Огонек. В поисках артефакта (СИ) - Полетаева Татьяна - Страница 13

— Предлагаю поискать вон там. — Миа указала на стоящий впереди один из столов и опять замерла невозмутимой статуей.

— Должен же быть у этого хоть какой-то предел. — Пробормотал маг себе под нос. — Рассел, тебе не кажется, что твоя женушка ведет себя странно?

— Ты просто никогда не наблюдал за гоблинами в стрессовой ситуации. Для них самое важное — при любой возможной опасности сохранить невозмутимость. Избегать паники. И чем ей будет тяжелее, тем важней для нее будет сохранять лицо. — Рассел вздохнул, аккуратно взял Мию за руку и серьезно сказал. — Я думаю, мы справимся.

— Еще и магия проснулась у нее проснулась… Выберемся отсюда, начну ее обучать. — Ривер кивнул каким-то своим мыслям.

— А меня? Я тоже хочу. — Не выдержала Огонек.

— Я попробую. — Пообещал маг. — Просто твоя магия очень редкая… Не уверен, что у меня получится.

Он прошел вперед, к указанному Мией столу. Остальные потянулись следом.

Рассматривать здесь было особо нечего. На столе в ряд выстроились пустые стеклянные сосуды. Чаша из странного золотистого камня накрыта полупрозрачной стеклянной сферой. Вокруг чаши на равном расстоянии несколько черных камешков.

— Думаешь, это то, что нам надо? — Ривер в ответ только вздохнул и снял один из перстней. Аккуратно зажав его между пальцами, он стал водить им около мерцающей преграды, и Огонек с удивлением увидела, как крупный прозрачный камень в перстне потемнел, став почти черным. Маг между тем снова одел его на руку и стал медленно вращать камень внутри перстня к чему-то прислушиваясь и хмурясь.

— Ну?! — Не выдержал наконец Таллен. На что Ривер только вздохнул и покачал головой.

— Ничего хорошего. Это заклинание мне известно… одно из немногих известных заклинаний каори. Беда в том, что обойти его не получится. — Он оглядел вопрошающие лица. — Этим заклинанием были защищены многие вещи каори. Маги назвали его «Пьющий время». Для почти бессмертных каори оно, видимо, было легким и удобным. А вот для нас… Чтобы снять его, надо заплатить временем.

— В каком смысле — временем?

— Временем своей жизни. В зависимости от силы защиты она может съесть и год, и два твоей жизни… Может и намного больше. — Ривер опять вздохнул. — Практически идеальная защита для того, что они хотели сохранить. Но мы живем слишком мало. Был один случай на границе…. я видел, как это заклинание выпило человека дотла… За несколько секунд он умер, состарившись… Потом старел скелет, пока не рассыпался прахом…. Жуткое зрелище. — Ривер поморщился.

— А его точно нельзя никак снять?

— Увы. Время защищает саму вещь, при этом сворачиваясь вокруг нее своеобразным коконом. Одному из нас придется рискнуть…а возможно, и пожертвовать собой.

— Погоди. — Рассел внимательно осматривал преграду. — Мы должны быть уверенны, что это именно то, что нам надо. Глупостью будет принести жертву… и убедиться, что она напрасна.

Огонек нехотя потянула за цепочку. Почему то в этом месте ей совершенно не хотелось будить Вещь. Но Рассел был прав. Она чуть прикрыла глаза и пожелала найти находящуюся здесь часть артефакта.

Больше сделать она ничего не успела. Вещь потянула ее вперед с такой силой, что не успев даже испугаться, она влетела в защиту. Боль скрутила тело, и она закричала, проваливаясь куда-то в темноту.

Ей казалось, что она качается на волнах. Мягко и тепло… Пахло морем и почему-то дымом. Вздохнув, Огонек открыла глаза.

Вокруг было темно. Небольшое пламя костра освещало уставшие лица. Она лежала, укрытая теплым плащом. Когда она пошевелилась, все обернулись к ней.

— Как ты? — Таллен заботливо поднес флягу с водой. Она глотнула и закашлялась. В горле першило.

— Что произошло? И где мы? — Отчего-то этот простой вопрос заставил троих мужчин переглянуться. — И где Миа?

— Миа спит. — Похоже, отвечать ей решил Ривер. — Ты была без сознания почти сутки. Мы уже начали волноваться.

— Сутки? — Огонек неверяще посмотрела на него. — Я помню, как достала Круг и меня потащило вперед. А потом я начала падать…

— Ты… — Ривер замялся. — Понимаешь, защита сработала на тебя. Едва ты достала артефакт, как тебя потащило вперед. Никто из нас не успел отреагировать.

— Защита сработала на меня?

— Наверно, проще будет сначала показать. — Ривер махнул рукой и воздух перед ней замерцал серебром. Огонек охнула и неверяще уставилась на зеркальную стену. Потом попыталась встать. Отражение повторило ее неуклюжее движение. Не выдержав, хрипло поинтересовалась:

— Сколько?

Ривер понял и тихо ответил:

— Сейчас тебе около двадцати. Защита съела приблизительно 10 лет твоей жизни.

Огонек рассматривала свое отражение. Тело казалось чужим. Десять лет! В зеркале отражалась стройная девушка с длинными золотисто-каштановыми волосами и вполне взрослой фигурой. Прежняя одежда трещала по всем швам и казалась почти неприличной. Ноги были босы — по-видимому, обувь просто не выдержала такого издевательства. Отвернувшись, Огонек постаралась поплотней закутаться в плащ.

— Мы опять переместились?

— Круг присоединил очередную часть и нас выкинуло недалеко отсюда. Прямо в воду. Хорошо еще, что оказались на мелководье…

— Ну и нудно же ты рассказываешь! — Перехватил инициативу Рассел. — Вот только представь — мы не успели и глазом мигнуть, как бултых — плещемся в море. Купание на рассвете, всегда мечтал. А водичка прохладная, бодрит, и это самое мягкое описание всей прелести внезапного погружения. Я хватаю свою любимую женушку, ведь гоблины и плавание, как бы, вещи взаимоисключающие, а она, бедная, от избытка эмоций решила поспать. Чувств лишилась. Ну, я только за, когда девушки решают у меня на ручках поспать, особенно такие миниатюрные, смотрю — Таллен тоже себе девушку поймал, причем не иначе как русалку — волосы длинные, мокрые, и на руках у него аж не помещается… Он ее то с одной стороны подхватит, то с другой, я а ему жестом показываю, мол, на плечу добычу закидывай, а нас маг смотрит на это такой печальненький… и тут как заржет.

Огонек хохотала от всей души, переводя взгляд с хихикающего Ривера на покрасневшего Таллена, а авантюрист увлеченно продолжал:

— И вот выползаем мы на берег с честно пойманной добычей, солнышко светит, птички поют… и ругаются. — Рассел, заметив недоверчивый взгляд, сделал большие глаза и закивал. — Честно-честно, села возле нас птичка… Красненькая такая, большая. Назвала нас морскими дьяволами. И э… Послала туда, куда если джентльмены если дам и приглашают, то исключительно после женитьбы.

Ривер вытер слезящиеся от смеха глаза, и объяснил:

— Рассел, эта птичка зовется попугай. Она очень легко запоминает разные слова, а потом выдает их к месту и не к месту. Этот, по-видимому, был ручным у какого-то сквернослова.

— Вот тебе обязательно надо разбавить замечательную историю какими-то скучными объяснениями. — Авантюрист театрально вздохнул. — Злые вы… Уйду я от вас.

Последнее заявление добило даже Таллена, и он растянулся на травке, подвывая от смеха. Огонек чувствовала, как отпускает напряжение, а на душе становится легко.

— Дальше рассказывай! — Сквозь смех потребовала она.

— Дальше неинтересно. — Рассел вздохнул. — Девушек мы уложили в мягкие постельки, отсыпаться. Поймали черепаху, съели. Прилетел пернатый вымогатель, заорал: «Жрать давай!» Дали по шее… Узнали о себе много нового, хотя и не очень цензурного. Пожалели, подкормили. Потом Ривер магичил, а мы отдыхали. Потом еще черепаху поймали, видишь, суп варим… — Он кивнул на котелок. — Я слышал, страшный деликатес.

— На вид страшный? — Поинтересовалась Огонек. — Или на вкус?

— Ну, скоро узнаем, в то время мне было как-то не до уточнений.

Рядом кто-то заворочался, и Рассел помог сесть Миа. Заботливо напоил ее из кружки.

— Я в порядке. — Гоблинша с любопытством осматривалась.

— Бедный Рассел. — Ухмыльнулся маг. — Придется ему еще раз историю рассказывать…