Крутой сюжет 1995, № 3 - Паркин Геннадий Иванович - Страница 33

— Ну все, — негромко произнес он, — ну все!

Калямов понял, что сейчас начнется что-то весьма нехорошее, и оно началось. Мужчина прыгнул вперед. Лицо, залитое кровью, было похоже на маску, а оскаленный рот обнажал прокуренные клыки, желтые, как у старого пса.

— Р-ра!

Калямов увернулся, встретив противника коленом в живот. Мужчина словно не почувствовал этого и попытался достать Калямова ногой. Калямов поймал ногу, вздернул и ударил в пах. Он целился в промежность, но попал в бедро. Мужчина подпрыгнул, его кулак, усиленный свинчаткой, пролетел возле лица, не достав самую малость. Калямов выпустил ногу и изо всей силы дал кастетом по ребрам, вложив в удар массу своего тела.

— Йа!

Мужчина замер, будто из него выбили воздух. Рот его приоткрылся, глаза округлились, вылезли из орбит. Он покачнулся и глухо рухнул на землю.

— Вот дерьмо, — нервно сказал Калямов, утирая пот.

Парень в оранжевом жилете куда-то исчез, а мужичок с портфелем испуганно забился в угол, наблюдая за дракой и больше не пытаясь убежать. Убирая в карман кастет, Калямов подошел к нему.

— Дай мне это.

— Нет, пожалуйста…

Вместо ответа Калямов дернул к себе портфель, другой рукой облапал мужичка за лицо и толкнул его назад. Оставив химика изливать свое горе контейнерам с корейским товаром, Калямов двинулся из порта. Помимо «препарата В» и прочих вещей он имел словесное описание продавца — Толи, который прилично одевался, носил очки и вообще выглядел интеллигентно. Об этом следовало немедленно доложить.

Моше Миркин, он же Мирослав Казимирович Моджеловский, помощник мэра, был в ярости. Допустить такую оплошность! Партия «препарата В», которую завтра утром следовало доставить генералу, уплыла в чужие руки. То, за чем он специально сюда приехал. И, подумать только, еще одной партии «препарата В» с нужной степенью очистки и в нужном количестве пока просто нет. Процесс выделения, как сказал мальчишка в очках, их главный технолог, займет не менее трех суток. Проклятье! Такого за всю его практику еще не случалось.

Моше раздавил сигарету, принялся нервно шагать по комнате. Кажется, эта девчонка его знает. Надо немедленно допросить ее, если потребуется, вообще вытрясти дух. «Препарат В» надо представить генералу сегодня вечером. И он должен выглядеть прилично. Моджеловский развернулся, подошел к столу, нажал кнопку звонка.

Их было четверо. Двое, которые шли в прикрытии, выделялись своей мускулатурой и ростом, двое других были нормальных размеров. Один быстро отключил сигнализацию, телефонные провода и занялся замком, второй — спец по тайникам — спокойно ждал своего момента.

Миронович готовил обед. Услышав шум в коридоре, он решил, что это вернулся Гена. Внезапно на кухне совершенно бесшумно возникли двое. Формально эти ребята учились в судоремонтном, но большую часть времени проводили в спортзале. До того, как их взяли в дело, они работали грузчиками в порту.

— A-а, вот ты где!

Стоящий впереди парень был метр девяносто ростом, но при этом ухитрялся смотреть на Мироновича снизу вверх, по-боксерски прижимая подбородок к груди. Было видно, что его кумиром является Мохаммед Али или Тайсон. Второй был пониже, но крепче — недостающие десять сантиметров до роста своего товарища компенсировались у него широкими плечами, гипертрофированными мышцами груди и брюшного пресса. Он мрачно мерил Мироновича с головы до ног, сумеречный взгляд его карих глаз был раздражающе неприятен.

— Ну, я слушаю вас, — начиная догадываться в чем дело, произнес Миронович.

Высокий набычился еще больше и замахнулся кулаком. Он хотел сломать лоху нос или просто отправить в нокаут, но Миронович ловко уклонился, схватил с плиты кастрюлю и подставил ее под удар.

Парень бил изо всей силы. От удара дно кастрюли промялось. Высокий замычал от боли и согнулся, прижимая поврежденную руку к груди. Его напарник нахмурился, достал из кармана нож.

— Ну, давай, — сказал он.

Миронович метнул кастрюлю, угодив ему в грудь, дал ногой в пах высокому и отпрыгнул, уворачиваясь от ножа. Парень сделал еще один выпад, Миронович нырнул вниз и вперед и, оказавшись сбоку, влепил ура-маваши[4] по почке. Парень застонал. Миронович добавил крепкий кэаги-цуки[5] в то же место и занялся высоким, который теперь намеревался размозжить ему башку. Кулак со свистом пронесся мимо лица. Миронович отступил, насколько позволяла стена кухни и, уперевшись спиной, обеими ногами толкнул нападающего в грудь. Высокий отлетел, ударившись поясницей о край раковины. Зарычав, он опять бросился вперед. Коротким маваши-фумикоми[6] Миронович выбил ему из колена мениск, отчего амбал с криком повалился на пол. Его напарник, перепрыгнув через тело товарища, обрушил на Мироновича град ударов. Первые три Миронович отбил, отступая в прихожую, потом отскочил за выступ стены к входной двери. «Открывается на себя, — мелькнуло в голове, — не убежать». Нож парень оставил на кухне, больше надеясь на кулаки. Уперевшись спиной в дверь, Миронович применил испытанный прием, оттолкнув нападающего ногами. Парень снова полез в атаку. Миронович развернулся и встретил его четким уширо[7] в живот. Впечатление было такое, словно нога ткнула в кирпичную стену. «Не пробил», — успел подумать Миронович, прежде чем на него посыпались удары. Он согнулся, закрывая руками голову. В спину. По почкам. В бок. Миронович извернулся, правой схватил противника за мошонку, а левой ударил куда-то вверх, попав в подставленную руку. Он изо всей силы стиснул пальцы и парень заорал, дернувшись всем телом назад.

— Нет уж, не уйдешь, — прошипел Миронович, не ослабляя хватку. — Стой смирно.

— A-а, отпусти, сука!

— Стой смирно, я сказал, — Миронович чуть поднял вверх руку, усилив ее левой, и парень немедленно замолчал, синхронно поднявшись на носочки. Теперь он стал совсем смирным.

— Кто тебя послал? — спросил Миронович.

— От-пус-ти, — одними губами прошептал парень.

— Ну?!

— Я… так… не могу, — он завращал глазами и Миронович чуть-чуть ослабил захват. Парень немедленно воспользовался этим, рванувшись назад, удержать такую тушу оказалось невозможно и Миронович почувствовал, как между пальцев проскальзывает нечто упругое, существенно сплющиваясь при освобождении.

Парень упал на спину, заорал. Истошный вопль пробудил что-то или кого-то с той стороны двери, которая вдруг раскрылась от сокрушительного удара, врезавшись в стену.

На пороге стоял невысокий кореец в нейлоновой курточке.

Миронович немедленно принял боевую стойку.

Парень орал, катаясь по полу.

— Ты что, смерти ищешь? — спросил вдохновленный победой Миронович.

Кореец невозмутимо молчал, глядя на Мироновича бесстрастными глазами-щелочками. На его застывшем лице не двинулся ни один мускул.

— Ты кто?

Кореец продолжал молчать и Миронович с громким «Кийя!», больше похожим на хриплый крик чайки, бросился в атаку. Кореец отступил, они оказались на лестничной площадке. Пыл Мироновича улетучился после двух повторных атак, а кореец так и остался неуязвим. Миронович выдохся, замер в некоаши-дачи[8], тяжело дыша.

— Будем учиться, — произнес кореец.

Это было настолько неожиданно, что Миронович отвлекся и пропустил начало атаки. Нарушив все правила вазомоторики[9], которым учили Мироновича, кореец непостижимым образом приблизился и прибил его мощным ударом в живот. Отлетая к стене, Миронович почувствовал, как его брюшной пресс слился с позвоночником и прошел сквозь слой штукатурки. Сознание ушло, лишь где-то в глубинах мозга осталась боль.