По ту сторону северного ветра (СИ) - Демидова Дарья - Страница 42

— Почему ваши предки-солнцепоклонники перестали верить в него?

— Однажды ты спросила меня, верим ли мы в Аполлона. Я не придал особого значения твоим словам и просто сказал, что мы ни во что не верим. Разве что в силу природы. И теперь ты снова задаёшь этот вопрос. В наших источниках написано, что народы, живущие на твоей планете боязливы и невежественны. Они пытаются объяснить простые явления влиянием неведомых высших сил, которых называют богами. В твоём мире Аполлона считают богом?

— Уже нет. Сейчас на смену пришли другие боги, но в древней Греции ему поклонялись. У них вообще было столько богов и полубогов, что понадобится много времени, чтобы разобраться в их родственных связях. А кем был Аполлон на самом деле?

— Царём Гипербореи. Одним из первых правителей того государства, что существовало на твоей планете.

— Ты хочешь сказать, что он был реальным человеком?

— Конечно. У нас сохранились даже его трактаты на тему государственного управления.

— Я снова в шоке! Может, ещё скажешь, что и Артемида реальный исторический персонаж?

— Да. Она была старшей сестрой Аполлона, но отказалась от престола в пользу брата, а сама занялась охраной границ древнего государства. Вообще-то её звали Артемиа.

— Моё мировоззрение только что рухнуло.

Вадим улыбнулся:

— Тебе ещё многое предстоит узнать. Правда, сначала придётся выучить нашу письменность, чтобы начать изучение древних эпосов и собрания истории Гипербореи.

— А есть такое собрание?

— Около четырёх тысяч томов.

— Сколько?! Их вообще возможно прочитать?

— Трудно. Хотя, были те, кто осилил. Но не волнуйся, есть краткое описание — всего в триста двенадцать томов. Его можно прочесть, и написано доступным языком, так что любой справится.

— Я не понимаю. У нас считалось, что Аполлон прилетал на своей колеснице и активно общался с местными. Возвёл стены древней Трои и олицетворял собой солнце.

— Так и есть.

Саша открыла рот от удивления, и Вадим продолжал:

— Тебе известно, что у нас были летательные колесницы. Кажется, у вас это называется аппараты? Естественно, наши предки перемещались на дальние расстояния с их помощью и учили древних людей твоей планеты музыке и искусству, помогали строить города.

Достоверно известно, что Аполлон ещё до своего воцарения десять лет прожил среди них. По поводу солнца тоже легко объяснить: наши предки ценили всё, что связано с природой. Наши праздники связаны с этим, наше искусство воспевает солнце, леса, горы и прочие красоты мира. Если ты заметила, природные мотивы присутствуют везде. Даже на оружии и одежде есть орнамент, напоминающий то, что окружает нас.

— Как всё логично и просто. Моя жизнь никогда не будет прежней.

— Вот он, — Вадим кивнул головой, и Саша увидела статую.

Вниз по дороге стояла такая же арка, как и перед входом в ущелье в начале их пути. Здесь тоже крупными буквами была высечена надпись. А рядом возвышалась четырёхметровая статуя дверного царя Гипербореи.

Саша ожидала увидеть нечто похожее на древнегреческие скульптуры обнажённого Аполлона, какие можно лицезреть во всех мировых музеях. Но это произведение сильно отличалось от них.

Царь был одет точно так же, как и мужчины этого мира: обтягивающие штаны, невысокие ботинки, нагрудник с драгоценными камнями, орнаментом и символами Гипербореи. Плащ развивался за спиной бога солнца, а на голове сияла украшенная сапфирами корона.

— Знаешь, ваше изображение Аполлона мне больше импонирует, чем скульптуры моего мира.

— В чём же разница? — спросил Вадим.

— Наш Аполлон почти всегда голый.

Вадим был явно удивлён:

— Голый?

— О, да. Наши предки были без комплексов. То есть в искусстве нагота была обычным явлением.

— В этом нет ничего плохого. У нас тоже есть произведения искусства с изображением любовных сцен, например. Но изображать голым царя... это как минимум странно.

Они остановились перед аркой.

— Вадим мне нужно древко и бумага. Здесь другая надпись.

***

«Покидая дорогу древних, помни, какой путь ты прошёл и куда ты идёшь...»

Саша старательно переписывала надпись на древнеславянском языке и её перевод.

— Сложно это. Многие буквы и слова у нас давно вышли из обихода, но думаю, смысл ясен, — заключила она, передавая бумагу Вадиму, — я вот чего не пойму. Кто-то же эту надпись сделал на нашем языке. А ты сказал, что у вас нет книг с такой письменностью. И потом, создателями этого языка считаются Кирилл и Мефодий, а они жили в девятом веке, то есть намного позже гипербореев. Считается, что древние славянские племена и другие северные народы использовали символы и резы. Что-то не стыкуется.

— Саша, ты снова пытаешься разгадать тайны нам не подвластные, — улыбнулся Вадим, — я тебе говорил, что многие книги и произведения искусства были попросту уничтожены во время Великой войны. И потом, раз так, ты можешь утверждать, что люди, о которых ты говоришь, именно создали письменность, а не скопировали её у ваших древних предков?

— Не могу. Повсюду одни гипотезы, догадки, неподтверждённые факты и переписывание истории теми, кому это было выгодно. Ты прав. Теперь у нас своя гипотеза. Главное напомнить потомкам, что доказательств нет, и не будет.

17

В Сашиной памяти всплывали страницы учебников истории, потрёпанная книжица «Легенды древнего мира», лекции Валерия Павловича Савельева. Когда преподаватель, в очередной раз, рассказывал студентам о древних жителях Земли, он никогда не говорил о фактах — только о гипотезах и предположениях. Савельев любил повторять, что факты истории часто изменялись и подтасовывались, а как всё происходило на самом деле, никто никогда не узнает.

Саша, опустив голову вниз, рассматривала свои руки, в которых держала поводья из коричневой кожи.

— Посмотри, — голос Вадима вывел девушку из раздумий.

Саша подняла глаза и увидела картину, которую даже спустя много лет не смогла описать словами. Вадим был прав — Меру невозможно представить, её надо увидеть.

Перед ними простиралась огромная долина, покрытая зелёной травой, на которой паслись стада парнокопытных. Тот тут, то там виднелись небольшие лесочки и ветвистые деревья, посаженные в строгом порядке. Они создавали причудливые узоры, линии и изгибы, символы солнца и звёзд. С высоты перевала, это казалось знаками, начертанными чьей-то искусной рукой.

Дорога спускалась с перевала и переходила в мост, перекинутый через реку, которая в долине была столь полноводная, что не уступала по своему масштабу Волге в районе среднего Поволжья. Мост поражал своим великолепием. Выполненный из светлого камня, с башенками и серебристыми шпилями, он будто парил в воздухе. Уходящие лучи предзакатного солнца отражались в драгоценных камнях, которые украшали шпили.

Далее дорога шла на север, туда, где вдалеке виднелась Меру. Город из того же светлого камня возвышался над долиной. Его высокие крыши сверкали на солнце, переливаясь разноцветной черепицей. Спускаясь каскадом широких улиц в долину, здания утопали в зелени садов.

Справа вплотную к городу примыкали высокие скалы, врезаясь позади города в долину острым клином, из которого будто вырастал величественный замок. Изящные башни, балконы, парапеты и витражные окна создавали единый гармоничный образ здания. Картину дополняли вьющиеся цветущие растения, которые переплетаясь, спускались вниз по его стенам, придавая замку невероятно сказочный вид.

Саша видела большие здания, где располагались больницы, школы, таверны, постоялые дворы, бани и прочие общественные заведения. Они возвышались над остальными домами, но совершенно не портили облик города.

Саша не могла вымолвить ни слова — город казался ей нарисованным на холсте, ненастоящим, как миражи над оазисами пустыни.

«Это просто волшебство»

Протрубил рог. Ровно три раза разнеслись протяжные трубные звуки над долиной.

— Что это?

— Нас увидели издалека и возвещают о прибытии своего царя, — пояснил Сарас, который подъехал ближе к брату, — славная старая традиция. Сейчас весь город выйдет на улицы — не протолкнёшься.