Сердце Стужи - Сурикова Марьяна - Страница 46

Однако войд дольше думать не позволил. Сделал небольшой шаг навстречу, а я попятилась. Он прищурился с усмешкой, поднимая ладонь, над которой закружился маленький снежный вихрь, и я рванула прочь так, как еще никогда не бегала.

В целом славно погонял меня Бренн по лесу, заставляя на бегу уворачиваться от снежной магии и попутно пользоваться собственной, чтобы разбить ледяные преграды. Я успела уяснить себе, что лучше от десяти волчьих стай улепетывать, чем от одного ледяного лорда. Когда он в итоге решил догнать и догнал, то получил на руки почти бездыханное тело. Его и взвалил на плечо и понес бодро в крепость, обойдясь в этот раз без помощи Эрхана, который так носа из леса и не показал. Явно чувствовал, что войд и сам с особо осмелевшими справится, помогать не нужно. Донес меня лорд лично до крепости и передал Севрену с напутствием проследить, чтобы в мой ясный разум как можно больше полезного уместилось. Он даже слово такое подобрал, какого я прежде не слышала: «Компенсировать, — сказал, — тяжелое детство в лесу».

Пообвыкла я в крепости, не дичилась больше. Были у меня поддержкой князья, Белонега и, как ни странно, мальчишки, маленькие маги. С Игной я больше не сталкивалась лоб в лоб, а Нега рассказала потом, как та перед ней извинилась.

— Объяснила, что не со зла она. И правда, устала в ту пору, а там Северина ей вовсе настроение испортила. Печалиться стала, что у Бренна новая отметина на груди.

— Как же она приметила? — задала я вопрос, который уж больно меня интересовал.

— Время удачно подгадывает, — хмыкнула Нега, — чтобы в дом к войду заглянуть, когда он упражнениями занят. Каждый день о тренировке с мечом не забывает, а Северина именно тогда норовит прибраться у него. Он не прогоняет, что ему. Думаю, не замечает даже. Я уж беседовала с ней, объясняла ведь, бесполезно себя травить, но толку-то. Девкам, понятно, войд нравится. Женщин сила всегда к себе влечет, но кто поразумнее, давно правильный вывод сделал. Севушка же страдает напрасно. Все наши разговоры ее признанием заканчиваются, что эти чувства сильнее и не выходит их побороть.

Я вспомнила, как самой однажды довелось наблюдать тренировку войда и чем то наблюдение закончилось. Тоже разумом тронулась, узоры пошла растапливать.

— За что же Игна лично меня невзлюбила?

— Этим она со мной не делилась. Пояснила, что не нравишься ты ей, и все, причин не называла.

Я вздохнула и махнула рукой, поскольку больше магиня ко мне не обращалась, да и вовсе проходила мимо, не замечая.

А погода все менялась день ото дня. То подует теплом, то вновь дохнет морозом. Однажды я в лесу отыскала цветок, как раз на проталине. Обрадовалась, хотела дотронуться до первой в этом году хрупкой красоты, как зашумели деревья, и под руками твердь стало затягивать корочкой льда. Мигом я черпанула земли ладонями, поднимая нежные корешки, но подувший холод уже коснулся тонкого стебля и зеленых крошечных листочков. Один корешок замерз прямо на моих глазах, и я тут же призвала тепло, боясь, что сейчас маленькое чудо в моих руках совсем обледенеет.

— Эрхан, — обернулась к караулившему меня волку, — давай к Бренну сходим на минуточку, а после продолжим разминаться. Ну, пожалуйста?

Вожак фыркнул удивленно, после смерил презрительным взглядом слабое растение в моих ладонях и гордо потрусил вперед. Уже возле кромки широкого поля я обогнала его, чтобы подбежать к ожидавшему конца разминки войду и показать находку.

— В лесу отыскала. Он там едва не замерз сейчас.

Лорд с почти эрхановским выражением оглядел нежный цветок, затем посмотрел на меня:

— И что хочешь?

— Я его отогрела, теперь сохранить хочу.

— От волны холода закрыла? — внимательней глянул на меня маг.

Я припомнила, что и правда корочка ледяная, точно волна, наползала на подтаявший клочок земли, и кивнула.

— Покажи, — без лишних рассуждений велел Бренн и протянул к моему цветочку руку.

Над ладонями захолодило, воздух заволновался, стал кусаться и колоться, а я от неожиданности едва совладала с жаркой волной, позволив той плеснуть лишь теплом, мягко обволакивая хрупкую находку. И, чувствуя, как мороз становится сильнее, я также усиливала теплый полог вокруг растения, не имея возможности отвлечься и заявить войду: «Что ты творишь?» Впрочем, он нас с цветком недолго мучил. Руку опустил и сказал то, о чем я бы в недавнем прошлом и мечтать не помыслила.

— Нашла общий язык со своей силой, чародейка? Выучилась призывать и направлять, — улыбнулся, — не нужно мучить тебя больше.

Последнюю фразу с таким выражением произнес, что припомнились сразу все наши уроки: иллюзорные хребты и льды, зачарованный лес, волчья стая. Мой страх и отчаянное желание спасти собственную жизнь, когда не понимала толком, по-настоящему это или навеяно.

Ловко он играл на ощущениях и инстинктах, вытряхивая силу наизнанку, выжимая меня досуха. После даже тела не чувствовала и часто плакала. А затем отношение к тренировкам переменилось. Стало что-то получаться. Бегать наперегонки со стаей в лесу в удовольствие превратилось.

После новый виток, когда Бренн взялся тянуть наружу упрямую мою магию и учить не только владеть ей, но ощущать родной силой, частью себя, которая добровольно на каждый зов отзывалась. Пришли на ум собственные неверие, что когда-то смогу, и робкая надежда на свершение чуда. А еще короткие передышки, когда дозволялось отвлечься на иную науку. В ней и забавам места хватало. Они для меня тоже немало нового открыли. Вспомнила это все разом и вдруг осознала: «Научил!» Выполнил войд, о чем просила.

Я прижала цветок к груди и огляделась, словно сейчас здесь появится вместо поля комната с лавкой, а на той уже перина постелена.

Ничего не появилось. Снежный маг не напомнил о плате, он о ней вовсе не говорил. Слово свое держал, но ни разу не произнес, что сила требует обещанного.

Пока я над всем этим думала, войд молча наблюдал и, наверное, потешался над моим растерянным видом.

— Что-то ты не рада, чародейка? — как всегда подметил самую суть.

— Очень рада, — а мне, как всегда, нужно было возразить. — Спасибо тебе, войд.

И протянула ему зачем-то свой цветочек. Явно удивила этим даже больше, чем когда примчалась к нему с этой находкой. Однако цветок он взял. Слабое колыхание воздуха вокруг стебелька мигом сменило свой золотистый оттенок на серебряный, а растение вдруг перестало качаться на гибкой ножке и застыло в прозрачном покрове.

Я ахнула, глядя на обледеневший цветок, а после на мага. Он лишь плечами пожал в ответ.

— Чего не умею, так это оживлять собственным теплом, чародейка. Вот сохранить могу.

И мой странный неуместный подарок вдруг растворился в воздухе.

— Все теперь, — как не было мне сложно решиться, но спросить пришлось, — не нужно больше на тренировки бегать?

— А ты уже всему научилась, чему хотела? — Он глянул насмешливо.

— Да разве всему можно научиться?

Многого я еще не умела. Вот силой овладела, но ведь именно о том уговор шел.

— Тогда и не теряй время попусту, — сказал и махнул Эрхану, отпуская, а после повернулся ко мне, — теперь без магии учись отпор давать.

— Как без магии? — Я поразилась. — Зачем без магии?

— Коли силу придется сдерживать.

Говорить закончил, уже когда совсем близко был. И руки протянул, собираясь схватить.

Вот и пригодилась тренировка, которую прежде лишь разминкой считала.

— Что скажешь, Севрен? Погода в последнее время больно изменчива.

Сизар толкнул локтем снежного князя, и тот отвлекся от рассеянной задумчивости и обвел взглядом границу у реки, куда они пришли втроем с войдом. Захотелось размяться немного да попутно проверить слухи, будто чародеи замышляют проложить на снежную сторону тайную тропку. Спрятанных путей не обнаружили, а значит, как и прежде, не отыскали волшебники способа преодолеть защитный барьер лорда. Давно пытались, вроде даже обряд у них такой был при посвящении молодых чародеев, однако незамеченными границу ни разу перейти не смогли.