Дочь дьявола (ЛП) - Клейпас Лиза - Страница 48

Обдумывая эту идею, Фиби нервно поигрывала с выбившейся прядкой волос.

– Я уверена, что бритва понадобится ему в ближайшее время.

Она сделала ободряющий глоток горячего чая.

– Если вы выйдете из дома через зимний сад в такой час, – предложила Эрнестина, – никто не заметит. Горничные приступают к уборке восточного крыла только после восьми часов утра. Я скажу Ходжсону, чтобы он никого не посылал в гостевой коттедж.

– Да, спасибо.

– Если хотите, миледи, я передам няне, что дети позавтракают сегодня утром в детской, а к вам присоединятся позже за чаем.

Фиби улыбнулась.

– Эрнестина, я ценю, что твоим первым порывом является не помешать мне сделать что-то постыдное, а помочь выйти сухой из воды.

Горничная одарила её нарочито вежливым взглядом.

– Вы всего лишь хотите подышать свежим воздухом, миледи. Насколько я слышала, в прогулках нет ничего постыдного.

К тому времени, как Фиби вышла из зимнего сада и направилась по тропинке к гостевому домику, рассвет уже позолотил листья и ветви самшитовой изгороди и залил розовым светом блестящие оконные рамы. Неся на одной руке корзину, она старалась идти как можно быстрее, не производя впечатления спешки.

Добравшись до коттеджа для гостей, Фиби пару раз быстро постучала и вошла внутрь.

– Доброе утро, – негромко проговорила она, закрывая за собой дверь.

Как и главный дом, коттедж тоже был отремонтирован. В гостиной с серо-зелёными стенами, свежей белой штукатуркой и позолоченными элементами декора, благоухали свежесрезанные цветы, стоящие в вазе на столике из шёлкового дерева у двери.

В тишине из одной из спален появился Уэст, увидев Фиби, он в недоумении склонил голову. Из-за низких потолков он казался очень высоким и выглядел невероятно мужественно в, не заправленной в брюки, рубашке и с закатанными рукавами, обнажающими волосатые руки. Сердце Фиби тяжело забилось, когда она задумалась о том, чего ей хочется и, что это может никогда не произойти. Мысль о том, чтобы прожить остаток жизни, так и не познав близости с Уэстом Рэвенелом, начинала казаться, ни много ни мало, трагичной.

– Я принесла бритвенные принадлежности, – сказала она, указывая на корзинку.

Не сходя с места, Уэст медленно окинул Фиби жарким взглядом. На ней был надет домашний наряд, который сочетал в себе внешний вид платья с удобством халата, так как не требовал ношения корсета и застёгивался на минимум пуговиц. Круглый вырез был отделан белым брюссельским кружевом.

– Благодарю, – ответил он. – Я ожидал, что их принесёт лакей или горничная. Прости за доставленные неудобства.

– Никаких неудобств. Я... Я хотела узнать, хорошо ли ты выспался.

Он слегка улыбнулся, словно обдумывая ответ.

– Вполне.

– Кровать не слишком мягкая? – озабоченно спросила Фиби. – Или жёсткая? Достаточно ли подушек, или...

– Коттедж роскошен во всех отношениях. Меня мучили тревожные сны, вот и всё.

Фиби нерешительно двинулась вперёд с корзиной в руке.

– Я принесла бритву Генри, – выпалила она. – И была бы рада, если бы ты ею воспользовался.

Уэст уставился на неё, приоткрыв рот, словно в испуге.

– Спасибо, но я не могу...

– Но я хочу, – настаивала она. Боже, как же неловко складывалась ситуация. – Это шведская бритва, сделанная из тончайшей стали. Она острее дамасского клинка. С такой бородой, как у тебя, она очень пригодится.

Весело выдохнув, Уэст потёр щетинистую челюсть.

– Откуда ты столько знаешь о мужских бородах?

– Я часто брила Генри, – сухо ответила Фиби, – особенно ближе к концу его жизни. Я была единственной, кому он позволял прикасаться к себе.

Свет падал на верхнюю половину лица Уэста, высекая неземные голубые искры в его глазах.

– Ты была хорошей женой, – мягко заметил он.

– Я набила руку. – Её губ коснулась застенчивая улыбка. – Люблю звуки бритья, – призналась она.

– Какие звуки?

– Шуршание мыльной кисточки и звуки царапающего и скребущего лезвия по щетине. Из-за них у меня приятно покалывает шею сзади.

Уэст вдруг рассмеялся.

– Со мной такого никогда не случалось.

– Но ты ведь понимаешь о чём я?

– Наверное.

– Разве нет такого звука, который кажется настолько приятным, что он пробуждает все твои нервные окончания?

Перед тем как ответить, Уэст долго молчал.

– Нет.

– Нет, есть, – со смехом возразила Фиби. – Ты просто не хочешь говорить.

– Тебе незачем об этом знать.

– Когда-нибудь я выясню, – сообщила она, и он покачал головой, всё ещё улыбаясь. Фиби медленно к нему приблизилась. – Уэст... тебя когда-нибудь брила женщина?

Его улыбка угасла, и он пристально на неё посмотрел.

– Никогда, – догадалась она.

Фиби подошла ещё ближе, и Уэст напрягся.

– Я настаиваю на том, чтобы тебя побрить, – проговорила Фиби.

Ему пришлось откашляться, прежде чем хрипло произнести:

– Это плохая идея.

– Хорошая, позволь мне тебя побрить. – Когда ответа не последовало, Фиби тихо поинтересовалась: – Разве ты мне не доверяешь? – Теперь она стояла очень близко к Уэсту, не в силах разгадать выражение его лица, но практически ощущая инстинктивную реакцию его мощного тела на её близость, оно излучало удовольствие, словно огонь, распространяющий жар. – Ты боишься? – дерзко поддразнила Фиби.

Перед этим вызовом Уэст не смог устоять. Он стиснул зубы и отступил на шаг, глядя на неё со смесью негодования и беспомощного желания.

А затем... он сделал быстрое движение головой, приглашая её проследовать за ним в спальню.

Глава 25

– Откуда мне знать, что из-за покалывания от звуков, издаваемых бритвенными принадлежностями, ты случайно меня не прирежешь? – спросил Уэст, сидя в массивном кресле у умывальника.

– У меня не случается припадков от этих звуков, – запротестовала Фиби, наливая горячую воду в белую керамическую миску рядом с умывальником. – Они мне просто нравятся.

– Я с удовольствием избавлюсь от щетины, – сказал Уэст, почёсывая подбородок. – Она начинает чесаться.

– Хорошо, что ты решил с ней расстаться. – Фиби отошла поставить маленький чайник в камерную печь. – Сейчас мода на длинные струящиеся бороды, – продолжила она, – как у мистера Дарвина или мистера Россетти. Подозреваю, что твоя вырастет кудрявой.

– Как у призовой овцы, – сухо согласился он.

Фиби аккуратно смочила полотенце в горячей воде, отжала, сложила и осторожно прижала к челюсти Уэста. Он сполз ниже в кресле и откинул голову назад.

Фиби всё ещё не могла поверить, что он позволил ей себя побрить. Сугубо мужской ритуал мог сильно нервировать, если его выполнял не профессионал. К тому времени, когда она начала брить Генри, он уже стал слишком слаб, чтобы делать это самостоятельно, и доверил ей бесчисленные интимные обязанности, связанные с уходом за прикованным к постели инвалидом. Но данная ситуация была совсем иной.

Она достала из корзины кожаный ремень и ловко привязала его к верхней перекладине на умывальнике.

– Я попросила отца показать мне, как это делается, – сказала она, – чтобы я могла заботиться о Генри. Первое, чему я научилась, это как правильно точить лезвие. – Взяв тонкую стальную бритву, она открыла рельефную складную ручку и начала лёгкими и быстрыми движениями затачивать остриё. – Кто бреет тебя в Приорате Эверсби? Камердинер лорда Трени?

Уэст отдёрнул горячее полотенце ото рта и ответил:

– Саттон? Он и так постоянно жалуется, что ему приходится подстригать мне волосы каждые три недели. В четырнадцать лет меня научил бриться брат, с тех пор я делаю это сам.

– Но ты же посещал лондонского цирюльника.

– Нет.

Опустив бритву, Фиби повернулась к Уэсту.

– Ты никогда никому не позволял себя брить? – тихо спросила она. – Ни разу?

Уэст покачал головой.

– Как необычно... для джентльмена твоего положения, – выдавила она.

Уэст слегка пожал плечами и его взгляд стал отстранённым.