Леди и детектив, или Щепотка невезения (СИ) - Зволинская Ирина - Страница 37

— Дорогая мисс Браун, кажется, я немного переоценил свои силы, — виновато сказал мужчина и остановился, чтобы отдышаться.

— Вам нехорошо? — участливо спросила я.

— Сердце, — виновато отозвался мистер Сильвер-старший. — Я как раз шел к сестре за лекарством, заскочил поздороваться с ребятами на проходную, удачно встретил вас и несказанно обрадовался знакомству с внучкой Люсинды. Затем неприятное происшествие с невоспитанным молодым человеком, и как результат — слишком много впечатлений. Как ни печально признавать, я не зря живу в «Тихой гавани» под присмотром врачей, — печально улыбнулся он.

— Значит, настал мой черед проводить вас, — серьезно сказала я и предложила ему опереться на мой локоть. — Говорите, где ваши медики? — Сержа на сцене видно не было, а значит, у меня есть немного времени, чтобы сдать старичка на руки докторам.

— Вы чистый ангел, дитя моё, — польстил мне мой галантный провожатый и рукой показал в сторону белой двери с большим красным крестом и надписью «дежурный врач» с торца здания.

Вечерело, на город опустились сумерки, на садовых дорожках повсюду зажглись фонари, и я решилась задать джентльмену интересующий вопрос.

— Мистер Сильвер, у вас случайно нет сына?

— У нас с женой не было детей, — вздохнул мужчина.

— Простите мою бестактность, — мне хотелось провалиться сквозь землю.

— Ничего страшного, — отмахнулся он. — Зато Господь послал мне несколько племянников. Надеюсь, один из них не откажется взять к своему имени и мою фамилию, и славный род «Сильверов» всё же продолжит свое существование.

— Уверена, так и будет, — подбодрила я старичка.

Мы почти дошли до нужной двери, а потом мистер Сильвер вдруг задумчиво посмотрел на мою левую руку, крепко держащую многострадальный букет.

Я посмотрела на цветы, пытаясь понять, что же могло заинтересовать джентльмена, и громко чихнула. Черт бы побрал эти лилии!

— Дорогая мисс Браун, как вы смотрите, если я познакомлю вас со своим племянником? — вдруг ни с того ни с сего спросил он.

— С каким племянником? — не поняла я.

— С Дэвидом, — пояснил мистер Сильвер.

Я икнула. Это имя вызывало у меня исключительно неприятные ассоциации.

— Такой хороший перспективный мальчик, и до сих пор не женат. А вы, уверен, прекрасно ему подойдете. Внучка Люсинды просто не может кому-то не подойти! — обрадовался он своей идее и вопросительно на меня посмотрел.

— Это очень неожиданно, — с трудом ответила я, — можно, я немного подумаю?

Тут случилось непредвиденное — старичок резко смолк, схватился за сердце и, спиной опираясь на розовую стену «Тихой гавани», прикрыл глаза.

— Мистер Сильвер, что с вами, вам плохо? — всерьез испугалась я за жизнь и здоровье старичка.

Если он прямо сейчас умрет у меня на руках, это будет достойным завершением еще одного дня в столице. «И как бы мне не пришили его убийство», — подумала я с какой-то усталой обреченностью.

— Думайте быстрее, — приоткрыл он один глаз.

— Хорошо, я согласна, — согласилась я и крикнула доктора.

На шум вышла строгая женщина в белом халате. Посмотрела на притихшего пациента и понятливо хмыкнула.

— Мистер Сильвер, вы опять пропустили время процедур, — покачала головой медик и забрала пациента.

— Помните, вы обещали, — заговорщески сказал мне на прощание ушлый старичок и скрылся за белой дверью.

Мне же оставалось только надеяться, что племянник мистера Сильвера окажется порядочным мужчиной, а в случае положительного исхода нашего с ним знакомства, еще и решительным и не слишком щепетильным.

Потому что жену он рисковал получить с криминальным прошлым.

Я хмыкнула, переложила букет в правую руку и направилась в сторону импровизированного пластикового партера, чтобы занять местечко где-нибудь с края. С центра было бы видно лучше, но пожилые зрители вряд ли могли подняться со своих мест достаточно быстро, чтобы пропустить меня к сцене для вручения букета певцу.

Только я ступила на дорожку, как в один миг погасло все освещение, а затем осветители зажгли большой прожектор, направленный на сцену. Конферансье торжественно объявил выступление маэстро Гарельски, и под гром аплодисментов Серж появился на сцене.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍От удивления я чуть было не выронила цветы, потому что узнать в этом аккуратно подстриженном благородном седом джентльмене прежнего Гарельски было не то чтобы сложно, но неожиданно. Блестящий атласный фрак придавал ему роста и лоска, начищенные ботинки сияли во свете электрических ламп, и весь он светился от счастья, не хуже фонаря.

«Вот, что значит, артист, — подумала я. — Немного признания, и он уже на седьмом небе!»

Кстати, а будет ли к признанию прилагаться хотя бы малюсенький гонорар? Интересно, во что ему обойдется ремонт ограждения баржи? И получится ли у меня оплатить этот ремонт из тюрьмы?

— Добрый вечер, дорогие зрители! — прервал Серж мои печальные мысли. — Все мои сегодняшние песни будут о любви, и первую абсолютно свежую вещь я хочу адресовать прекрасной женщине, которая вдохновила меня на новые подвиги, новый имидж и новые свершения …

Всё-таки быть музой — это очень приятно. Я смущенно опустила глаза и приготовилась к всеобщему вниманию.

— Дорогая Марджери, это песня о тебе! — неожиданно закончил Серж, и зал взорвался аплодисментами.

Осветители безошибочно нашли графиню Винтер в первом ряду, и мадам Мардж, пунцовая и почти такая же счастливая, как мистер Гарельски, поклонилась зрителям, послав Сержу воздушный поцелуй. Гарельски запел «Майскую ночь», а я тихонечко прошла к последнему почти полностью свободному ряду и заняла крайнее место.

С другой стороны, быть чьей-то музой это слишком большая ответственность. Да и по возрасту мадам Марджери подходит нашему певцу намного больше. Они будут отличной парой. То-то Колин удивится. Мало того, что у графини где-то имеется родная племянница, так еще и очень вероятно, что скоро у неё появится муж!

— Клотильда, это кто, наш президент?! — громко спросила у соседки старушка, сидящая передо мной.

— Да какой президент, Франсуаза, с ума сошла? Где ты видела, чтобы президенты пели? Певец это!

— По-твоему президент не может спеть? — не согласилась первая. — Это все твоя закостенелость, Кло! Ты не умеешь мыслить в ногу со временем! — припечатала она подругу.

— Ах вы старые перечницы, а ну тихо! — цыкнул на них сосед, и женщины обиженно замолчали.

— Хорошо поет. Талантливый у Эглетона президент, — решила Франсуаза и во все глаза уставилась на сцену.

Серж пел необыкновенно хорошо. Его приятный баритон ласкал слух, прекрасные стихи Кельвина отзывались в сердцах немолодых зрителей, да так, что некоторые особенно впечатлительные старушки делились друг с дружкой сердечными каплями, а старички смахивали с ресниц скупые мужские слезы.

Я умилилась зрелищу и чихнула. Положила букет на свободное место рядышком, повесила сумочку на спинку своего стула и прикрыла глаза от удовольствия.

А здорово тут у них. Пожалуй, в старости и я бы не отказалась жить в таком отличном местечке. И присмотр, и развлечения!

Мысли лениво ворочались в моей голове, но недавнее напряжение от встречи с мистером Мэлроузом, практически сошло на нет. Уверенность в бабулиных возможностях разрешить все мои трудности росла с каждой минутой, и единственным отрицательным моментом оставалось лишь то, что в известность о моих приключениях поставить её все-таки придется. Но и это сущая мелочь, потому что о кабаре она уже была в курсе, а за пару глотков самогона я уж как-нибудь оправдаюсь.

Жаль, что оправдаться перед полицией вряд ли получится так же легко.

— Надо же, какой голос, — не удержалась старушка впереди от замечания. — Не зря я за него голосовала!

Я прыснула и подхватила лилии. Серж почти допел «Майскую ночь», и я решила, что не стану ждать окончания концерта, а подарю ему цветы прямо сейчас. Потому что с моим везением с букетом точно случится что-нибудь непредвиденное. Например, на него сядет какой-нибудь припозднившийся с ужина дедуля. Нет уж, слишком дорого он мне обошелся.