Дверь в Зазеркалье - Дарси Эмма - Страница 27

• Предыдущая
• 27/29
• Следующая

Она пристально посмотрела на мужчину, бывшего мужем ее сестры, отцом ее детей, и устыдилась. Он только что вернулся из города, где выполнил все формальности, связанные со смертью Колетт и ее похоронами, а она не может не думать о том, как сильно хочет его. Арман стоял посреди комнаты, смотрел ей в глаза, и Кристи казалось, что он знает и разделяет ее чувства.

— Papa! — снова окликнул Пьер, пытаясь привлечь его внимание.

Арман перевел взгляд на сына.

— Мама в той записке написала тебе, что отправляется на небеса?

Арман нахмурился.

— В какой записке, Пьер?

— Я помню, что в тот день, когда она уехала, она писала записку. Она отдала ее няне Марше и попросила передать тебе.

Сердце Кристи сдавило железными тисками. Колетт не сбежала тайком, как она и предполагала, и слова мальчика тому доказательство.

Арман присел на корточки и с напряженным вниманием посмотрел в глаза сыну.

— Ты ничего не выдумываешь, Пьер? Няня Марша не отдавала мне никакой записки.

— Потому что тетя Стефани забрала ее у нее. Она спросила у няни, не оставляла ли мама записки для тебя, и няня Марша отдала ей мамину записку.

Боль… Даже через всю комнату Кристи почувствовала его боль. Арман изо всех сил старался скрыть ее от сына.

— Ах, вот о какой записке речь! — Легкость тона далась ему с неимоверным трудом. — Нет, мама не написала, что собирается на небеса. Она написала, что отправляется на поиски тети Кристи. Думаю, она в тот момент сама не знала, что окажется на небесах.

— И станет ангелом, — добавил Пьер, кивая.

— Да. Прекрасным ангелом, который всегда будет заботиться о вас, — заверил детей Арман.

Глаза Кристи наполнились слезами. Она закусила губу, проглотила комок в горле, пытаясь взять себя в руки и не расплакаться в присутствии детей.

— А теперь, дети, побудьте с Жанной, — сказал Арман, — а я прогуляюсь с вашей тетей Кристи.

— А можно, мы пойдем с вами? — спросил Пьер.

— Не в этот раз, — последовал твердый ответ.

Кристи закрыла детский альбом и отдала его Элоизе. Она обрадовалась не столько приглашению Армана, сколько возможности привести в порядок свои чувства. Оставив детей на попечение няни, они вышли в сад.

Кристи засунула руки в карманы куртки, опустила голову и молча шла вслед за Арманом. Она понимала, что ему тоже нужно время, чтобы окончательно осознать, что же на самом деле произошло четвертого июля два года назад.

Его жена не сбегала с любовником, не предавала его… Стефани, переполненная злобой и ненавистью, разработала тот вероломный сценарий. Ее даже не волновало, что обман раскроется, как только Колетт вернется из Женевы. Но Колетт не вернулась… Стефани, не рассчитывавшая на такую удачу, в течение двух лет растравляла его рану, а в качестве бальзама подсовывала брату Шармэн.

Но рана Армана не затягивалась, она продолжала гноиться и причинять мучительные страдания. Теперь Кристи поняла тот эмоциональный взрыв, который произошел с ним, когда он увидел ее в отеле. Это была боль… Боль преданной любви, разрушенного брака. Дело было не в гордости. Он любил ее сестру. На целых два мучительных года у него отняли ее последние слова, обращенные к нему, из которых он бы знал, что Колетт его не предавала.

— Стефани больше никогда не переступит порог этого дома! — воскликнул Арман с болью. — Ничем и никогда она не сможет искупить это… то, через что я прошел… А она знала, все это время знала…

Он не простит сестру. Но разве его можно винить за это?

— Вчера вечером ты оказалась права, Кристи. Это Стефани — бессовестная и бессердечная. Ты оказалась права во всем, даже в том, что Колетт ни за что бы неуехала, не предупредив.

Слова Армана не принесли ей пи радости, ни облегчения. Да, теперь она знала почти все: события, людей, причины, почему они поступили так, как поступили. И хотя она не являлась участницей или свидетельницей событий, приведших к трагедии, теперь она была неразрывно связана со всем. Нужно принять все как есть, смириться и жить дальше. Но готов ли к этому Арман?

— Твоя мать мужественно признала свои ошибки, — тихо сказала Кристи.

— Она сделала то, что должна была сделать, — сурово ответил Арман. — Если бы ты не приехала, она и дальше продолжала бы покрывать подлость Стефани, которая, по сути, является убийцей.

Убийство… Преднамеренное уничтожение. Кристи тоже считала Стефани виновной во всем произошедшем, но та хотела убить брак Армана, а не саму Колетт. Гибель Колетт не была запланирована в ее подлом сценарии, хотя, безусловно, пришлась очень кстати и облегчила Стефани задачу по возведению «на трон» своей подруги Шармэн.

— Смерть Колетт была несчастным случаем, Арман, — мягко, но решительно произнесла Кристи. — Я надеюсь, что теперь, когда ты узнал правду, душа моей сестры упокоится с миром. Отпусти ее, Арман.

Видимо, ее слова дошли до его сознания, и Кристи почувствовала, что его мысли потекли в ином направлении. Повисшая тишина нарушалась только звуком их шагов по гравийной дорожке. Нервы Кристи натянулись до предела в предчувствии чего-то очень важного.

— Ты сможешь меня простить за то зло, которое я причинил твоей сестре? — спросил Арман хриплым голосом.

— В твоих поступках не было злонамеренности, — искренне ответила Кристи. — Дело не во мне, а в том, чтобы ты сам себя простил.

— Ты очень великодушна. Спасибо, — с видимым облегчением произнес Арман.

«Дело не в великодушии», — хотела сказать, но не сказала Кристи. Ей было проще составить кусочки мозаики и увидеть целиком всю картину, поскольку ее не кормили ложью в течение нескольких лет. Она не была свидетелем, как рушились семейные отношения Армана и Колетт под вероломным натиском Стефани.

— Если бы не ты, я бы никогда не узнал правду, — пробормотал Армап с тяжелым вздохом.

— Я могу сказать то же самое. Если бы не ты, я бы тоже ничего не знала о своей сестре. А это было… и есть очень важно для меня.

— Я знаю.

Кристи вздрогнула, вновь услышав интимные нотки в его голосе, и быстро спросила:

— Ты отдал распоряжения по поводу похорон? Арман остановился и указал в направлении высоких старых сосен.

— Видишь часовню там, за деревьями? Она принадлежит моей семье и была построена одновременно с замком. Из поколения в поколение здесь крестили детей, венчали новобрачных и отпевали усопших. Служба пройдет здесь, а потом Колетт похоронят на семейном кладбище позади часовни.

Кристи посчитала это правильным, поскольку Колетт пусть и недолго, но была членом этой семьи.

Она невольно вспомнила о своем давнем желании обрести твердую почву под ногами, пустить корни. Никаких землетрясений. Никакого хаоса. Мир и покой.

Она обвела взглядом живописный парк, по которому они шли: широкие лужайки, старые, но ухоженные деревья, подстриженные кусты. Все казалось вечным и давало ощущение покоя. Моя сестра будет здесь, и я всегда буду знать, где ее найти, со светлой грустью подумала Кристи.

— Я рада, что ты так решил, — тихо сказала она. — Я думаю, что она хотела бы именно этого — навсегда остаться рядом с детьми и… с тобой.

— И с тобой, Кристи, — убежденно добавил Арман. — Колетт всегда мечтала найти тебя. Я сказал детям, что их мать стала ангелом и заботится о них…

Он замолчал, не зная, как она отнесется к его словам.

— Ты нашел самые правильные слова, Арман, — заверила его Кристи. — Вместо болезненного чувства утраты они будут чувствовать светлую печаль.

— Я думаю, что Колетт позаботилась и о нас, Кристи. Она хотела, чтобы мы встретились и были вместе, — низким, сокровенным голосом произнес Арман.

Услышав эти слова, Кристи напряглась и затрепетала в предчувствии чего-то очень важного.

Да, она не хотела, чтобы между ней и Арманом стояла Колетт, но этого невозможно было избежать. Ее сестра — неотъемлемая часть их жизней. С другой стороны, может, Арман вовсе и не имел в виду вчерашнюю ночь? Может, воспоминания о пережитом наслаждении преследуют только ее, а он относится к произошедшему более трезво?

• Предыдущая
• 27/29
• Следующая