Низший - 4 (СИ) - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов" - Страница 45

Удар.

— Эй!

— Не проломил — констатировал зомби, подсветив фонариком в место удара — Но нехило поцарапал. Гони выигранное.

— Давай еще? Увеличиваю вдвое. Лезвие просто чуть соскользнуло.

— Да по голове бей — зазвенела зло Йорка — Чего издеваетесь над бедолагой? Лоб ему пробей!

— Нашла чего посоветовать! Не хотел я твоего парня убивать! Само так вышло!

— Или по горлу — холодно добавила напарница.

— Так что? Вдвое ставку поднимаем, зомбяра?

— Давай — кивнул Баск — Но бьешь туда же, а не по горлу.

— Ну и бейте, с-суки! — голос уродливой хрени резко изменился, набрал вес, стал злее, стал настоящим — Чтоб вас, падлы, моей кровяшей и дерьмом уделало! Чтоб сука нахлебались ушлепки моего дерьма! Давай! Бейте! А один на один слабо, громила тупой? Только по связанному топором херачить и умеешь? Все чему в жизни научился, мудила? Бей! Ну же! Бей!

— Не-не, погоди. Не бей — возразил я, отрывая взгляд от оружия и с вернувшимся интересом поворачиваясь к пленнику — Хм… Что еще скажешь, убогий?

— Сам такой! Может ты со мной один на один? Давай!

— Думаешь не справлюсь?

— Может и справишься. Но лучше я в бою сдохну, чем вы меня как свинью зарубите. Может я тебя сука насмешливая хотя бы поцарапаю. И царапина загноится, а потом ты сдохнешь от заражения или тебе хотя бы ногу левую отхерачат!

— Уже и прицелиться успел — одобрительно хмыкнул я, опускаясь на корточки и ложа игдальстрел на колени — Как тебя зовут, убожище мерзкое?

— Хван! Так и запомни. Хван!

— Вот ты кричишь — по связанному. Но мы тебя не связывали, Хван. Мы только член твой на привязь взяли, чтобы ты к бойцу нашему грязно не лез.

— Это не… да я вообще не знаю что это! Рука моя! Хвост мой! Ну не связывали — но я ведь связан! Я завяз!

— Тут не поспоришь — согласился я, оглядывая логово в тупике — Нравится так жить? Срешь, где жрешь…

— Говорю же — завяз я!

— Да вижу… хотя тут другое слово больше подойдет. Ты врос в этот коридор. Стал его частью.

— Верно.

— Так может стоит покончить с этим дерьмом? — лениво поинтересовался я, доставая из поясной сумки пищевой кубик и с хрустом начиная его разгрызать — Чем так жить? Удар топором — и проблемы кончатся.

— Я хочу жить!

— Зачем?

— Чтобы порвать! Порвать! — уродливую хрень мелко затрясло.

— Порвать кого?

— Не знаю! Не помню! Я призм! Память стерта!

— Принудительно измененный — медленно произнес я и второй кубик протянул к клыкастому широченному рту — Будешь?

— Да! Спасибо!

В голосе ноль притворства. Только усталость и голод. Спрессованные калории мгновенно превратились в влажную пыль, что исчезла в глотке.

— Так кого ты рвать собрался, если не помнишь.

— Вспомню!

— А с чего взял что есть кого вспоминать?

— Не знаю… чувство такое… не знаю, как объяснить. Просто не знаю! Но я знаю — есть кто-то кому я должен вернуть должок!

— Принудительно измененный — звучит как наказание. Нет?

— Да…. Думаю да…

— Так может тебя за дело вот так вот…

— В кучу дерьма превратили! — хрипло загоготал Рэк.

Я кивнул:

— Может за дело в кучу дерьма превратили? Может ты насильник. Или людоед. А может массовый убийца. Или еще что натворил?

— Нет!

— Откуда тебе знать?

— Да ниоткуда! Попить лучше дай.

— Откуда? — повторил я.

— Не знаю откуда — но знаю! Я не такой!

— Дай ему попить — глянул я на Баска — И таблетку «шизы» в пасть закинь.

— Последняя трапеза? — глянул на меня зомби.

— Все как положено — улыбнулся я — Ладно, убожище. Предположим, ты меня убедил. Но что это меняет? Ты по-прежнему растешь из пола как гребаный гриб. Давай мы тебя убьем, и ты больше не станешь отнимать наше время?

— Меня надо вырубить из этого сраного коридора! И поднять наверх. Там я смогу поджидать здешних крыс и тех слизней. Тех, что здесь — я всех сожрал. А другие не лезут.

— А трупы дэвов?

— Гигантов этих?

— Ага.

— Не жрутся они — тоскливо поведала мне хрень Хван.

— Горькие на вкус?

— Дело не во вкусе. Я честно пытался. Но… их мясо хрен разгрызешь, а если и получится — куски проходят сквозь тебя и вываливаются нетронутыми. Как стальные!

— А по второму кругу не пробовал? — щелкнул пальцами Рэк — Выпали из задницы — а ты обратно в рот! Вдруг мягче стали?

— Свою жопу по второму кругу пусти, понял? Может тогда топором пользоваться научишься!

— А ну отодвинься, командир. Я попробую научиться топором пользоваться…

— Легко — дернул я плечом и подался в сторону.

— Вернемся к разговору душевному, командир! — поспешила заявить хрень Хван. Натянутое щупальце-лапа-не-пойми-что-за-гребаная-хрень задрожало.

Командир… быстро ориентируется. Дикое желание выжить.

— Отвязать? — глянул я искоса на натянутый хвост Хвана.

— Нет! — твердо ответил тот — Говорю же — не всегда контролирую.

— Это не щупальце — заметил я — Суставы есть.

— Три сустава. Общая длина семь метров. Сильная, быстрая, точная — охотно начал перечислять Хван достоинства уродского биологического приспособления что едва не пробило Баска насквозь — Это что-то вроде хвоста. Или лапы.

— Хвоста или лапы насекомого.

— Верно.

— А ты?

— Может и я уже оно… наполовину — так точно.

— Если мы тебя не убьем, а поможем тебе — отдерем от стен, поднимем наверх. Дальше что?

— Зависит от ваших планов.

— А у тебя какие?

— Сожрать еще пару десятков крупных крыс. Завершить эволюцию. И рвануть по тому же пути каким сюда пришел. К свету.

— Какому свету?

— Не помню. Но первое что помню — свет! И вкус стального пола — соленый. А еще мокрый. Я никого не трону. Мне главное нажраться, завершить эволюцию. А потом я уйду отсюда и никогда не вернусь.

— Скольких бедолаг ты убил?

— Я? Да вы первые живые кого бы я мог сожрать! До этого первыми на вас похожими были те десятеро, что попали мне в брюхо. Но их сбросили сюда уже дохлыми! И я жрал и спал, жрал и спал. О как я их жрал…

— Мы тебе поможем — решил я, доставая следующий пищевой брикет — А это не больно? Вырубать тебя?

— Рубите по белому! Может и больно — но тут оставаться не вариант.

— Ты серьезно, Оди? — стоящая сзади Йорка ткнула меня коленом в спину — Это… это же разумный мешок дерьма с длинной подлой рукой. Убить его — милосердие.

— А червя убить почему тогда не милосердие? — приподнял я удивленно бровь, повернув голову и глядя на Йорку снизу-вверх — Тоже ведь милосердие? Че ему мучиться без ножек и ручек? Насилуй кто хочешь, издевайся кто хочет…

— Это другое! Червь… червь человек! Его жалко!

— Тебе жалко червя лишь из-за беспомощности, похожести на себя саму и боязни однажды оказаться на его месте — проворчал я — Человек тот еще гнида черствая. Ему жалко лишь тех, кто кажется ему маленьким, милым и хоть чем-то похожим на него самого. Ой девушка без ног — бедняжка! Ой птичка со сломанным крылышком — надо ей срочно помочь! Ой старушка упала — поднимите ее! Ой серийного убийцу-насильника хотят казнить — это же бесчеловечно! Давай устроим протест! Ой тут какой-то склизкий стонущий разумный мешок — фу! Убейте его из милосердия!

— Да хоть бы и так! Птички со сломанными крылышками трупы не жрут!

— Мало ты птичек видала, похоже — хмыкнул я — Руби по белому, Рэк. Желтое не трогай. Бурое точно не трогай — это вроде как дерьмо.

— Забьемся на ту же ставку? — обратился орк к зомби.

— На что?

— Я вырублю эту вонь склизкую всего за десять минут. Можешь засекать.

— Не вырубишь.

— Так что?

— Поднимаю втрое.

— По рукам!

— Но если что — помогу рубить.

— Ты бы лучше не тратил силы, Баск — заметил я, поднимаясь и отходя к стене — И ты, Йорка.

Секунда. Другая. И Йорка не выдержала, задав ожидаемый вопрос:

— Почему?

— Вам еще щит доставать — нехорошо улыбнулся я — Тот, что провалился глубже в шахту. Тот, что Баск с чего-то вдруг решил передать Йорке.