Княжна (СИ) - Ростов Олег - Страница 90

— Боян, кроме людей Гуннульва что у нас ещё есть в резерве?

— Четыре конные сотни северян.

— И всё?

— Да.

— Гуннульв, давай своих людей, возьми северян.

— Добро! — Викинг рванул с места как спринтёр. Побежал к своим хирдманам, уже выстроившимся клином. К ним подскочили северяне на конях.

— Боян, давай знак левому флангу. Пусть начинают атаку. Но после того, как Гуннульв врубится в персов.

— Понял.

Викинги побратима бежали не нарушая строя.

«Один! Один! Один!» — скандировали они свой боевой клич. Нурманы Сигурта и Арни остановились. Раздались их воинственные и радостные вопли. Клин викингов Гуннульва с ходу врезался в персидскую конницу. Туда же подоспели северяне. В высь взметнулись три стрелы, оставляя три дымных следа. Левый фланг начал приходить в движение. Вперед бросились тяжеловооруженная кавалерия. Моя тысяча и два тысячи печенегов снесли слабые заслоны хузарской конницы и проломили весь правый фланг хузар. Они побежали. Баталии пикинеров так же пришли в движение. Атака была столь стремительная, что никто из окружения бека сообразить ничего не успел. Печенеги первыми заскочили а ставку хузар. Началась резня. Сначала вырезали личную охрану бека и его приближённых. Мои успели вовремя, иначе бека тоже бы зарезали как барана. Мой приказ был предельно жёстким — бека брать живым и любой ценой. С этого момента началось бегство хузар. Армия, как организованная сила перестала существовать. Наиболее стойко отбивались персы. Пусть их и осталась всего четверть от первоначальных пяти тысяч. Я отдал повеление оставить их. Персов окружили. Я выехал к ним. Со мной был Бенджамир, он знал персидский.

— Вы сейчас сдадитесь! Или умрёте. — Предъявил я им ультиматум.

— Тогда мы умрём! — Ответил мне седоусый воин. Шлема на нем не была и голова была в крови. — Но с собой мы возьмём ещё не мало неверных.

— Ошибаешься. Больше вы никого не убьёте. Выкатить орудия! — Рявкнул я. Викинги и славяне раздались в стороны. На персов смотрели три жерла полевых орудий, заряженных картечью. — Я не намерен больше терять своих людей. Поэтому отдам приказ просто вас всех расстрелять. Но я восхищён вашим мастерством и вашим мужеством. Вас не будут обращать в рабство. Вы снимите брони, все. Я оставлю Вам на каждых двоих по коню и на каждых двоих по сабле. И вы можете уходить. И так, ваше решение?

Они стали совещаться. Оглядывали нас. Но понимали, что помощи им не будет. Они даже прорваться не сумеют. А что могут мои пушки, они уже знали и видели.

— Мы согласны. Ты, князь славян, даёшь слово, что нам позволят уйти?

— Да!

— И ещё, князь, это просто просьба, похорони моих соотечественников до захода солнца. Пожалуйста.

— Хорошо. Обещаю тебе.

Персы разоблачились и сняли все свои доспехи, а они были очень хорошего качества. Отдали половину своих сабель и коней. Сев по двое на лошадей ушли к Итилю.

Ну вот и всё. Столица каганата рядом. Другое войско собрать быстро у них не получится. Поэтому Итилю никто не поможет. Через сутки печенеги уже грабили и жгли посады и пригороды Итиля, те, которые были вне крепостных стен. Наши тоже успели там поучаствовать. А грабить там было что, так как последние двести лет к столице каганата не приближались враги. И народ жил там в безопасности и спокойствии. Расслабились.

Моё войско окружило город. Викинги блокировали Итиль с воды. Сигурт и Арни оба осталитсь живы. Это было хорошо. Правда потрепали их изрядно, особенно Сигурта. Сейчас он сидел около моего шатра, голый по пояс, весь перевязанный чистыми тряпками, как бинтами и пил вино из кубка. Рядом бражничали Гуннульв, Арни, Рольв и ещё несколько воинов, в том числе и славян. Особо чествовали Храбра. В воинском лагере, окружившим город, раздавался мужской смех, женский визг, плач, мольбы о пощаде. Но кто будет церемониться с полонянками.

Я подошёл к беку, сидевшему на земле. Его голова и руки были заключены в деревянную колодку. Его сторожил десяток моих дружинников. До прибытия в Златоград, ни один волос не должен был упасть с его головы. Его кормили и поили. Один из дружинников откуда-то притащил мне деревянную чурку. Я сел на против бека.

— Ну что, бек? Плохи дела?

— Не радуйся князь раньше времени.

— Это почему?

— Ты думаешь Итиль так просто взять? Ты видишь его стены и башни?

— Вижу. И что? Думаешь не зайду в город?

— Тебе придётся потратить много времени, пролить много крови своих воинов.

— Ошибаешься. Завтра я войду в город.

Бек затрясся в смехе.

— А если не войдёшь?

— Если не войду завтра, то войду послезавтра. Но послезавтра это крайний срок. Мне ещё нужно полностью разграбить всю вашу столицу и вывезти оттуда всё подчистую. Вот на это да, времени понадобиться достаточно.

— Не успеешь. С разных сторон к Итилю начнут стягиваться войска каганата.

— Ошибаешься, бек. Никто не придёт к вам на помощь в ближайшие пару-тройку месяцев. Ромеи вас бросили. Там, где ещё остались какие-либо войска, сейчас разброд и шатание. Тарханы, которым подчиняются военные силы в разных частях каганата, займут выжидательную позицию. Слишком оглушительный разгром вашего войска, заставит их стать осторожными. Никто не захочет повторить твою судьбу, бек. Кроме того, у них сейчас начнутся большие проблемы с печенегами и огузами. Всё бек. Время вашего каганата вышло.

— Мы сто пятьдесят лет противостоим врагам численно нас превосходящих, князь. Взяв Итиль, ты не убьёшь мою страну.

— Нет. Но я нанесу ему смертельное ранение. А дальше каганат начнёт разваливаться. Каган в Итиле?

Бек дёрнулся.

— Божественного кагана выведут и хазары сплотятся вокруг него.

— Не выведут. Раньше нужно было выводить. А сейчас поздно. Он в Итиле. Вы даже под угрозой его уничтожения, не пожелали спасти потомка Ашины! Ведь ему запрещено покидать Итиль. Не так ли? Так, бек. Каган только четыре раза в год может выезжать за пределы Итиля в сопровождении пышной свиты. Каган рода Ашины является священным для хазар. Он для всех хазар и белых и чёрных имеет сакральное значение. Я прав? Прав, бек. А теперь скажи, что будет, когда мои нурманы или пацинаки-печенеги, которым на его святость глубоко наплевать, просто вырежут всё священное семейство?

— Ты этого не сделаешь, князь!

— Правда? Мне тоже глубоко наплевать на сакральность рода Ашины. Если род Ашины прервётся, тогда что будет? Я тебе скажу. Тогда тарханы из высшей аристократии начнут междуусобную войну, за право примазаться к этому роду и соответственно освятить свой род, заодно вскарабкаться на место правителя всех хазар! Именно это и добьёт Хазарию.

— Откуда ты взялся?

— Из далека. Поверь, бек, отсюда не видно! Гарантирую.

— Знаешь князь, тарханы и каган могли бы пойти на исключительную меру и отдать тебе в жёны одну из дочерей рода Ашины. В твоих детях тогда бы текла священная кровь. И ты получил бы власть над всеми славянами.

Я захохотал. Смеялся до слёз. Бек смотрел на меня непонимающе.

— Бек! — проговорил я. — Тебе бы юмористом работать! Цены бы тебе не было.

— Кем?

— Ладно, это не важно! Бек, хазары не вправе выдавать ярлык на владение славянами. Понял? Когда-то вы сами пришли сюда непрошенными гостями. И силой оружия подчинили себе часть славянских племён. За всё надо платить, бек! Вы собирали налог, с дыма, как я знаю. Причём и живой налог, забирая юных дев, юношей и детей. Отрывая их от семей, родителей, от своего рода. Дев увозили на рабские рынки, в гаремы или на потеху своим воякам и всем тем, кто может заплатить за то, чтобы осквернять их. Детей мужского пола и юношей калечили, делая из них евнухов или отдавая на растление мужеложцам. Вы думали, что так будет всегда? Нет, бек. Пришло время платить. Теперь ваши жёны, дочери узнают, что значит когда с них срывают одежды не спрашивая нравиться им или нет. Кстати а сколько дочерей у кагана?

— Двенадцать.

— Какой многодетный папаша! Ему явно пора давать медаль отца-героина! Слушай бек, а правда, что дочерям кагана запрещено выходить замуж и даже покидать дворец?