Артемида. Изгнание (СИ) - Хант Диана - Страница 37

…Чтобы опередить неприятный для нас обоих разговор, я улыбнулась, протянула руку, погладила Пола по щеке.

– Артемис, это правда, что рассказывают в Дельфах про юного охотника, Актеона?

…Почему Дельфы вечно узнают обо всём первыми? И зачем толковать сплетни столь превратно. Готова побиться об заклад, что обыватели завсегдатаев игорных земель Олимпийцев готовы съесть свои языки, приправленные сладким вкусом очередного слуха! Наверняка, историю с Актеоном они преподносят не иначе, как тщательно культивируя и преумножая жестокость наини Девы Артемиды-Охотницы! Одно то, что Аполлон назвал Актеона юным охотником, говорит о многом.

…А, тем не менее, этот сын фавна и лесной нимфы, пасынок Киферия, разменял на момент нашей встречи вторую сотню лет, что весьма недурно для смертного.

…Я закрываю глаза и снова вижу маленький уютный грот и полные страсти глаза полу-фавна полу-эльфа. Не смотря на чересчур длинные руки и сутулость, больше напоминающую горб, у Актеона оказалось разумное , даже мудрое тело… И да, он знал, на что шёл. 

– Твоя любовь для меня важнее жизни, богиня Утренней Луны.

– Пока ещё можно передумать. Ты знаешь мои условия.

…Открываю глаза и вижу, как хмурится Аполлон. Я не понимаю, что с братом, но не хочу, чтобы он грустил.

– Он вовсе не был юным, – пытаюсь внести хоть какую-то ясность.

…Пол молчит. Только смотрит. А потом отводит взгляд в сторону.

– Если ты про оленя, растерзанного сворой охотничьих собак, то таковы условия игры, ты же знаешь. Наи всегда нравились громкие истории. Назвав оленя именем Актеона, я соблюла ритуал.

– То есть, ты не превращала Актеона в этого оленя?

…Я качаю головой и улыбаюсь.

– Так он не мёртв?

– С чего бы ему быть мёртвым? Он теперь жрец одного из моих храмов в Эфесе. Но он умер для мира, вместе с несчастным жертвенным животным. Это единственная правда.

– Я предпочел бы, чтобы о н умер.

…Я молчу. На это мне нечего сказать.

– Тебя так расстроил ритуал инициации?

…Аполлон покачал головой и заправил золотистый локон за ухо.

– Я устал, Артемис. Все эти нелепые ритуалы, сплетни, Делос, Аттика… Попытки наини женить меня на себе. Вражда, соперничество. Игры Зевса. Интриги Геры. Раз за разом, подавляемые восстания. Каждый наш шаг предугадан. Невозможность выиграть. И теперь это возвращение киферонских духов. И ты. Такая близкая, такая недосягаемая. Я устал.

– Тебя ли я слышу? Ты называешь недосягаемой ту, с кем живёшь одну жизнь на двоих?

– Это хуже всего. Это мой свет и моё проклятье.

– Проклятье одно на двоих, – я встаю, сажусь к нему за спину, обнимаю, склоняю голову на могучее плечо.

…И тут понимаю, что не ослышалась. Он и вправду говорил о киферонских духах. Неужели они вернулись?!

…Аполлон подтверждает мои худшие опасения.

…Киферонские духи, или демоны, крадущие души детей и принимающие их облик. Хитрые, как воплощение самой Преисподней, безжалостные, как голодные звери.

…Их трудно распознать, только самые сильные наи могут. И ещё труднее убить. Убивая киферонского демона, отдаёшь часть своей Силы, на восстановление которой могут уйти столетия. Только Олимпийцы способны на это. Из всех богов мы самые сильные.

– Я об одном прошу тебя, Артемис, – взгляд Аполлона полон тревоги за меня. – Будь здесь, пока я буду на Кифероне.

– Ты знаешь, что я не могу выполнить твою просьбу, – пожимаю плечами. – Одна жизнь на двоих, Пол. Я не пущу тебя одного.

…Я понимаю, почему Пол позвал меня. Отправься он на Киферон один, я услышала бы его. И всё равно пришла. А так он надеялся уговорить меня не вмешиваться. Не вмешиваться, пока брат отдает часть своей жизни. Он думал, что я могу согласиться?

***

– Смотри, Артемис, видишь этих детей несчастной Ниобы? Они мертвы. Но мы можем вернуть назад их души, если убьём демонов до захода Солнца.

– Тогда придержи Солнце в зените, Светлый Феб. И это будет наша лучшая охота.

…Солнечные стрелы за спиной Аполлона, и лунные – в моём колчане. Начинается наша с братом охота, но непонятно, чем закончится она для нас.

…Кружатся юные, словно созданные из света фигурки в просторных белых одеждах, а я чувствую под пальцами твердое и гладкое древко лука и упругую, натянутую тетиву. Семь девочек с распущенными волосами, в белых венках, взявшись за руки, танцуют на берегу озера.

…Радостные крики доносятся из-за холма. Вот, по молодой зеленой поросли, крича и улюлюкая, несутся ещё дети. На этот раз мальчишки… Растрепанные, с раскрасневшимися щеками, увлеченные игрой…

…Но зрением наи, истинным зрением, вижу я тронутые тленом пухлые щечки и синюшные губы, вижу, как черви точат изнутри тела детей. Киферонские духи уже выпили их души, почти всех… В живых пока ещё остаются старшая из девочек, Мелибея, и младший мальчик, Амикл.

…Горе постигло дом горделивой царицы города Фивы, прекрасной Ниобы.

– Для умерщвления демонов нужно благословение Зевса, – Пол кладёт руку мне на плечо. – Правда, я не знаю, как его получить. После нашей последней ссоры…

– Ты слышишь, Артемис? – Пол легонько трясёт меня.

…Я отворачиваюсь от открывающейся картины, от игры на лугу. Я не могу больше смотреть на это, слёзы отчаяния и бессилия застилают глаза. Детей не вернуть, и смерть киферонских духов выглядеть будет смертью невинных. Но можно спасти попытаться последних детей, что не выпиты демонами. Пока не выпиты. Вот алые нити тянутся к сердцу юной Мелибеи, вот падает на колени, словно подвернув ногу, славный кудрявый Амикл.

– Я слышу, – прижимаюсь к Полу и шепчу. – Но пока мы будем просить благословения, духи выпьют души двух последних детей. Мы должны сохранить их для Фив, умоляю.

…Заглядываю Аполлону в глаза и привычно тону в бездонной бирюзовой глубине.

– Прошу тебя.

…Аполлон кивает.

– Потеря такого количества Силы ослабит нас, Артемис. А за участие в последнем бунте Делоса нам грозит изгнание.

– Мы должны попытаться…

– Подожди. Я хотел сказать тебе, что Саон на нашей стороне.

– Но он же не поддержал восстание?

– Нам нужен наи на Олимпе. Но если нас изгонят, Саон найдет меня и откроет истину. И мы вспомним, во имя чего жили, Артемис.

– Тогда… Счастья в охоте, Светлый Феб.

– Счастья в охоте, Дева Артемис.

…Поёт серебряная стрела в унисон с золотой, безвозвратно унося с собой Силу. Над зелёным лугом сгущаются чёрные тучи, и слышится адский визг уносящихся в Преисподнюю духов.

…Дети бросаются врассыпную, и наши с Аполлоном стрелы свистят одна за другой.

…Царица Ниоба не в силах будет совладать со своим горем…

…Пусть Мелибея и Амикл станут отрадой для неё, как мы с Полом для Латаны… после красной весны в Аттике

***

…Где я? Что это за место, где я не чувствую ни верха, ни низа, ни даже опоры под ногами… Здесь как будто и воздуха нет.

…Что произошло? Я ничего не помню, кроме того, что мы с Полом…

…Пол!

…Где ты?!

…Я не чувствую ни рук, ни ног, и с ужасом убеждаюсь, что у меня нет ни того, ни другого. А бездонная тьма стоит кругом, потому что у меня и глаз нет.

…Пол… Я же чувствую, ты рядом. Но я не могу позвать тебя: Пол! Пол!! Пол!!!!

…Меня затягивает в некое подобие воронки, я чувствую, как лёгкая и бесплотная я, словно созданная из эфира, теку вниз, и только нечеловеческое усилие позволяет мне не уйти в эту чёрную дыру целиком…

…Голоса.

…Точно. Я слышу, или правильнее сказать, осязаю их. Едва ощутимые колебания эфира, в который превратилось моё тело.