Битва вечной ночи - Дарт-Торнтон Сесилия - Страница 105
- Предыдущая
- 105/118
- Следующая
— Говори, — отрывисто велел молодой человек.
— Ваше императорское высочество, я принес вам приветствия от леди Розамунды Роксбургской. Она ожидает в приемной.
— Благодарю, Грифлет. Я скоро пошлю за ней. — Эдвард взмахом руки отослал пажа. — Скоро.
— Прошу извинить меня, Эдвард, — промолвила Ашалинда, сжимая зеленый бархатный мешочек. — Мне необходимо заняться кое-какими неотложными делами.
Она присела в реверансе.
— Королевы не делают реверансов, — сказал Эдвард почти грубо.
К щекам девушки прилила кровь.
— Я еще не королева. Покамест вы мой Король-Император, мой государь.
Он ничего не ответил, а лишь кивнул и поцеловал руку Ашалинды. Когда она вышла, юноша снова повернулся к камину.
Спустившись по спиральной лестнице, Ашалинда оказалась в темном холле. Звуки ее шагов отдавались тихим эхом, что было довольно странно, учитывая, что деревянный пол устилали толстые ковры. Эхо внезапно замедлилось, хотя Ашалинда не умеряла шаг. Девушка остановилось. Она чуяла рядом что-то неуловимо знакомое.
Стояла мертвая тишина.
В коридор не доносилось ни гула разговоров из главного зала, ни тихого шарканья пажей, несущих светильники и факела. Не слышалось ни скрежета колодезного ворота на дворе, ни воркования голубей в голубятне, ни лая собак на псарне, ни стука лошадиных копыт — никаких привычных звуков жизни большого дворца.
— Выходи, — сказала девушка тишине. Ни звука.
— Выходи! — повторила она громче. — Я знаю, что ты здесь.
В холле все оставалось так же темно и тихо. Ашалинда закричала, гневно и нетерпеливо:
— Если ты сам не покажешься, я выдавлю тебя оттуда, как сыворотку из сыра!
Из ниши в стене выскользнула маленькая фигурка. Замерев перед девушкой, она нервно крутила пальцы.
Он всегда ужасно раздражал ее. Она жалела его — его болезненную привычку забиваться в темные углы, непонятные страхи, хромоту — жалела его, но в то же время боялась.
— Ну что ж, — произнесла она наконец, — доброй удачи тебе, Под из Башни Исс. Вижу, ты все-таки сумел ускользнуть.
Большие пальцы Пода завращались еще быстрее. Лицо его было пустым, как чистый лист бумаги.
— Зачем ты явился сюда? Ты искал меня? А может быть, исцеления — ты ищешь Верховного короля Светлых, чтобы вылечиться от хромоты? Он легко сделает это, если я попрошу…
— Нет!
Отчаянный крик парня раскатился по коридору, отражаясь от стен. Оглушенная, Ашалинда шагнула назад.
— Зачем тогда? — резко спросила она, скрывая за злостью в голосе беспокойство.
— Хотел посмотреть дворец. Хотел уйти от Хелигеи.
— Глупыш, Хелигея тоже приехала сюда. И ручаюсь, она знать не знает о том, что ты вообще существуешь.
— Знает.
— Или она тебя не любит? Ты сказал ей что-нибудь такое, что она предпочла бы не слышать?
Губы Пода дрожали.
— Не приставай, — пробормотал он. — Я хочу есть.
Ашалинда смягчилась.
— Этому горю легко помочь. Я покажу тебе дорогу на кухню. Идем.
Он отпрянул.
— Там слишком людно.
— А, понимаю. Мы с тобой всегда избегали больших компаний, нам не хотелось, чтобы на нас таращились, правда? Тогда пойдем на псарню. Мальчишка-подручный накормит тебя хлебом и мясом. Там тебя никто не увидит, только он да гончие. Однако же ты и впрямь можешь исцелиться, как я. Он может тебя вылечить, и кто знает, вдруг ты вырастешь и станешь великим колдуном. У тебя есть дар…
— Нет! — яростно выпалил Под. — Его ты у меня не отнимешь!
Он глядел на девушку то ли с ужасом, то ли с ненавистью.
До нее вдруг дошло, что он считает, будто его косолапость, физическая ущербность как-то связана с даром ясновидения.
— Если ты вылечишься, твой дар все равно останется при тебе, — заявила Ашалинда. Под лишь упрямо выпятил распухшую нижнюю губу. — Не веришь мне, так спроси у моего господина, он не умеет лгать!
Но Под упорствовал.
— Глупый мальчишка! — наконец вскричала Ашалинда, выходя из себя. — Почему ты отказываешься от помощи?
— He надо мне твоей помощи! — огрызнулся Под, бешено оглядываясь по сторонам, как будто попал в ловушку, откуда не было выхода.
— Тогда я не буду тебе больше ничего предлагать. И все равно ты не такой проницательный, каким себе кажешься. Твои предсказания и гроша ломаного не стоят! Сплошная чушь! Ты говорил, что мы с ним никогда не будем счастливы — так вот, ты ошибся! Ошибся — слышишь? Потому что я выйду за моего господина замуж в Светлом королевстве, и ничто уже не в силах встать между нами!
И стоило этим словам слететь с уст девушки, ее охватил невыразимый ужас и она горько пожалела, что вообще их произнесла. Она ведь слышала, как Томас Эрсилдоун как-то сказал: «Момент наивысшего счастья человека — это тот, когда судьба уже занесла топор у него над головой. Говорят даже, что великая радость на самом деле предвещает великую скорбь».
Ашалинда ждала. Затаив дыхание. Под вытаращился на нее во все глаза.
— Такие, как ты и он…
— Придержи язык! — закричала она, зажимая уши руками. — Я не стану слушать тебя! Не стану!
Повернувшись, она бегом бросилась прочь, а чтобы не слышать ужасных слов, на ходу напевала глупую песенку, которую слышала от Кейтри сегодня перед завтраком.
Завернув за угол, она остановилась. Но даже сквозь толщу камней в щели меж дрожащими пальцами проникли слова, которые она так боялась услышать — те самые, что хотел сказать ей Под.
«… Никогда не будете счастливы… никогда…»
— Будь ты проклят, гнусный лжец! — всхлипнула она, — Будь ты проклят!
Но он и так был проклят.
Коронация нового Короля-Императора, Эдварда IV из дома д'Арманкортов и Трета, Верховного короля Эльдарайна, Финварны, Севернесса, Луиндорна, Римани и Намарры, короля Иных Земель и Территорий — сия торжественная церемония состоялась одним прекрасным солнечным днем гаотпмиса, месяца ветров. Вопреки тому, как оно бывает обычно в это время, ветер дул вовсе не сильно и не резко, ибо ему дозволили стать всего лишь легким и ласковым бризом, осыпающим праздничную процессию конфетти яркой многоцветной листвы. Небеса синели, точно поля васильков. Опаловые облачка весело клубились на горизонте, чуть подсвеченные нежно-серебристой дымкой.
Сам свет в этот день был совершенно изумителен. Он лился с небес, точно поток чистейшей родниковой воды, искрящейся хрусталем брызг. Ночью же небо превратилось в эбеновый щит, расцвеченный яркими звездами, омываемый теплым благоуханным ветром.
Короли и дворяне собрались из всех уголков Империи, чтобы поклясться новому императору в верности и воздать ему должные почести. На коронационных праздниках, продолжавшихся три дня и три ночи, присутствовали шесть тысяч гостей. Каждый день, когда солнце клонилось к закату, на ристалище устанавливались открытые шатры. Всю северную часть ристалища занимал огромный красно-золотой Королевский павильон, установленный на возвышении. В мягком предвечернем освещении турнирное поле казалось цветущим лугом с разбросанными здесь и там высокими гибкими деревцами — шестами, на которых развевались знамена, в том числе знамя Светлого королевства с орлом, короной и терновником, Имперский штандарт, Королевское знамя д'Арманкортов, стяг Эльдарайна и множество флагов прочих земель Империи, а также официальный штандарт Королевского Аттриода и многочисленные стяги и вымпелы дайнаннцев, колдунов, Всадников Бури и остальных благородных сословий. Флаги Летучих кораблей соседствовали с изорванными знаменами былых сражений. Сто двадцать вымпелов в три с половиной ярда в длину каждый несли на себе гербы королевства, восемьдесят четыре алые ленты длиной в тридцать два ярда были расшиты золотыми львами и белыми ромбами, пятьдесят со-рокапятиярдовых — мечами и лилиями, а на тысяче маленьких раздвоенных на конце вымпелов красовались изображения лебедей, оленей, гончих псов и соколов. Больше всего — целых триста — было длинных и узких лент в золотую и белую клетку, с разбросанными по ним зелеными и красными розочками.
- Предыдущая
- 105/118
- Следующая
