Некромант из криокамеры 4 (СИ) - Кощеев Владимир - Страница 71

представлено как их объект, отличающийся от них, только в том случае, если оно подчинено правилу, которое отличает это схватывание от всякого

другого и делает необходимым некоторый способ связывания

многообразного. То в явлении, в чем содержится условие этого

необходимого правила схватывания, есть объект.

Вернемся теперь к нашей задаче. То обстоятельство, что нечто

происходит, т. е. что возникает нечто или некое состояние, которого

прежде не было, нельзя воспринять эмпирически, если нет

предшествующего явления, которое не содержит в себе этого

состояния; в самом деле, действительность, следующую за пустым

временем, стало быть, возникновение, которому не предшествует

никакое состояние вещей, точно так же нельзя схватывать, как и само

пустое время. Таким образом, всякое схватывание того или иного

события есть восприятие, следующее за другим восприятием. Но так

как всякий синтез схватывания происходит точно так же, как это было

указано мной по поводу дома как явления, то одно схватывание не

отличается от другого. Однако в явлении, содержащем в себе событие

(назовем предшествующее состояние восприятия

А,

а последующее –

В),

я замечаю также, что

В

может только следовать за

А

при схватывании, а восприятие

А

может только предшествовать [восприятию]

В,

но не следовать за ним. Я вижу, например, лодку, плывущую вниз по

течению реки. Мое восприятие ее положения ниже по течению реки

следует за восприятием [ее] положения выше по течению, и

невозможно, чтобы лодка, когда схватывается это явление, воспринималась сначала в нижней, а затем в верхней части течения.

Стало быть, здесь порядок следования восприятий при схватывании

определен, и схватывание связано им. В предыдущем примере, в

случае с домом, мои восприятия могли начаться при схватывании с

верхней части дома и закончиться основанием его или, наоборот, начаться снизу и закончиться наверху; я мог также схватывать

многообразное [содержание] эмпирического созерцаний справа или

слева. Следовательно, в ряду этих восприятий не было никакого

определенного порядка, который бы с необходимостью решал, с чего я

должен начать схватывать, чтобы эмпирически связать многообразное.

В восприятии же того, что происходит, такое правило имеется всегда и

делает

необходимым

порядок следующих друг за другом восприятий (при схватывании

этого явления).

Итак, в нашем случае я должен выводить

субъективную последовательность

схватывания из

объективной последовательности

явлений, так как в противном случае первая совершенно

неопределенна и не отличает одно явление от другого. Одна лишь

субъективная последовательность схватывания ничего не говорит о

связи многообразного в объекте, потому что она совершенно

произвольна. Стало быть, объективная последовательность явлений

должна состоять в таком порядке многообразного в явлениях, согласно

которому одно событие (то, что происходит) схватывается

по правилу

после того, как схватывается и другое событие (то, которое

предшествует). Лишь при этом условии я имею право утверждать о

самом явлении, а не только о своем схватывании, что в явлении

имеется последовательность [во времени], и это означает, что я могу

схватывать не иначе как именно в этой последовательности.

Таким образом, в том, что вообще предшествует какому-то событию, должно, согласно этому правилу, заключаться условие для правила, по

которому это событие всегда и с необходимостью следует; наоборот

же, пойти назад от этого события и (схватывая) определить то, что

предшествует ему, я не могу. В самом деле, ни одно явление не

возвращается от последующего момента времени к предшествующему, хотя и относится

к какому-то из предшествующих;

напротив, переход от данного времени к определенному

последующему совершается с необходимостью. Поэтому, так как есть

нечто последующее, я необходимо должен относить его к чему-то

другому вообще, что предшествует и за чем оно следует по какому-то

правилу, т. е. необходимым образом, так что событие как нечто

обусловленное несомненно указывает на какое-то условие, а условием

определяется событие.

Допустим, что событию не предшествует ничего, за чем оно должно

было бы следовать по правилу; в таком случае всякая

последовательность восприятий определялась бы исключительно лишь

в схватывании, т. е. только субъективно; этим, однако, вовсе не было

бы объективно определено, что именно в восприятиях должно быть

предшествующим и что последующим. Подобным образом мы имели

бы только игру представлений, которая не относилась бы ни к какому

объекту; иными словами, посредством наших восприятий нельзя было

бы отличать одно явление от других по временному отношению, потому что последовательность в схватывании везде одинакова и, стало быть, она ничего не может определить в явлении так, чтобы

сделать некоторую последовательность объективно необходимой.

Поэтому я не могу сказать, что в явлении два состояния следуют друг

за другом, а могу лишь утверждать, что одно схватывание следует за

другим, и это следование есть нечто чисто

субъективное

и не определяет объекта, стало быть, никак не может относиться к

познанию какого-нибудь предмета (даже в явлении).

Итак, если мы узнаем, что происходит что-то, мы всегда при этом

предполагаем, что данному событию предшествует нечто, за чем оно

следует по правилу. В самом деле, без этого я не мог бы сказать об

объекте, что он следует, так как одна лишь последовательность в моем

схватывании, если она не определена правилом в отношении к чему-то

предшествующему, не дает права допускать последовательность в объекте.

Таким образом, свой субъективный синтез (схватывания) я делаю

объективным, если я принимаю в расчет правило, согласно которому

явления в их последовательности, т. е. так, как они происходят, определяются посредством предыдущего состояния, и только при этом

предположении возможен самый опыт о том, что происходит.

Правда, это как будто противоречит всем наблюдениям над порядком

применения нашего рассудка, согласно которым лишь воспринятые и

сопоставленные между собой сходные случаи следования многих событий

за предшествующими явлениями приводят нас к открытию правила, по

которому определенные события следуют всегда за определенными

явлениями, и прежде всего это дает нам возможность составить себе

понятие о причине. В таком случае это понятие было бы только

эмпирическим и приобретенное им правило, гласящее, что все, что

происходит, имеет причину, было бы столь же случайным, как и сам опыт: его всеобщность и необходимость были бы в таком случае лишь

вымышлены и не имели бы никакой истинной всеобщей значимости, потому что они были бы не априорными, а основывались бы только на

индукции. Однако дело обстоит здесь точно так же, как и с другими

чистыми априорными представлениями (например, пространство и время), которые мы можем извлечь из опыта как ясные понятия только потому, что сами вложили их в опыт и лишь посредством них осуществили опыт.

Конечно, логическая ясность этого представления о правиле, определяющем тот или иной ряд событий, как о понятии причины, возможна в этом случае лишь после применения его в опыте, однако

принятие его в расчет как условия синтетического единства явлений во

времени было основанием самого опыта, и потому оно а priori предшествовало опыту.

Итак, нужно показать на примере, что даже в опыте мы только в том

случае приписываем объекту последовательность (события, когда