Призрак тебя и меня (ЛП) - Орам Келли - Страница 19

— По-моему, тебе очень повезло с партнером по стажировке.

Наклонившись ко мне, Регина прикрывает ладонью рот, чтобы никто, кроме меня, ее не услышал, и на ее лице вспыхивает озорство.

— Он великолепен, правда? И такой милый. Скорее бы увидеть его в больничной одежде. — Отступив, Регина смеется и возвращается к нормальному тону. — Обожаю парней в униформе. Потому-то я и пошла учиться на медсестру.

От этой девушки голова идет кругом, но ее настроение так заразительно, что проскользнув в туалет, я обнаруживаю на своем лице улыбку.

Когда я выхожу, то вижу рядом с Региной Уэса. Его глаза мгновенно находят мои, и в них возникает вопрос.

Регина оказалась права. В голубой униформе Уэс выглядит потрясающе. Она идеально контрастирует с его загорелой кожей, делает более выразительными глаза. Он похож на актера, играющего в какой-нибудь популярной драме медбрата.

Пока я иду к ним, мой пульс ускоряется, а живот снова сводит. Я делаю глубокий вдох, чтобы успокоить нервы.

Я смогу это сделать. Смогу быть его другом. Так нужно Спенсеру.

— Привет. — Я заставляю себя улыбнуться.

Уэс отвечает мне хмурым взглядом.

— Что вчера произошло в кабинете миссис Шнайдер?

От грубости его тона я вздрагиваю, и даже Регина бросает на Уэса недоумевающий взгляд. Она назвала его милым, но со мной он очень давно не вел себя так. Много лет. Ясно как день, что он до сих пор ненавидит меня.

Хотя эта враждебность заслужена, я все равно ощетиниваюсь.

—  Ничего особенного, — говорю резко и расправляю плечи. Я не позволю ему запугать меня.

Брови Уэса еще сильнее сходятся вместе, и он скрещивает руки на груди. Явно мне не поверил.

— Ничего особенного? Ты была в полном ужасе. Без причины назвала имя Спенсера. Ходишь к психиатру, и я слышал, как он говорил с твоей мамой о лекарствах. Что с тобой происходит? Ты больна или что?

У меня сам собой открывается рот, а Регина тихонько ахает.

— Это… — говорю я, когда ко мне возвращается голос, — не твое дело. К тому же, осел, тот психиатр не только мой, но и твой. Не хочешь рассказать, зачем ты сам ходишь к нему?

На шее Уэса натягиваются сухожилия, а челюсти крепко сжимаются, пока он сердито глядит на меня.

Регина подходит к нам ближе и хлопает в ладоши.

— Почему бы нам не начать? — говорит она с наигранной бодростью. — Сначала я устрою вам небольшую экскурсию, а затем объясню ваши обязанности и познакомлю с некоторыми пациентами. Сегодня это будут мои любимые пациенты — дети.

— Отличный план, — огрызаюсь я.

Чем раньше мы начнем, тем скорее закончим, и я смогу отсюда уйти. Не знаю, как Спенсер может надеяться, что я смогу что-либо сделать для Уэса, когда тот, очевидно, по-прежнему ненавидит меня.

В последний раз покосившись на Уэса, я призываю себя успокоиться. Я не злюсь на Регину. Она, вроде бы, милая и не заслуживает оказаться между молотом и наковальней.

— Сегодня ведь не будет никаких иголок, да?

— Ну… — Глаза Регины, пока она восстанавливает самообладание, мечутся между мною и Уэсом. Наконец, у нее получается улыбнуться мне, хотя из ее взгляда исчезла часть блеска. — Я могу предупреждать тебя, когда буду делать уколы, чтобы ты успела закрыть глаза.

— Спасибо.

Моя благодарность — искренняя, и когда напряжение в воздухе ослабевает, этого оказывается достаточно, чтобы к Регине вернулась сосредоточенность на работе.

Всю экскурсию мы с Уэсом не разговариваем. Я часто чувствую на себе его взгляд, но стараюсь не обращать на это внимание. Так будет лучше для всех. В конце дня я отдам ему суперсекретную шкатулку Спенсера, а потом скажу миссис Шнайдер, что не смогу закончить стажировку.

Регина водит нас по всей больнице, объясняя, чем занимаются различные отделения, и когда нам, возможно, придется туда заглянуть. В больнице прохладно, и мне неуютно, но персонал намного дружелюбнее, чем я ожидала. Нас встречают улыбками и приветствуют каждый раз, когда Регина останавливается, чтобы представить нас людям.

По пути несколько человек здороваются с Уэсом по имени. Словно он их давний знакомый. Какая-то женщина в радиологическом отделении даже обнимает его.

— Уэс, в этой униформе ты настоящий красавчик! Я слышала о стажировке. Поздравляю!

Он перехватывает мой заинтригованный взгляд, пока сдержанно отвечает на объятия женщины.

— Спасибо, Вэнди.

— Ты уже заглядывал к Рози?

— Нет еще, — усмехается Уэс.

Тон рентгенолога становится строгим, и она грозит ему пальцем.

— Перед уходом обязательно это сделай. Ты разобьешь ей сердце, если не покажешься в этой форме.

Когда Уэс начинает смущенно почесывать шею, мне приходится спрятать усмешку.

— Непременно зайду, — бормочет он, уставившись в пол.

Их диалог озадачивает меня, но на этом странности не заканчиваются.

Уэс на «ты» с половиной персонала онкологического отделения. Мы, наверное, раз сто остановились, чтобы он принял поздравления. Большинство врачей и медсестер, которым Уэс рассказывает о стажировке, настаивают на том, чтобы он в первую очередь подходил к ним, если ему понадобятся рекомендации для поступления в колледж.

Наша первая смена длится всего три часа и проходит очень быстро. Большую часть дня я молчу, отказываясь задавать миллион вопросов, которые крутятся у меня в голове. Уэс знает, что мне любопытно, но поскольку я ни о чем не спрашиваю его, то никаких объяснений он не дает. Кажется, его устраивает такое положением дел. Хотя когда ему кажется, что я не смотрю, он украдкой поглядывает на меня.

За весь день мы не сказали друг другу и пары слов. И даже не попрощались. Я говорю Регине, что схожу забрать свои вещи, а Уэс бормочет что-то о том, чтобы увидеться с Рози. Не удержавшись, я бросаю на него еще один подозрительный взгляд, но Уэс снова не объясняется. Он просто кивает, и направляется в блок, где лежат пациенты.

— Бэйли?

Мягкий голос Регины заставляет меня осознать то, что я смотрю Уэсу вслед. Стряхнув задумчивость, я натягиваю на лицо улыбку.

— Ну как, тебе понравилось?

В ожидании моего ответа она возится со своим хвостиком, поправляя его. Я не хочу ее огорчать, но у меня едва ли получится симулировать энтузиазм, и потому я решаю быть честной.

— Не знаю. Дети были милыми, но это так грустно. Не уверена, что я подхожу для этой работы.

Она наверняка ожидала подобную отговорку, но на ее лице все равно появляется огорчение.

— Ну, как бы там ни было, ты сегодня отлично справилась. Надеюсь, ты все же дашь этой стажировке еще один шанс.

Когда я не отвечаю автоматическим «хорошо», она, покусав губу, говорит:

— Если это из-за Уэса, то мы можем разделить между вами обязанности. Если вы не хотите, вам необязательно работать вдвоем.

Мои глаза чуть не выскакивают из орбит. Все верно. Напряжение между нами нельзя не заметить. По большей части нам удавалось справляться с эмоциями, но мне все равно стыдно, и я чувствую необходимость загладить вину. Я не могу бросить стажировку прямо сейчас, иначе Регина поймет, что я сбежала из-за Уэса. И мое чувство собственного достоинства будет ущемлено.

— Все в порядке, — говорю я, желая, чтобы мое лицо хоть немного остыло. — Не нужно нас разделять.

— Значит, ты остаешься?

— По крайней мере на те сорок часов, которые необходимы для практики. Их ведь хватит, чтобы я смогла прочувствовать, что значит работать в больнице?

— Конечно. — Регина, широко улыбаясь, хлопает в ладоши. — А мне хватит времени, чтобы убедить тебя остаться подольше.

Заметив мое замешательство, она поясняет:

— Бэйли, в тебе что-то есть. Дети сегодня тянулись к тебе. Ты им понравилась. Я не знаю, что это, но…

— Это сочувствие.

Мы обе вздрагиваем: Уэс вернулся с рюкзаком, перекинутым через плечо.

— Рози спит, но я оставил записку, что вернусь позже и покажу ей свою униформу.

Регина улыбается.

— Ей это понравится. Бьюсь об заклад, что сегодня она даже спать будет с этой запиской под подушкой.