Под маской зверя (СИ) - Сердитый Коротыш - Страница 48

— Здесь, голова! — лучник с каким-то рыбаком как раз вытаскивали из шахты одного из раненых стражников. Они и без подсказок сообразили, что тем требуется помощь. Стражу просто подрезали мышцу на ноге, ходить он не мог, но был в сознании и ковылял также как ранее Грундальф при поддержке товарищей.

— Тащите его под навес и тоже на стену — у нас гости. — Сам Грундальф хотел было встать и схватиться за меч, но организм подвел и он со стоном рухнул на задницу.

— Да это купец! — сидевший на вышке наблюдатель узнал ночного гостя и его сопровождающих. — И с ним Олаф и Болли!

— Открывай! — отдал приказ Грундальф и двое рыбаков, только что задвинувших тяжелый брус, выдохнув, начали снимать его обратно.

Во двор вихрем ворвался Торганд в сопровождении двух стражников. Купец немедленно накинулся на Грундальфа, завидев того сидящим под навесом.

— Где он?!! Где мой сын!! Если с ним что-то случилось, то я… — он задохнулся от переживания, потом увидел идущего ко входу в шахту хаса, который совершенно не имел желания светиться перед купцом. — Ты!! — вытянул Торганд палец. — Ты во всем виноват, змеиное отродье!! Не стоило тебя в Румме брать!!

— Брось, не причем он. — Пробасил Грундальф. — Это все твои выдумки.

— А кто разбойников на караван навел?! — Взъярился купец. — Он, больше некому!! Ишь, живой тут разгуливает!! Убейте его, чего вы ждете?!!!

— Остынь. — Грундальф поморщился и сделал знак Олафу, чтобы тот подвел Торганда поближе. — Сядь и посиди, успокойся, сейчас тебе сына твоего приведут.

— Если с ним что-нибудь случилось… — затрясся купец.

— Случилось! — резко выкрикнул Грундальф. — И что? — Он мрачно посмотрел на торгаша. — На бой меня вызовешь? Владыке жаловаться побежишь? Наемных убийц на меня натравишь? Сам-то тоже хорош, с бандитами сделки заключаешь! Ему спасибо скажи, — махнул рукой в сторону ушедшего хаса здоровяк, который не желал выслушивать обвинения, — он в одиночку в пещеры пролез и изнутри нам ворота открыл. А так бы все тут полегли и сынка твоего не спасли. Подумаешь, царапинку он получил, эка невидаль. У меня пятеро воинов погибли, еще с десяток без сознания и раненых столько же, я в том числе. — Здоровяк показал на свои раны. — А он тут причитает. — Грундальф чуть подался вперед, к купцу. — Лучше заткнись подобру, пока я тебя сам тут вместе с твоим сыном не удавил. — Здоровяк откинулся назад. — А ты чего приперся? — спросил он товарища.

— Вон, за ним. — Кивнул Олаф. — Он разговор стражи под дверью подслушал и через окно вылез, прямиком сюда рванув. Дорогу-то он, оказывается, хорошо знает, не под повязкой его отсюда выводили, а так прямо с лагеря и отпустили. На доверии, хаос его задери, как главарь разбойников сказал. — Помощник придвинулся к купцу. — Чего это ты им наобещал, что тебе и лагерь показали и место, где он находится, а? — Торганд молчал. Олаф усмехнулся. — Снюхался ты с ними и все эти вопли про сынка не более чем спектакль? Молчишь? Ну, продолжай молчать, целее будешь. — И добавил. — Будь моя воля, я б тебя вместе с ними вздернул. За компанию.

— Никто больше через ваш городишко не поедет. — Едва слышно буркнул купец.

— Че сказал? — Грундальф мрачно смотрел на Торганда. Олаф сложил руки на груди и навис над торговцем как скала. Старейшина Шустова подался вперед и медленно и четко произнес. — Ты меня своими связями не пугай, пуганый уже. Наплевать мне на тебя, и на приятелей-торгашей твоих тоже наплевать. Не станут они по дороге ездить — ну и слава Богам, мне же проблем меньше. А Шустов как-нибудь и без вас проживет. Стоял сотни лет, простоит столько же. У нас свой рынок со своими купцами есть. Пускай и не такая крупная рыба, как ты, сюда заезжает, но тоже доход в казну приносит. Так что мой тебе совет — забирай своего сынка и катитесь отсюда, пока я добрый.

— А товар? — напомнил купец. Как только ситуация разрешилась в его пользу, мозг Торганда сразу же подумал о выгоде. Защелкали счеты в голове, прикидывая возможности получения прибыли. Точно также, когда главарь разбойников оставил его в живых и купец начал торговаться. И даже сейчас он не собирался отступать от своих принципов. — Бандиты забрали мой товар, перебили часть лошадей и сожгли повозки. Они тоже денег стоят, это все убытки, которые я хотел бы возместить.

— Во наглец! — восхитился Олаф, а стоящий рядом Болли только фыркнул.

— Я понимаю, что между нами возникло некоторое напряжение, которое я хотел бы сгладить. — Торганд улыбнулся. — Во всем виновато мое нервное состояние последних дней, прошу прощения за мои резкие высказывания.

— Заберешь то, что осталось твоего. — Буркнул Грундальф и еще больше наклонился в сторону купца. — Не ты здесь кровь проливал, не тебе эти трофеи и делить.

— Так ведь награбленное все это. — Хитро ухмыльнулся купец. — Чем тогда вы от бандитов отличаетесь?

— Я эти деньги в дело пущу, все на благо города. — Ответил здоровяк. — Или ты хочешь на них свою лапу наложить, чтобы еще больше выгоды получить?

— Я бы хотел оценить доставшиеся вам трофеи и вычесть из них сумму нанесенного мне ущерба. — Торганд радушно улыбался. — Чтобы между Шустовом и Торнбьефом не возникло недопонимания.

— А Торнбьеф тут причем? — не понял здоровяк.

— Я думаю, тамошнему владетелю совершенно не обязательно знать, что тут произошло. — Улыбка так и не сходила с лица купца.

— Это ты меня сейчас пугаешь что ли? — спросил Грундальф.

— Ну зачем вы так грубо, я просто объясняю возникшую ситуацию.

— Я тебе сейчас все объясню. — Здоровяку снова пришлось напрягаться, чтобы держать спину прямо. — Ты получишь ровно то, что сохранилось твоего у бандитов в загашнике. Это лошади, — Грундальф ткнул пальцем в строну загона, — пара повозок и пленники. И немного золота тебе из бандитского хранилища отсыплем, чтобы ты не плакал. На этом все. Я сказал.

— Я буду жаловаться владетелю. — Пригрозил Торганд.

— Жалуйся. — Пожал плечами Грундальф. — Только кто согласится занять мое место, раз Шустов по-твоему дыра дырой? Ни один здравомыслящий власть имущий ни за что не поедет в такую глухомань ради получения места старейшины. Любой чиновник легко заработает те же самые деньги в том же Торнбьефе и будет держаться за свое нагретое кресло зубами, руками, ногами и хвостом, если он у него есть. — Здоровяк захохотал.

На это купцу нечего было возразить. Он заозирался, но его окружали мрачные лица воинов и простых рабочих кымов. Тех, кто не занимается купи-продай, а добывает себе денежку тяжелой работой. И все они были на стороне Грундальфа, Торганд это хорошо понимал. Этим-то и отличается глушь от столицы, в том же Миргарде на его предложение посмотрели бы по-другому и сейчас купец заключал бы долгосрочный контракт на работу с этими кымами. Но здесь… тупые деревенщины вечно все портят, со вздохом подумал он. Вместо того, чтобы договориться — развязывают войны. Ну отошел бы Предел к Империи, хотя формально это и так, ну, ввели бы здесь их законы, всем бы стало хорошо. Но нет, мы жили сотни лет по заветам предков, молились своим Богами и проживем еще сотни. Так и сдохните в своих дырявых халупах, замерзая от холода или простывая от дождя, злорадно подумал купец.

— Отец! — услышал он от двери шахты знакомый голос.

Торганд поднялся и кинулся навстречу живому сыну, у которого на горле красовалась повязка. Он крепко обнял наследника, внимательно осмотрел его, выискивая другие раны.

— Живой, живой! — приплясывал купец. — А это что? Дай посмотрю! — он попытался оттянуть бинт.

— Нельзя. — Раздался рядом чей-то тихий голос и на Торганда уставились два немигающих глаза. — Ранку обработали и забинтовали, но она пока не зажила — зелья на всех не хватило.

— Скажи сразу — пожалели для моего сына! — прошипел купец не хуже змеи. Коготь пожал плечами — ему было все равно. Сказал он другое.

— Освободи эту рабыню — если бы не она, то лежать бы твоему сыну с перерезанной глоткой. — Ящер указал на стоящую неподалеку девушку.