Низший - 4 (СИ) - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов" - Страница 46

— Я достану — опустил голову зомби.

— Мне насрать кто именно из вас полезет туда, а кто будет следить. Но щит вы достанете. При этом не рисковать, на рожон не лезть, при виде серьезного противника — немедленно отступить.

— Сделаем — мрачно ответила девушка.

— Можете идти — взмахнул я рукой.

— Уверен?

— Более чем. Гнида Хван не станет устраивать проблемы. Ведь ему нужна помощь.

— Может хватить называть меня гнидой?

— Не хватит — покачал я головой, внимательно оглядывая лежащий на полу коридора ужас — Ты ведь и есть гнида. Нет?

— Потому что я напал? Поэтому гнида-ублюдок?

— Гнида — это яйца вшей — отозвался шагающий к шахте лифта зомби — А ты оно и есть. Яйцо с разумом и рукой.

— И второй головой — добавил я — Или это опухоль с усиками?

— Да я хрен его… Ой!

— По розовому рубанул — констатировал Рэк, поспешно отодвигаясь от брызнувшей из Хвана жижи — Во воняет. Хреносос ты грязный. Жопу мыть учили?

— Как я до жопы дотянусь, ублюдок?! Чем?!

— Заткни пасть, а то я тебе жопу грязную топором заткну! Командир! У него тут целые наросты дерьма!

— Сочувствую — сказал я — Хотя даже представить не могу насколько все чешется. Или не чувствуешь?

— Еще как! Сука еще как! И так день за днем! Чешется и чешется, свербит и свербит!

— Расскажи-ка мне все с самого начала — велел я — И чем интересней и подробней будет рассказ — тем больше вкусняшек я тебе скормлю.

— Договорились! Хотя рассказывать особо нечего.

— Разберемся.

Светя орку, я внимательно оглядывал невероятно странное создание, лежащее в коридоре.

Гнида и есть гнида.

Хотя проще это назвать сшитым из живой плоти спальным бело-розовым пульсирующим мешком, что выбросил из себя что-то вроде белых толстых хлыстов, прилипших к полу и стенам, намертво приклеившим хозяина. Выглядело это дерьмо так, будто на гнилой деформированный длинный овощ вылили щедрый половник протухшего майонеза. Все это дерьмо подзастыло, после чего в него воткнули что-то вроде длинного суставчатого хвоста с одной стороны и затянутое прозрачным студнем почти человеческое лицо с другой. Не могут же у человека быть полностью зеленые глаза — без разделения на радужку, зрачок и прочее. И не может быть такой рот — неестественно широкий, растянутый, снабженный мелкими-мелкими игловидными зубами. И нос… его почти нет. Просто расплющенный бугорок с четырьмя дырками ноздрей. Самое же «вкусное» находится на левом виске — из него растет то ли вторая голова, то ли опухоль. Причем снабжено это полупрозрачное розовое дерьмо двумя длинными шевелящимися усиками, парой явно неразвитых зеленых глаз и довольно громко попискивающей пастью. «Майонез» — внешние покровы — застыл так сильно, что легко выдержал пару ударов топора.

— И вот это все дерьмо еще и эволюционировать должно? — уточнил я, обводя руками контуры разлегшегося в коридоре Хвана, кем бы или чем бы оно не было.

— Я же яйцо! Кокон!

— Откуда знаешь, что скоро эволюция?

— Оповещение статуса в меню.

— У тебя есть интерфейс?

— Ну да. Правда там всего один раздел — мой статус. И все.

— Начинай рассказ, Хван. Кстати, почему Хван?

— Все хватал и жрал, потому что.

— Тога почему не Хват?

— А хрен его… мне начинать?

— Рассказывай.

И Хван начал говорить. Сначала сбивчиво, не скрывая до сих пор мучающих его эмоций, но затем голос стал ровнее и четче, гнида перестала прыгать в рассказе с пятого на десятое.

Он очнулся от боли. От безумной терзающей его внутренности боли. Попытался вскочить — и понял, что вместо ног у него какие-то жалкие обрубки. То же самое вместо рук. Зато поясница — странно и неприятно щелкающая — стала удивительно гибкой. А еще у него в животе торчит обломанное копье. Глубоко сидит. А из дыры медленно течет странная бело-зелена жижа меньше всего похожая на нормальную красную кровь. Он дернулся, упал на копье, вбивая его еще глубже. Не специально — находящийся в шоковом состоянии организм дернулся сам, а конечности разъехались.

Вспышка боли. Яркая, ослепляющая, горячая. И он отключился.

Когда сознание вернулось — он куда-то падал. От этого состояние — ощущение падения — и пришел в себя. Говорят, что даже если во сне человеку приснится падение — он просыпается. Может и здесь так же. Он очнулся. И понял, что лежит на в глубокой луже на стальном полу. Приподнявшись, застонал, глянул на живот — и увидел, что копье нет, а дыра стала шире, рваней, безобразней.

В этот момент случилось странное — он потерял контроль над телом. Его будто отодвинули от рукоятей управления на место зрителя. И он «увидел», как приближается к лицу грязная соленая жижа лужи, как он жадно хлебает и хлебает из лужи, захватывая ртом воду, грязь, мелкие водоросли. Влив в себя литров десять воды — не меньше! — захлопнув полный воды рот, он пополз вперед, уходя в темноту. Пополз медленно, но упорно. И снова дикая терзающая боль от раны или ран — и снова потеря сознания. При этом, падая в темноту, он ощущал, что по-прежнему двигается, уволакивая себя все дальше и дальше по коридору.

Очнувшись, обнаружил себя лежащим в каком-то влажном углу и пожирающим чешуйчатую тварь с пастью на пузе. Над головой мигает умирающий фонарь. Тварь еще жива — он пожирает ее заживо, пробив левой рукой — что превратилась в длинное копье с игловидным наконечником. Его зубы легко пробивают прочную на виду чешую, в рот льется зеленая вкусная кровь, мигающие вспышки фонаря заставляют болезненно морщиться, а в мозгу разливается ощущение теплого счастья — ведь он насыщается, он получает жратву. Не сразу он обратил внимания на странное попискивание — что вроде доносилось от него самого, хотя рот был занят едой. Доев, отбросил опустевшую — и тщательно вылизанную — шкуру и улегся, уложив рядом руку-копье. И к нему снова вернулся контроль. Что позволило оглядеться по сторонам, осмотреть себя самого и заодно успокоиться — нет ничего страшней понимания, что ты своему телу не хозяин.

Именно тогда он осознал, что ему не привиделось и он представляет собой не человека, а какое-то подобие личинки. Еще ему показалось, что обрубки ног и руки стали короче — за исключением левой, что превратилась в жутковатое копье и вроде бы сместилась куда-то за спину.

Подкатила истерика.

Поганая визгливая истерика, когда катаешься по полу, бьешься с воем головой о стену, требуешь у кого-то ответов или хотя бы сраного намека.

Что сука происходит?

Почему он не человек, а гребаная личинка?

Почему?

И едва он задал себе этот вопрос, перед ними появилась зеленые строчки.

Активация интерфейса — успешно.

Перечень последних трех событий:

Комплексная ампутация — успешно. Демеморизация — успешно. Активация интерфейса — успешно.

МЕНЮ.

Статус…

Ранг: Измененный (принудительно). Текущий статус: ПРИЗМ. 1-ая стадия. Процесс эволюции до 2-ой стадии: в процессе.

Страшные строчки.

Но они неожиданно успокоили.

А следом за спокойствием пришла злость.

Злость странная, сильная, направленная на кого-то определенного.

Не на что-то. А на кого-то.

На смену злости пришла твердая уверенность — он выживет. Он переживет любое дерьмо, любую беду. Он пройдет эволюцию до второй стадии и посмотрит, что получится в итоге. Но даже если он навсегда останется таким — сделает все, чтобы вернуть себе память и выяснить кого именно он ненавидит с такой безумной силой, что готов быть гусеницей.

Насколько сильно он был уверен, что все это не выдумки его шокированного разума?

Разум хрупок. И порой, чтобы не разлететься вдребезги, разуму нужна какая-то цель, какой-то ориентир. Так что, даже если ориентир вымышленный, даже если ему некого ненавидеть кроме себя самого — он все равно будет стремиться к этой цели.

Едва решив это, он уснул. Его будто выключили.

Проснувшись, понял — он находится в другом месте. Где-то в кромешной темноте. И медленно движется к источнику сладкого запаха.