Под маской зверя (СИ) - Сердитый Коротыш - Страница 50

Грундальф к утру почувствовал себя лучше и смог встать. Рурк нашел в сумке Анги укрепляющее зелье и предложил его здоровяку, которое тот выпил с удовольствием. Коготь к тому времени вместе с воинами закончил потрошить оружейку и вынес последнюю добычу, награбленную бандитами. Главарь шайки выжил, его морду смазали заживляющей мазью, чтобы не истек кровью раньше времени и сейчас он с оставшимися в живых подельниками сидел прямо под морошью, дожидаясь, когда его транспортируют в город. На вопросы про тайник он только скалился и молчал. Коготь оставил его в покое — все равно не скажет, а остальные не знают. Может быть посмотреть в зале или возле трона, подумал ящер и так и сделал.

Тайник он не нашел, но нашел кое-что интересное — пару записей в небольшом сундучке. Замок вскрыть не смог, зато смог сломать. Читать он не умел и решил было отнести их Грундальфу, но потом передумал. Импульсивный здоровяк мог узнать из них нечто важное и не сказать потом Когтю, так что пускай лучше Анга прочтет их, когда поправится. И решит, что с этим делать. А Коготь был уверен, что она поправится — снадобья творили чудеса. Мало того, что влитый внутрь тела раствор срастил мышцы и пострадавший орган, так еще и оставил после себя неглубокий шрамик, полностью закрыв рану. Ящер ближе к полудню, когда закончил таскать трофеи, решил проверить, как там знахарка и удивился тому, что увидел. Теперь ей нужен покой и сон, чтобы набраться сил. Ну и осмотр лекаря также не повредит — пострадавший целитель вряд ли сможет излечить себя самостоятельно, если двигаться не может. Тут нужен сторонний специалист. Которого Олаф и привез.

Афруд развил невероятную бурную деятельность, напоив всех укрепляющими микстурами и чуть ли не облив с ног до головы заживляющими растворами и измазав мазями. На большее его знаний не хватило, но спасибо хотя бы и на этом. Едва завидев ящера, он напугался, но остальные воины и простые работяги уже попривыкли к внешнему виду хаса и не так сильно дергались, когда он проходил мимо. Представители его расы редко появлялись в Шустове, а если и появлялись, то только в качестве кожаных курток и сапог. Коготь помогал, чем мог. Он загрузил первую партию раненых и пострадавших в повозки, туда же уселся Грундальф, оставив в лагере за главного Олафа. Рурк попытался было пристроить Ангу среди них, но старейшина запретил, сказав, что пришлет отдельную телегу. Нечего, мол, сильной магичке и знахарке в тесноте ехать, придавят еще. Коготь был с ним полностью согласен. Перед отъездом Грундальф подозвал ящера к себе.

— Что думаешь сейчас делать? — спросил он. Коготь прислушался к внутреннему голосу. Едва солнце встало, а последний бандит был сожжен (пленные не в счет, их ждала участь повешенных), он ощутил в теле какую-то легкость. Как будто тяжелый камень с души свалился. Похоже, он выполнил свои обязательства перед Богами и теперь свободен. Взамен ему оставили жизнь и это тело. И Коготь вполне был этим доволен — оно ему нравилось. А то что он теперь ящерица, то к этому можно привыкнуть, не кролик же какой-нибудь. Вот была бы хохма, вселись он в такую животину. Только и делал бы, что бегал от волков по лесу и трахал крольчих в перерывах между погонями. От таких мыслей Когтю стало весело, но на морде как всегда не отразилась ни одна эмоция, лишь хвост чуть шевельнулся. На вопрос же Грундальфа он просто пожал плечами — не знаю. — Оставайся. — Разрешил здоровяк. Он немного помолчал. — Я раньше сталкивался с вашим братом и не скажу, что эти встречи счастливо заканчивались. — Грундальф снова сделал паузу. — Я считал, что все вы — дикие твари. Похоже, что я ошибался. У вас все также как и у нас — есть злодеи и бандиты, а есть кымы, нет, хасы чести. — Он усмехнулся. — Оставайся. — Повторил здоровяк. — Здесь тебе ничего не грозит, чего не скажешь об остальном Пределе. Да и купец… затаил на тебя злобу. — Грундальф помрачнел. — Уверен, он захочет тебя убить.

— Я тоже так считаю. — Кивнул Коготь. Похоже, что плодить врагов — это его ноша на всю оставшуюся жизнь. — Я буду осторожен. — Он посмотрел на плачущее небо. — Тогда тем более я должен уйти.

— Понимаю. — Грундальф тоже прикинул в голове, что к чему. — Но знай — тебе здесь всегда рады. — И поправился. — Пока я за главного в Шустове. — Он улыбнулся. — Все же подумай, стоит ли бегать от какого-то купца? Поверь, те, кто так вольно обходится с Богами, плохо заканчивают. То, что он сделал сегодня… оно ему еще откликнется. — Здоровяк засмеялся. — Воин не прощает такого к себе отношения и даже заступничество Дельца ему не поможет.

— Дельца?

— Покровителя торгашей. — Грундальф сплюнул. — Хитрого жадного Бога обмана и наживы. Те, кто служит Воину, они не слишком хорошо относятся к последователям Дельца. И те им платят той же монетой, хотя обойтись без охраны не могут.

— Поехали уже, хорош болтать. — Болли тронул поводья и лошадь медленно пошла вперед.

— Заходи ко мне в дом, поговорим! — выкрикнул Грундальф. — Я тебя с женой познакомлю!

— Ага, чтобы она в обморок упала. — Фыркнул возница и мельком глянул на физиономию здоровяка. — Попадет тебе от нее… — покачал головой Болли.

— Я глава Шустова и глава в своем доме! — важно сказал Грундальф.

— Ну-ну. — Отозвался Снуки. — То-то я каждую ночь слышу гневные визгливые вопли и крики, что доносятся из твоей спальни.

— Я еще силен! — Грундальф напряг бицепс.

— Да только орут не в порыве страсти, а от злости и негодования. — Рассмеялся воин и здоровяк показал ему кулак. — Все, молчу, молчу.

Коготь смотрел повозкам вслед. Обычные нормальные люди со своими тараканами в голове. И почему они ему так понравились? Может быть тем, что не пытаются ловчить и умеют отличать правду от лжи? Четко следуют своему внутреннему кодексу и уставу воина? Прирежь он этого купца и его сынка прямо здесь, во дворе, никто бы его не осудил, Коготь был уверен. Наоборот, постарались бы все скрыть. Возможно, потом это все вышло бы им боком и самих Шустовцев осудили бы за самоуправство — наследники купца постарались. А так… случилось как случилось. Хотя, может Грундальф и прав, и купца настигнет карма, но вот что-то в это Коготь не верил, основываясь на опыте своей прошлой жизни. Там наоборот, такие товарищи были на коне. Или же просто Боги покинули землю, когда поняли, что человека уже не исправить? Коготь замотал головой, просто выброси эти мысли из головы, сейчас перед ним стоят более приземленные задачи.

Олаф честно распорядился трофеями — за семерых убитых Когтем в пещерных проходах бандитов, за орка и за помощь в схватке отвалил четыре комплекта отличных доспехов, шесть мечей, семь кинжалов и пару мешков, набитых позолоченной посудой, а также три полных кошеля денег. Правда не золота туда насыпал, а серебряных и железных монет, да и честно сказать у бандитов золотых было не так много. Ящер тут же договорился с кузнецом, что тот заберет себе доспехи, а взамен сделает ему кожаную защиту, точно подогнанную по телу с возможностью скрытого ношения под плащом. Ларс, оценив просьбу и предлагаемую ему броню, согласился обменять два комплекта на один кожаный с наклепанными на него пластинами, заверив, что мешать движению и бренчать они не будут, а защита явно стане лучше. Олаф, присутствующий при торгах, одобрительно кивнул, соглашайся, мол. А потом сам предложил выкупить у Когтя оставшиеся два комплекта, которые тот с облегчением сбагрил, потому что сам не понимал, что с ними делать. Он бы и от мечей избавился, ибо таскать всю эту тяжесть желания не было, но воины его бы не поняли. Ничего, полежат до следующей сделки.

Про Рурка тоже никто не забыл — за убитого орка и за часового ему полагались трофеи с обоих, ну и за помощь в схватке тоже. Один хороший комплект железных доспехов, пара щитов и пара мечей, а также кошель, полный серебряных монет. Мав был доволен и этим. Он уже прикидывал, на что сможет обменять не нужные ему комплекты и где пристроить мечи. Тем более, что он нашел в сокровищнице бандитов хороший крепкий лук работы дремаров, истинных мастеров и лучников и большего ему и не надо было. Завидев, как Коготь торгуется с кузнецом, Рурк подошел в Олафу и попросил поменять награду. Тот оценил лук в комплект доспехов, щит и те самые пару мечей, так что мав остался при деньгах, со щитом и луком, что его вполне устроило.