Прости и спаси (СИ) - Шагаева Наталья - Страница 21

«Тебе не идет вытянутая застиранная футболка БЫВШЕГΟ мужа! Надень эту комбинацию. Выкинь старые воспоминания и замени их новыми. Хочу смотреть, как ты наносишь крем возле туалетного столика, одетая в красный шелк или пьешь кофе из чашки в красный горошек по утрам, поправляя тонкие лямки. Надень комбинацию прямо сейчас, порадуй меня, Вероника. Это мое желание, и помни про наказание»

Сглатываю и сжимаю свою любимую старую чашку в красный горошек. Горячий чай жжет ладони, но я не чувствую боли, потому что пo позвоночнику ползет холодок ужаса. Он наблюдает за мной! Наблюдает, когда я дома! ОН где-то рядом! Медленно перевожу взгляд на окно с незадернутыми шторами и леденею от страха. Дыхание перехватывает, а сердце начинает колотиться как сумасшедшее. Моя квартира была единственным местом, где я чувствовала себя в безопасности. Выхожу из ступора, чувствуя, как меня начинает трясти от леденящего ужаса, и встает дыбом каждый волосок. Οн не просто псих, ОН маньяк, который знает обо мне все, ему нравится мой страх.

Записка выпадает из рук, и я в панике вылетаю из кухни в коридор, подальше от окон. Я живу на первом этаже, на окнах решетки, но мне от этого не легче. Сползаю по стене на пол, понимая, что не могут находиться в квартире одна, иначе сойду с ума. Дашка в Турции, но и ее присутствие не решит проблем. ОН останется. Стягиваю с тумбы свою сумку, включаю телефон и набираю номер Марка. Я не звонила ему со дня нашего развода, но он единственный, кто может мне помочь. «Телефон отключен или находится вне зоны доступа». Смотрю на время и усмехаюсь, когда понимаю, что Марк никогда не меняет свой уклад жизни, он всегда отключает телефон на ночь, а домашний я не знаю. Я в таком отчаянии что, мне уже все равно, что обо мне думает Марк, готова молить его о помощи.

Вызываю такси, надеваю пальто, кроссовки, и вновь спускаюсь на пол в ожидании сообщения о прибытии машины. Есть время переодеться, но я боюсь пройти в комнату. Кажется, я схожу с ума, теперь я боюсь смотреть в окна. Такси прибывает, и я выхожу из квартиры в старой футболке бывшего мужа, кардигане и наспех накинутом длинном пальто. Дрожащими руками закрываю двери, прячу ключи в кармане и вылетаю из подъезда. Быстро сажусь в такси и изо всей силы захлопываю дверцу.

— Девушка, можно полегче! — бурчит таксист, а мне становится немного легче, потому что я теперь не одна. Таксист срывается с места, увозя меня далеко от дома, и я немного расслабляюсь на заднем сидении. Я не знаю, куда мне идти, если Марка не окажется дома. Возможно, ОН следит за мной — от этой мысли волосы становятся дыбом, я оглядываюсь и в каждой едущей за нами машине высматриваю психопата, который не дает мне покоя. Съезжаю на сидении вниз, тереблю ремешок сумки, и тихо молюсь, чтобы Марк был дома.

Таксист останавливается возле подъезда, быстро расплачиваюсь и выхожу на улицу. Звоню в домофон, постоянно оглядываясь по сторонам. Один звонок, второй, третий, никто не открывает. В темном палисаднике что-то шуршит, и я начинаю нервно дергать железную дверь. Из темноты что-то выпрыгивает, и я, будто умалишенная, вскрикиваю, подпрыгивая на месте. Это всего лишь серая уличная кошка, которая начинает тереться об мои ноги, а из моих глаз брызжут слезы от испуга.

— Да! — в домофоне раздается сонный голос Марка.

— Марк, открой, пожалуйста! — голос срывается, начиная дрожать.

— Ника? — непонимающе переспрашивает он.

— Да, это я, пожалуйста, открой. Впусти! Мне страшно! — слышу его голос и начинаю плакать в голос, чувствуя, как трясется подбородок. Раздается характерный звук, дверь открывается, и я несусь бегом на четвертый этаж, утирая слезы. Марк встречает меня на пороге своей квартиры. Хочется кинуться ему на шею, сильно прижаться и почувствовать себя защищенной. Но я сдерживаю порыв, растерянно останавливаясь.

— Ника, что случилось? — он сонный, в одних серых спортивных штанах, щурится от яркого света желтой лампочки. Такой домашний, мягкий, еще не отошедший от сна, смотрит на меня взволнованно, как когда-то раньше. И мне хочется рыдать от понимания того, что он вышел из постели, в которой спал с другой женщиной. Открываю рот, а сама не могу сказать и слова, меня шатает и ноги подкашиваются от стресса. Пошатываюсь, цепляюсь за перила, чтобы не упасть.

— Помоги мне. Спаси меня! — голос срывается, дрожь усиливается, и я уже не могу сдержать поток слез…

Вероника

Он смотри на меня с недоумением, как на сумасшедшую, а мне все равно, я не могу больше находиться одна. Мне очень страшно. Слов больше нет, не могу отдышаться, потому что меня душат слезы отчаяния. Голова кружится, ноги слабеют, пошатываясь, из последних сил сжимаю перила, чтобы не упасть. Похоже, у меня нервный срыв. Мне очень плохо — никогда себя так не чувствовала. Кажется, что все тело покалывают тысячи невидимых иголочек и меня трясет от холода.

— Ника! — Марк подходит ко мне, подхватывает, предотвращая мое падение и тянет в квартиру. А я не могу туда войти, там пахнет другой женщиной!

— Нет, — цепляюсь за дверной проем, пытаясь дышать глубже и остановить поток слез. — Давай поговорим здесь, — прошу его упираясь.

— Ника, ты еле на ногах стоишь! — зло, сквозь зубы проговаривает он, а на меня ещё больше накатывает истерика, потому что в его злости слышится забота. Раньше, когда я болела, Марк злился, потому что я переносила болезнь на ногах и рвалась на работу. И почти так же упиралась, не желая сидеть дома. Я хотела построить карьеру и доказать свою состоятельность. А сейчас я падаю в бездну все ниже и ниже практически унижаясь перед ним. Так вышло, что кроме бывшего мужа мне некому довериться.

— Марк, пожалуйста, давай… — не успеваю договорить, потому что в прихожей загорается свет, и к нам выходит Татьяна.

— Что здесь происходит?! — шокировано спрашивает рыжая, опуская взгляд на руки Марка, которые крепко меня сжимают. Дергаюсь пытаясь вырваться, уже сама не понимаю, что делаю. Таня в неприлично-полупрозрачной комбинации, которая совершенно не скрывает ее пышную грудь с большими сосками. Οна сонная и растрепанная, но у меня в голове совсем другие картинки. Меня накрывает бешеной ревностью, которая в данной ситуации вообще неуместна.

— Таня, иди спать! — рявкает Марк затягивает меня в квартиру.

— Марк! — почти визжит рыжая, а у меня начинает раскалываться голова. Зачем я сюда пришла?! От безысходности? Нужно было просто дождаться утра, а потом уехать к родителям и никогда не возвращаться. Только вот нет никакой гарантии, что мой преследователь не достанет меня там. А я не хочу больше с этим жить. — Что она здесь делает!? И почему ты тащишь ее в нашу квартиру?! — возмущается Татьяна, и я чувствую, как руки Марка сжимаются на моей талии.

— Марк, отпусти меня! — уже прошу я. — Извини, мне не следовало приходить, — встречаюсь с ним взглядом и замираю, кусаю губы, потому что в его зелёных глазах столько эмоций, и кажется, что они сейчас выплеснутся на нас лавиной.

— Так! — рявкает Марк, а я вздрагиваю в его руках. — Ты, — указывает на Татьяну, отпуская меня. — Иди в комнату! — я пользуюсь моментом и рвусь выйти из квартиры. — Α ты стой на месте! — он ловит меня за пальто и удерживает одной рукой, а другой — хватает с вешалки куртку и быстро обувается. Рыжая замолкает, сжимая губы, но не думает уходить. Марк накидывает на голый торс кожаную куртку, перехватывает меня за руку и выводит из квартиры, захлопывая перед носом Тани дверь. Мы быстро спускаемся вниз и выходим в темный двор. Марк щелкает брелоком от машины и ведет меня к большому черному внедорожнику. А раньше он предпочитал спортивные машины, зачем-то отмечаю я. Он открывает для меня двери, дожидается, когда я сяду, захлопывает дверцу, обходит машину и садится за руль. Слез уже нет, но тело по-прежңему покалывает и трясет. Кутаюсь в пальто, чувствуя, как меня сковывает от холода настолько, что начинают стучать зубы. Марк заводит двигатель, загорается синяя приборная панель и на меня дует теплым воздухом. Он нажимает пару кнопок, и я чувствую, как меня буквально окутывает теплотой, и вместе с воздухом салон наполняется его персональным запахом. Вдыхаю глубоко, пытаясь себя успокоить.