Завещание (ЛП) - Эшли Кристен - Страница 69

Джейк снова остановился на лестнице, скрестил руки на груди и потребовал:

— Не хочешь сказать, кто ты, черт возьми?

Голова мужчины дернулась вверх. Джейк наблюдал, как его лицо обвисло от шока, затем его глаза прошлись по Джейку с головы до ног, и выражение лица стало жестким от гнева.

— Джейк, я полагаю, — сказал он напряженным голосом.

Иисусе.

Был ли этот парень…?

— Ты меня знаешь, а я тебя все еще не знаю, — заявил Джейк.

— Генри Ганьон, — ответил мужчина.

Да. Этот парень был дерьмоголовым боссом Джозефины.

Нехорошо, что парень был хорош собой. И не хорошо, что он был великолепно одет.

Кроме того, нехорошо, что он был явно в форме.

Но в основном было не хорошо то, что он находился здесь.

— Босс Джози, — сказал Джейк.

— Да, — ответил Ганьон все еще напряженным голосом. — Босс Джози и еще кое-кто.

— Еще? — спросил Джейк.

— Гораздо больше, — ответил Ганьон, и в этот момент тело Джейка напряглось.

Неужели Лидия ничего не знала об истории Джози с этим парнем?

Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут взгляд Ганьона устремился вдаль, и Джейк услышал, как Джози радостно воскликнула:

— Генри!

Он повернулся, чтобы посмотреть на нее, и увидел, что она все еще в ночной сорочке, прикрытой черным шелковым халатом, халат не завязан, и она бежит вниз по лестнице, ее лицо сияет, глаза сверкают, губы улыбаются.

Она обогнула его, и единственное, что заставило его почувствовать себя лучше, наблюдая ее возбужденную реакцию на встречу с боссом, было то, что она сделала это знакомым и интимным способом. Двигаясь, она прикоснулась руками к его спине и животу, успокаивая (потому что он точно не сдвинулся ни на сантиметр, чтобы позволить ей пройти).

Затем она пролетела остаток пути до Ганьона, и он наблюдал, его тело было таким напряженным, что казалось, сухожилия лопнут, как она подняла руки, чтобы положить их на грудь Ганьона, и встала на цыпочки, запрокинув голову назад.

Несмотря на то, что выглядело это так, будто она подставляла губы для поцелуя или приглашала его, Ганьон мгновенно бросил свою сумку, положил руки ей на талию и толкнул назад на метр. Он не замедлил опустить руки и тоже отодвинулся от нее, сделав три шага.

Джейк спустился по оставшейся части ступенек, когда воздух в комнате изменился, и Джози смущенно спросила:

— Что та…

Но Ганьон прервал ее:

— Это гребаная шутка.

Джейк обошел ее, чтобы видеть их обоих. Он встал не близко, но и не далеко и снова скрестил руки на груди, когда Джози спросила:

— О чем ты?

— Это, — ответил Ганьон, выбрасывая руку. — Ты, — продолжал он, указывая на нее. — Этот парень. — Он махнул рукой в сторону Джейка.

Джейк ничего не сказал, пока Джози следила за движениями его руки, ее глаза смотрели не на Джейка, а на его грудь, когда Ганьон указывал в его сторону, что Джейку очень не нравилось. Затем все ее внимание вернулось к Ганьону.

— Я не понимаю, — тихо сказала она, и ее голос звучал так, будто она действительно не понимала.

— Господи, Джозефина, как ты могла не понять? — выпалил Ганьон. Его взгляд метнулся к Джейку, потом снова вернулся к Джози. — Ты не упомянула во всех своих разговорах о Джейке, насколько вы с ним близки. — И после этого он резко поднял руку, указывая на Джози в ночной рубашке.

Это также заставило его чувствовать себя лучше, и не на мгновение.

Она говорила о нем с этим парнем.

Много.

— Хорошо, Генри, это неловко, — ответила Джози, делая еще один шаг назад от него, будто ей не нравилось находиться так близко к его гневу, в то же время, к счастью, запахивая халат и скрестив руки на груди. — Но должна заметить, что я не ожидала увидеть тебя здесь. Мы разговаривали только вчера, и ты не предупреждал меня, что приедешь. Это неожиданно.

— Должен признаться, дорогая, немного подумав, это не стало для меня сюрпризом, — сказала ей Ганьон, прежде чем посмотреть на Джейка. — Не слишком тут располагайся. Знаю, она хороша, но она редко возвращается за добавкой.

Джейк почувствовал, как его мышцы и шея напряглись, живот скрутило, когда он услышал, как Джози ахнула.

Он знал, что она хороша?

— Генри! — осадила она, и он снова посмотрел на нее.

— Джозефина, думаешь за двадцать три года мужчины, с которыми ты трахалась, не болтали. Половина из них думала, что ты уже была со мной. С другой стороны, если это так, то они удивлялись, почему я не оставил тебя.

Она сделала еще один шаг назад, ее лицо побледнело, и Джейк увидел, что даже в профиль ее глаза были широко раскрыты.

— Почему ты так со мной разговариваешь?

Внезапно Ганьон наклонился к ней, и именно тогда Джейк сделал шаг вперед. Но он только наклонился, и Джейк насторожился, но остановился.

— Потому что, Джозефина, я чертовски устал от этого дерьма, наблюдая, как ты делаешь свой выбор, и, ожидая, когда ты закончишь с этой херней, и настанет мой черед.

Джози снова ахнула, но Ганьон еще не закончил.

— И теперь ты трахаешься с мужиком, который владеет гребаным стрип-клубом?

Ее спина выпрямилась, а руки опустились, но она зацепилась за что-то, сказанное им ранее.

— Настанет твой черед?

— Джозефина, черт побери, я влюбился в тебя в тот самый момент, как два гребаных десятилетия назад ты пришла ко мне на собеседование.

Джози замерла. Джейк замер. Воздух замер.

Твою мать, десятилетия. Она была у него десятилетиями.

Джейк обладал ею всего несколько недель, взял ее лишь дважды, и теперь этот мудак, наконец, позволил этому дерьму вывалиться?

— Ты был в меня влюблен? — прошептала она.

— С самого начала, — ответил он.

— Я… я… как такое может быть?

— Как же этого не может быть? — возразил он в ответ. — Ты везде со мной. Ты почти всегда на моей стороне. Я сделал больше твоих фотографий, чем кто-либо другой, и единственная фотография, которую я ношу с собой в чертовой рамке и устанавливаю в каждом гребаном гостиничном номере, куда я захожу, — это мы с тобой.

— Я твоя помощница, — напомнила она ему.

— Ты знаешь много своих коллег. У кого-нибудь из их работодателей есть их совместная фотография в серебряной рамке, которая везде с ними?

Она покачала головой.

— Ты… у тебя были другие женщины.

— У тебя были другие мужчины, — отрезал он.

Ее голос повысился, когда она выкрикнула в ответ:

— Ты находил любовниц прямо у меня на глазах.

— И ясно, что тебе было наплевать, тебе сейчас наплевать и всегда будет наплевать.

— В этом нет никакого смысла, — сказала она ему.

Но он не слышал ее, продолжая идти к своей цели.

— А теперь и мне наплевать.

После этого Ганьон двинулся, чтобы взять свою сумку, и направился к двери.

Взявшись за ручку, он повернулся к Джейку.

— Совет. Будь осторожен. В ее стиле дать достаточно, чтобы в ней нуждались, но заставить желать большего. Ее это заводит. После нее остается опустошение, и она не чувствует его, просто продолжает потягивать свой чай и свой Шамбор и ищет следующего дурака, страстно ее желающего.

Прежде чем Джейк успел вымолвить хоть слово или Джози успела это сделать, Ганьон выскочил за дверь, захлопнув за собой массивное дерево.

Джейк не двинулся с места. Он перевел взгляд на Джози, которая отвернулась от него, чтобы посмотреть на дверь, и замер. Напряженный и неподвижный.

Он знал, она была влюблена в своего босса в течение многих лет. Лидия ему рассказала. А также, что Ганьон был влюблен в нее. Лидия рассказала ему и это. Так что Джейк понятия не имел, в какую сторону все пойдет.

Понимая, что Ганьон был всем, что она хотела от мужчины, а она желала его на протяжении десятилетий, если бы он додумался об этом, она бы открыла эту дверь и побежала за ним, оставив Джейка позади.

Вот почему он оставался неподвижным. Напряженным и неподвижным. Ждал, когда она распотрошит его.

Поэтому он был чертовски потрясен, когда она не распахнула дверь. Он наблюдал, как ее голова медленно повернулась к нему, и ее ошеломленные глаза на страдальческом лице прошлись по его телу, прежде чем поймали его взгляд.