студентов, учитывая, что неприятная компания именно туда и направляется, но останавливать подругу уже поздно. Я следую за ней, борясь с назойливым вопросом: что же всё-таки произошло на вечеринке и почему Аня шарахается от своего друга по перепихонам как от прокажённого?

Мы заходим в тепло — здесь пахнет выпечкой и кофе — и встаём в очередь. Почти все столики заняты, но мы не собираемся здесь задерживаться. Купим перекусить и свалим в кабинет.

— Ань, — наконец не выдерживаю я, подойдя у Кудрявцевой почти вплотную. Девушка напрягается, будто знает, о чем я собираюсь спросить. — Ты расскажешь, что тогда произошло?

Она оборачивается через плечо, взволнованно бросив на меня взгляд, уже открывает рот, чтобы ответить, но в этот момент двери столовки открываются, и громкие знакомые голоса заполняют помещение. Мне не нужно оглядываться, чтобы понять, что здесь Ловкачёв.

Помедлив, Аня отворачивается так ничего и не сказав: я пытаюсь встать так, чтобы никто из приятелей Ромы не заметил ни меня, ни Кудрявцеву, ибо лишние контакты с раздражителем мне сейчас ни к чему.

Парни занимают один из столиков, некоторые из ник в том числе и Рома, встают в конце очереди. Между нами несколько человек — я настолько сильно ощущаю нарастающее в воздухе напряжение, что волосы на загривке встают дыбом. В какой-то момент не выдерживаю и оборачиваюсь, чтобы взглянуть на ребят, но тут же жалею об этом: Рома замечает меня, мы встречаемся взглядом и на мгновение замираем.

Всё вокруг замирает, а, придя в движение, рушится как камнепад.

— О, Ольханская! — громкий голос Ромы заставляет скривиться. Вот чёрт меня дёрнул посмотреть на него. — Рассосались, ребят.

Ловкачёв небрежно протискивается мимо стоящих в очереди первокурсников, и оказывается рядом со мной. Его ехидная улыбка раздражает.

— Тебе здесь не рады, свали, — грублю я.

Парень улыбается ещё шире, замечает Аню, но не предпринимает попыток её внимание.

— Ты бы поосторожнее, здесь нет твоего пёсика, — шутит Рома. Только сейчас я замечаю еле заметную ссадину на его скуле. Видно, от Димы досталось. — Я ведь знаю, кто это. Тогда был бухой, сразу не понял, а потом видео пересмотрел, — наклоняется ко мне, делая голос тише. — Это либо твой парень, либо личный телохранитель. Хотя, — оценивающе осматривает меня. — Бабла у тебя мало, чтобы нанять его. К тому же я пробил, он ведь работает на Скворецкого, — замирает, наблюдая за моей реакцией. — Знаешь, кто это?

— Первый раз слышу, — стараюсь не выдать волнение.

Да, конечно. Диму знают, он работал на многих важных шишек, к тому же никто не скрывает, что сейчас парень глава охраны Стаса. Его часто видели со Скворецким и как-то даже писали про него в журналах. А ведь Рома так близок к разгадке: ещё чуть-чуть и точно догадается, что я связана с владельцем «Бигарро».

— Да брось, — смеётся. — Если ты тусишь с этим парнем, должна знать. Или он скрывает от тебя о том, кто он на самом деле?

— Я понятия не имею, о чём ты говоришь.

Очередь продвигается, и я делаю шаг вперёд.

Аня подаёт голос, заказывая сосиску в тесте и чизбургер с чаем. Её голос напряжённый, как и сама девушка.

— Я к чему всё это спрашиваю, — продолжает докапываться Рома. — Если мы выложим в сеть видео, поднимется большой шумок, и мне интересно знать, насколько.

Он меня шантажировать вздумал или просто издевается? Или же парня так сильно задело, что его с дружками отделали прямо на камеру? Не успеваю прикусить язык, и слова сами по себе вырываются из моего рта:

— Так выложи и узнаешь, — язвительно тяну, затем улыбаюсь продавщице: — Мне два чизбургера и чай, пожалуйста.

Ловкачев понимает, что разговаривать со мной бесполезно, и оставляет в покое. Забрав еду, я следую за подругой к выходу и лишь оказавшись на свежем воздухе, накидываюсь на неё.

— Ань, объясни уже, что за хрень произошла с тобой, — стараюсь говорить тише. — Ты чуть не вырубилась, пока он рядом стоял.

— Всё нормально, — бурчит Кудрявцева, уверенно направляясь прочь от столовой.

Я не отстаю. Хватаю её за локоть, чтобы остановить.

— Ань…

— Всё нормально! — девушка резко оборачивается. — Ничего там не случилось, хватит уже спрашивать об этом!

Проходящие мимо студенты оборачиваются в нашу сторону, с интересом наблюдая за развивающимися событиями, так и хочется проорать «что смотрите?». Анька же, не дожидаясь моего ответа, отворачивается и поспешно уходит прочь к корпусу, совершенно не собираясь ждать меня. Вот и поговори…

Обиженно смотря вслед уходящей подруге, я медленно плетусь следом к кабинету, желая поскорее отсидеть последнюю лекцию и свалить домой. Что ж, Аня, сегодня тебе удалось сбежать от разговора, но я всё равно узнаю правду.

Возможность появляется через два дня во время окна между парами: препод забывает предупредить нас, что семинара не будет по каким-то непонятным причинам, так что попросить сдвинуть занятия мы не успеваем. В итоге приходится слоняться по пустому универу в поисках развлечений дабы скоротать время.

Я отбиваюсь от общего «стада» и ненадолго застреваю в туалете. Не то, чтобы я в восторге от студенческих сортиров, но здесь хотя бы тихо и можно ото всех спрятаться. А ещё почему-то именно на втором этаже отлично ловит сеть.

Настроения нет, зимняя депрессия так глубоко проникла внутрь меня, что уже и не знаю, куда от неё деться. Хочется тепла, и не только солнечного. В последнее время, оставаясь в одиночестве, я всё больше и больше начинаю загоняться о всякой чепухе. Может быть, у меня ПМС?

Я сижу на закрытой крышке унитаза, бессмысленно листая ленту «Вконтакте», когда дверь туалета резко распахивается. От неожиданности я вздрагиваю, устремляю перед собой взгляд и прислушиваюсь. Я в кабинке, меня не видно, но…