Пустоцвет (СИ) - Зика Натаэль - Страница 26

Маша, с трудом вернулась в реальность, ощутила, как гудит голова, а в желудке сворачивается сосущее чувство — опять забыла пообедать. Вернее, не забыла, а не рискнула выходить, опасаясь снова встретиться с Димой. Бросилась звонить хозяйке, но телефон порадовал тишиной — опять забыла поставить на зарядку! Придется ехать так.

За стенами офиса на нее обрушился январь, бросив в лицо пригоршню снега, закрутив ветром и обдав морозом. Поёживаясь, Мария заспешила к остановке.

— Садись, подвезу, — знакомый голос.

Сомов, черт бы его подрал! Он что, караулил ее?

Мария стиснула зубы, повернулась на звук открывшейся двери, но ответить не успела — Дима подхватил ее под руку.

— Садись, холодно стоять.

— Спасибо, я люблю ездить троллейбусом, — выдернула она руку.

— Садись! — Дима стоял, набычившись, явно не собираясь уступать. — Когда еще придет, этот твой троллейбус, замерзнешь ждать. Нам надо поговорить.

Машу обдало жаром не столько от прикосновения супруга, сколько от пронзившей ее мысли — если кто-то увидит их и донесет генеральному, что тот подумает? Не решит ли, что она — засланный казачок? Боже, только не это, она не может потерять работу!

Злость вспыхнула, как сухая щепка.

Мария отступила назад и дрожащим от еле сдерживаемой ярости голосом произнесла:

— Сомов, оставь меня в покое! У меня своя жизнь, у тебя — своя. Я никуда с тобой не поеду. И говорить нам не о чем, ты ещё в конце декабря всё мне сказал, не вижу смысла что-то уточнять. Потом, мне-то всё равно, а ты не боишься, что твоя новая жена узнает и устроит разбор полетов? Отойди, вон мой троллейбус подходит!

Обогнула Дмитрия, бросилась к остановке, влетела в открывшиеся двери и сразу прошла вглубь, опасаясь, что муж последует за ней.

Не последовал.

Отдышавшись, Мария огляделась и обнаружила, что троллейбус поехал прямо, а не свернул за мостом.

— Скажите, это какой маршрут? — обратилась она к ближайшему пассажиру.

— Пятый.

Вот так, еще и села не туда.

Пришлось выходить на ближайшей остановке, там сесть на автобус и, с двумя пересадками, добираться до дома.

Ожидая, что Надежда Львовна снова попеняет ей за задержку и молчание, Маша открыла дверь, стараясь не бренчать ключами.

Как на грех, связка выпала из руки и, огласив пространство звоном, брякнулась на пол.

— Машенька, что так долго? — к удивлению, хозяйка не была сердита. — И опять не позвонили, а я, ведь, волнуюсь!

— Простите, заработалась, а потом, случайно, села не на свой троллейбус, — повинилась женщина. — И телефон разрядился.

— Переодевайтесь, и ужинать, — распорядилась Надежда Львовна. — У меня гости — один ученик заглянул, так что, принарядитесь.

— Ох, надеюсь, вы не собираетесь меня сватать? — испугалась Маша. — Может быть, я в комнате поем или попозже?

— Бросьте ваши глупости, никто вас сватать не планирует. Просто предупредила, чтобы вы не вышли в халате.

— Надежда Львовна!

— Всё, всё, я накладываю, так что, поторопитесь.

Знакомиться с каким-то неведомым учеником не хотелось, но от Надежды Львовны так просто не отвяжешься. С другой стороны, останься она сейчас в комнате — начнет перебирать мгновения встречи с Димой, есть себя поедом, потом жалеть, потом плакать… Нет, одной ей лучше не оставаться! Но и наряжаться она не станет! Еще не хватало, чтобы этот ученик оказался холостым, и хозяйка пригласила его именно для знакомства с квартиранткой!

Маша переоделась, надев легкие брюки и свитер, скрывший её фигуру, а потом минут пять плескалась в ванной, смывая макияж и предательский румянец.

— Добрый вечер! — поздоровалась с темноволосым затылком незнакомого мужчины.

— Машенька, — пропела Надежда Львовна, — проходи, садись! Маша, это мой ученик, Георгий Корнев. Не поверишь — с Новым Годом приехал поздравить!

— Не слишком ли рано, до Нового года еще больше трехсот дней? — усомнилась Мария.

— Скорее, поздно, — прогудел ученик — крепкий мужчина, лет тридцати семи-восьми. — Закрутился с делами, раньше никак не смог. Добрый вечер, Мария!

Мужчина повернулся, встал, протянул руку и замер.

— Добрый вечер, — Маша коснулась чужой ладони, отметив, что Корнев хлопает глазами, будто привидение увидел.

Покопалась в памяти — нет, он ей, точно, не знаком. А, это он на ее наряд вытаращился! Надеялись на платьице или, того пуще, мини-юбку? А вот и не дождетесь!

Одарив растерянного ученика ослепительной улыбкой, Маша прошла к столу, села и втянула умопомрачительный запах из тарелки.

— Надежда Львовна, это божественно!

— Опять без обеда?! Гоша, отомри уже, наконец. В конце концов, это неприлично, так пялиться на девушку! Садись, доедай. Так, чем занят Юра, ты начал рассказывать?

Мужчина, неловко грохнув стулом, опустился напротив и принялся что-то рассказывать.

Маша почти не слушала, поглощенная вкусной едой. Уставший организм радостно приветствовал каждую ложку, паника и растерянность, постепенно, уходили прочь, вместе с сытостью подступила усталость.

Заехать к Надежде Львовне перед Новым Годом, как у них с братом было заведено, на этот раз не получилось.

На конец декабря пришлось завершение важного проекта, браться работали, как проклятые, недосыпая, недоедая и не разгибаясь.

А когда они вернулись в город, и влюбленный Юрка помчался к своей Лизе Сладовской, то началось черте что.

Нет, у него, у Гоши, все было отлично, но бедный брат, который решил, наконец-то, открыть Лизе правду о своем материальном состоянии, предложив руку и сердце, получил сокрушительный удар.

Вместо того чтобы сначала рассказать о себе, а потом позвать замуж, Юра, неисправимый оптимист, сначала сделал предложение. Нет, ещё раньше, с порога, он подарил Лизе букет и картину. Между прочим, красивую картину кисти современного художника Светненко, но девушка Лунную Фею, стоимостью в полмиллиона, не оценила. Возможно, не разбиралась в искусстве, но и в этом случае рубить с плеча было ни к чему.

Резко и прямолинейно она высказала в лицо брату всё, что о нём думает.

— Юра, ты меня разочаровал. Думаю, наша встреча была ошибкой. Лучше бы колечко купил, чем эту мазню, — брезгливо бросила девушка. — У меня только одна жизнь и прожить ее в хрущевке, питаясь ролтоном, я не намерена! Тебе лучше обратить внимание на девушек своего круга, а я предпочитаю уже состоявшихся мужчин.

Юрка рассердился, бросил картину на стол, туда же — коробочку с кольцом, которое собирался подарить, делая предложение, и вылетел на улицу.

Гоша перехватил брата только в клубе, где тот наливался спиртным, не пьянея, только становясь все более мрачным.

С трудом увел его к себе домой, где до утра выслушивал про женскую меркантильность и коварство.

— Я же её… Я же для нее! Надеялся, что ей я сам нужен, а она…

— Юрк, ты, как с Луны свалился! Надо было нормально одеваться и сразу ей все рассказать, а не играть в шпионов.

— Никто не играл! — возмутился Юрий. — Мы встретились, когда я с объекта ехал в рабочей одежде, ведь гонять по проселкам на вольво станет только идиот. Мне деньги не с неба упали, чтобы хорошо жить, приходится много работать, поэтому я привык вещи беречь. Да что я тебе рассказываю, мы вместе вкалываем. Вот и подумал, что раз заинтересовал такую красавицу в своем рабочем варианте, то не будет проблемы, если она узнает о моем положении чуть позже. Сам знаешь, почти три месяца встречались, думал, что у нас с ней все взаимно, и новость о моем достатке станет хорошим свадебным подарком. Оказалось, ошибся.

— Ну и радуйся! Представь, женился бы, а ни любви, ни тепла нет, одни товарно-денежные отношения. Считай, повезло!

Юрка окинул старшего брата долгим взглядом и отвернулся, тяжело вздохнув.

Видимо, зацепила Лиза сердце Юрки гораздо глубже, чем он хотел показать.

Да, что там, он и сам в свое время пострадал. Развод был зубодробильный, бывшая из него всю душу вытянула, если бы не настойчивость его адвоката, еще школьного друга, Георгий все отдал бы, лишь бы поскорее избавиться от жены. К счастью, детей не было. Поделили совместно нажитое пополам, и благополучно забыли о неудачном семейном опыте.