Подобие жизни (СИ) - Боровикова Екатерина "Копилка" - Страница 29

— Чтобы набраться опыта и для создания позитивного имиджа буду забирать у полиции какие-нибудь нестандартные дела с окраин или бюджетных районов — с начальником следственного отдела мы уже знакомы, думаю, он будет только рад разгрузить своих сотрудников. В принципе, это всё. Хочу добавить, что именно из-за своих планов я решился на получение самостоятельности. Пусть ответственность будет исключительно на мне. Если ничего не получится, репутация Гороховых не пострадает.

Выдохшись, Трофим замолчал. Леонид задумчиво барабанил пальцами по столешнице, обдумывая монолог сына. Остальные ждали вердикта самого главного человека в этом зале.

Наконец, Горохов-старший кивнул:

— Молодец. Неплохо придумано, зря раньше не рассказал. Я бы не стал противиться, если бы обладал полной информацией. После собрания жду тебя в кабинете, обсудим подробности. Надеюсь, никто не против того, чтобы дать Трофиму хороший финансовый старт?

Даже Элеонора проголосовала «за», пусть и с недовольным видом.

Возле Управления было настолько людно, что у Ларисы с непривычки закружилась голова, а сердце забилось часто-часто. Девушка остановилась и принялась глубоко дышать, чтобы прогнать страх. Но стало только хуже — один раз её толкнули, пробурчав извинения, совсем рядом двое мужчин обменялись рукопожатиями, обдав резким запахом то ли шампуня, то ли одеколона, а между ног ловко прошмыгнул маленький кот-биоробот. Оказалось, мозг не обманешь, и то́лпы жителей Виртограда, хоть и выглядят, как настоящие, не могут заменить живое общение. Самохина оказалась совершенно не готова к такому «концентрированному» социуму.

Дыхание стало прерывистым, на глаза навернулись слёзы, и девушка заметалась перед входом в Управление, совершенно забыв, зачем пришла.

— Воу, воу, полегче, мамзель! — человек, в которого она врезалась, пах луком, потом и табаком. — Куда несёшься?

— Отпустите! — завизжала Лара и попыталась вырваться, но незнакомец неожиданно крепко схватил её за локоть.

— Не ори, дурёха, а то нас щас обоих медным тазом накроют.

— Чем? — от неожиданности Самохина перестала дёргаться.

— Медным тазом, конечно. Не знаешь, что это? — удивился человек, потом с лёгким презрением отпустил её руку: — А, ясно. Виртуальщица. Чего ты вылезла со своего кресла?

— Мне надо, — девушка, наконец, разглядела глаза собеседника и немного успокоилась.

Мужчина выглядел помятым, кривоватым и каким-то блеклым. Хотя, возможно, его внешность всего лишь проигрывала на фоне виртуальных оболочек, которые всегда были ярче и совершенней настоящих тел. Но вот глаза — светло-карие, обрамлённые короткими и редкими ресницами, оказались живыми и «говорящими».

— Надо ей, ишь ты. Хоть бы успокоительное выпила, перед тем, как в настоящий мир выбираться. Здесь охраны завались, услышат крики, накроют силовым полем обоих, промурыжат пару часов, пока кто-нибудь из ментов не освободится, чтобы разобраться, что за кипиш у них тут на ступеньках. Знаешь, какого поле цвета? Рыжего. Вот тебе и медный таз.

Лариса, услышав ворчливый, но ласковый тон, всхлипнула, а потом неожиданно для себя расплакалась.

— Психическая? — нервно спросил незнакомец и попытался уйти, но теперь Лариса уже сама схватила его за руку и принялась вываливать свои проблемы. Человек сначала дёргался, но потом смирился и покорно выслушал всю историю от начала до конца.

В тот страшный день в квартиру не пришёл ни один живой полицейский. Роботы равнодушно обследовали комнаты, сняли показания с управителя и ушли, даже не допросив Самохину. Когда явился рободворник, чтобы утилизировать тело, девушка выскочила в подъезд, уселась на ступеньки и прорыдала всё время, пока длилась процедура. Дворник оставил после себя еле уловимый запах палёного мяса, поэтому Лара, сдерживая тошноту, открыла настежь все окна, вернулась в подъезд и просидела в нём до глубокой темноты.

Последующие недели дались Самохиной нелегко. Первое время она вообще почти не спала, потому что, закрывая глаза, видела труп соседки, лежащий на окровавленном виртокресле. Девушка настолько тяжело перенесла смерть подруги, что даже попросила отпуск за свой счёт на всех работах. И если в игре и кое-где ещё её отпустили без проблем, то в фирме по продаже квартир навстречу не пошли. Пришлось уволиться.

Родители зазывали временно пожить у них, но, едва Лариса представила, как мама безостановочно её жалеет и пристаёт с заботой, тут же отказалась. Ей казалось, что в одиночку горе перенести будет легче. Как же она ошибалась. Пустая квартира и расхлябанные чувства вынудили девушку искать спасение в Виртограде, но он теперь казался особенно фальшивым и натужно радостным.

Пережить горе помог поход на виртокладбище и проникновенная речь, которую произнёс над цифровой могилой Савелий. На похороны пришли все члены их маленькой группы из «Детей срединных миров» и клятвенно пообещали не искать нового лекаря сорок дней, чтобы не нарушать траур.

Едва Самохина немного пришла в себя, на её голову обрушился новый удар. Гибель Яны оформили, как несчастный случай.

— Они прислали мне отписку, как контактному лицу! — она размазывала слёзы, пытаясь поймать взгляд невольного слушателя. — Долбаные роботы сделали вывод, что это просто так получилось! Понимаете? Вы бы видели Янку, тот ужас в комнате!

— Да, прямо хрень с маслом, мамзель. Согласен, — мужчине всё же удалось расцепить девичьи руки, но он уже никуда не спешил. — Но, может, и правда, случайность?

— Нет! — воскликнула девушка, и один из дронов, маячивших над верхушками деревьев, снизился и закружился вокруг, посверкивая оптикой.

Лариса вжала голову в плечи и очень тихо добавила:

— Я хотела с кем-нибудь здесь поговорить, спросить, почему сделали такие выводы. И попросить, ну, не знаю… чтобы они тщательней проверили. А меня охрана не пропустила. Я полчаса перед бюро простояла. Там вопросы дурацкие — цель визита, назначена ли встреча, прочий бред. Поскольку дела никакого нет, я не свидетель, не потерпевшая, не обвиняемая, меня никто не вызывал, и рейтинг у меня ниже среднего, автоматика пропуск тупо не выдаёт. Я не знаю, что делать.

— Тебе надо попасть к Кондратенко, — заявил вдруг мужчина. — Есть такой следователь в ОРП. Въедливый мужик.

— А вы здесь работаете, да? — с надеждой спросила Самохина.

Мужчина дробно захихикал:

— Я?! Я на условном, отмечаться хожу раз в неделю. Проверяют, не прожрал ли свой рейтинг. Я тут недавно… ну, в общем, накосячил. Баллы сняли, хотели на окраину заслать. Кондратенко меня отбил, взял на поруки.

Услышав, что мужчина на грани отправки в окраинную зону, Лариса пришла в ужас и чуть было не сбежала. Но сдержалась — он пока оказался единственным, кто проявил участие. А почти маргинал, не замечая реакцию на свои слова, продолжал объяснять:

— Правда, вместо следака уже пару раз какой-то хмырь со мной говорил, может, Саныч в отпуске. Ты попробуй к нему прорваться, он нормальный мужик, хоть и мент. Саныч разберётся.

— Так а как мне попасть, если не пускают?

— Ты вот что. Обойди здание, служебный вход с той стороны. Фотку Кондратенко глянь в сети. Перехватишь, когда с работы уходить будет. Или начальника его. Во втором случае хоть узнаешь, куда следак подевался.

Служебный вход выглядел не так помпезно, как парадный, хотя охраны здесь было ещё больше. Роботы сновали туда-сюда, за то время, что Лариса просидела на старой облезлой лавочке под липой, привезли двоих задержанных, да и к ней самой несколько раз подкатывал боевой дрон и сканировал чип. Хорошо хоть, не спрашивал причину, почему девушка здесь.

Стало темнеть. На улице включилась иллюминация — город по традиции украшали к Новому году, хотя все празднества давно перенесли в виртуал — и дешевле, и возможностей для создания радостной атмосферы гораздо больше. Гирлянды и сияющие искусственные ёлочки на подоконниках только сильней оттенили подавленное настроение девушки. Она мёрзла здесь по совету человека из группы социального риска уже три с половиной часа, упорно ожидая тех полицейских, чью внешность внимательно рассмотрела в соцсетях. Правда, Кондратенко в файле значился безработным, но Лариса решила, что это из-за какого-нибудь секретного задания или чего-нибудь подобного.