Кельтский крест (СИ) - Каблукова Екатерина - Страница 67

Я соскользнула с коня. Никто не подошел ко мне, чтобы отвести лошадь в конюшню.

— Что за… — недовольно прошипела я, — Бринн!!!!

— Кому там надо? — невысокий конюх появился в дверях конюшни с извечной соломинкой в зубах. При виде меня она полетела на землю:

— Миледи? Вы? Гнедой?

Он подскочил ко мне, намереваясь обнять, но в последний момент опомнился и почтительно поклонился.

— Рада тебя видеть. Позаботься о нем! — я отдала ему повод, — Где герцог?

Конюх пожал плечами.

— А кто его знает. Может на плацу мечом машет, а может кого очередной раз отчитывает. Невеселые времена у нас начались после вашего ухода, миледи… — он с укором посмотрел на меня. Я не слушала его, спеша к дверям, ведущим в зал. Когда я уже была на крыльце, дверь стремительно распахнулась, чуть не задев меня по лбу, и в проеме возникла массивная фигура Гарета. Он стоял, скрестив руки на груди и загораживая мне вход, на его лице была написана мрачная решимость.

— Гарет, — я кивнула ему, но он не отступил, чтобы пропустить меня:

— Айрин? Зачем вы пришли?

— Гарет, где Десмонд?

Он мрачно посмотрел на меня сверху вниз:

— Это уже не ваше дело! Уходите отсюда, и никогда не возвращайтесь.

— Что?

— Уходите, Айрин, пока я не приказал стражникам вывести вас из замка. Вы не представляете, что творилось с ним, после вашего ухода. Я не знаю, почему вы вдруг решили вернуться, но не стоит вам тревожить герцога.

Я в изумлении смотрела на него, чувствуя, как во мне разгорается злость.

— Гарет, — я говорила негромко, но во дворе царила такая тишина, что меня слышали даже лошади в конюшне, — Мне наплевать, что ты думаешь. Я пришла к герцогу, и только ему решать, уйти мне или нет! А если ты посмеешь приказать страже выкинуть меня отсюда, то я натравлю на тебя всех зверей и птиц этого острова!

— Вы смеете мне угрожать? — вскинулся воин. — С каких это пор?

— С тех самых, когда герцог вручил мне ключи от этого замка! — вскинув голову, я посмотрела ему в глаза, — Ты забыл, кто я?!

Наши взгляды скрестились. Я чувствовала, что еще немного, и я голыми руками отшвырну его прочь. Он первым отвел взгляд, признавая свое поражение.

— Он на стене, каждый день туда поднимается, — буркнул Гарет, отступая в темноту замка. Мне было не до него, я уже бежала к лестнице. Слуги с поклонами расступались передо мной, воины машинально поднимали оружие в военном приветствии, удивленный шепот и недоверчивые взгляды провожали меня, но я ничего не замечала, вбегая вверх на смотровую галерею.

Десмонд был там. Он стоял на своем любимом месте и всматривался в бушующие волны северного моря. Ветер парусом раздувал его плащ, трепал его неровно постриженные пепельные кудри. Я отметила, что он как-то осунулся и выглядел измученным. Я неуверенно замерла, пристально смотря на него, но он так и не повернулся, полностью захваченный своими мыслями.

— Дес, — я окликнула его. Герцог лишь горько улыбнулся, и покачал головой. Меня охватила самая настоящая паника. Он же может уйти, так и не взглянув на меня.

— Десмонд! — я в сердцах топнула ногой, — Милорд герцог! Да повернись же, черт тебя дери!

Он резко обернулся, тряхнул головой и замер, все еще не веря, что я не призрак. Я нервно дрожа протянула к нему руку, и провела по его лицу. Он вздрогнул, затем с какой-то мрачной яростью кинулся ко мне и прижал к себе, словно боясь, что я исчезну.

— Айрин, — выдохнул он, зарываясь лицом в мои волосы, — Айрин.

Он стиснул меня так, что было трудно дышать. Плетеная кольчуга, надетая под тунику, своими кольцами впивалась мне в щеку. Наконец, он слегка отстранился, все еще крепко сжимая меня в объятиях.

— Что ты здесь делаешь? — слегка нахмурившись. Он смотрел на меня, — Я же отослал тебя назад, в твое время.

Я подняла голову, чтобы посмотреть в его глаза:

— Я вернулась.

— Надолго? — он умудрился в одном слово вложить все: надежду, испуг, боль… я погладила его по щеке:

— Теперь я не уйду. Даже если прогонишь…

КОЛЕСО ФОРТУНЫ — Результат

Долгосрочный обзор будущего

Ты опускаешься вниз или ты поднимаешься вверх? Ответ на этот вопрос зависит только от тебя самого: ты находишься там, где сам себя соотносишь.

Эта карта имеет два значения, не связанные между собой. Первое значение — это поездка, путешествие. Второе значение — это изменения в твоей судьбе.

Я смотрела на ковер из сухого вереска, устилавшего холмы. В памяти откуда-то всплыло «золотая осень». Всплыло и пропало. Где-то в другом мире в это время деревья покрываются золотисто-красной листвой.

Я вздохнула воздух, пронизанный запахами утреннего дождя и сухой травы, привычно смешивавшимися с вечными запахами моря, и сердце сжалось в привычной тоске по ушедшему времени. Мы с Десмондом прожили долгую жизнь вместе. Были ли мы счастливы? Наверное, да. Во всяком случае, я ни разу не пожалела, что осталась с ним. Джилл ошиблась только в одном: смерть все-таки разлучила нас. Десмонд умер, а я осталась доживать свой век одна. Наши дети теперь правили на островах, и их правление, как и правление их отца, было мудрым и безмятежным.

Вчера он приезжал ко мне в тот самый дом, где раньше жила Вивиан, а теперь я одна доживала свои дни. Вивиан ушла от нас очень давно, еще до рождения моего первого внука. Моего любимого внука, старшего сына моего старшего сына, наследника нашего герцогства. Гарет ненамного пережил Вивиан, ровно через полгода уйдя за ней на своей горящей ладье.

Красивый, и оттого абсолютно не похожий на своего деда, Дерек ворвался в дом, принося за собой пьяные запахи уходящего лета. Его пепельные кудри струились до плеч, «новая мода» — пояснил он, заметив, как я поморщилась. Серые глаза горели ярким огнем юности. Золотой дракон, вышитый на его зеленой тунике, привычно делал вид, что точит когти.

— Привет, дорогая! — он спрыгнул с коня и сжал меня в крепких объятиях, — Я только с ладьи, и сразу к тебе.

— Я рада тебя видеть, — я поцеловала его в щеку, не веря ни единому его слову: наверняка мальчишка заехал в замок, отчитался перед отцом и только тогда помчался ко мне, предварительно переодевшись в лучшие наряды, — Заходи.

Он вихрем ворвался в комнату, на ходу рассказывая мне все последние новости, снабжая их собственными, весьма остроумными комментариями. Я попыталась скрыть улыбку, но он все равно заметил:

— Что?

— Ты очень похож на своего деда.

Он скептически посмотрел на меня:

— Да? Что-то я такого за ним не помню.

— Ты просто не любишь вставать по утрам. Как отец?

— Он-то меня и прислал, говорит, зима будет очень холодной, просит тебя хоть на зиму переехать в замок.

Я покачала головой: мой старший сын всегда очень беспокоился, как я переживу зиму в этом старом домике.

— Ты же знаешь, что я не поеду.

— Послушай, я знаю, что ты очень любила деда…

— Люблю, — поправила я. Он вопросительно посмотрел на меня:

— Все еще живешь воспоминаниями?

Я пожала плечами:

— У меня же больше ничего не осталось.

— А мы?

Я улыбнулась и взъерошила ему волосы:

— Как-то твой дед сказал, что старики не должны мешать молодым своими воспоминаниями и нотациями.

— Да, он любил это повторять. Сколько лет прошло?

— Ровно три. Сегодня — годовщина.

— И ты, как всегда молча поднимешь бокал с вином, немного плеснув в очаг, чтобы задобрить богов?

— Уже, — я кивком указала на кубок, стоявший на столе.

— Да, все по-прежнему, — он развалился лавке, опершись спиной на стену, — Боги, как приятно оказаться дома.

Он подошел к окну, пытаясь разглядеть лес через мутную пленку. Я задумчиво посмотрела на него. У Дерека было весьма простое отношение к жизни, немного с юмором, немного отстраненное, он помнил лишь счастливые моменты, как когда-то, очень давно умел помнить лишь Алан. Алан, чьи дети воцарились на северных островах. Мы виделись с ним последний раз три года назад, перед ладьей, увозившей в последний путь его брата.