Лепестки камелии (СИ) - Сакрытина Мария - Страница 65

Повеяло знакомым холодом.

Я обернулась.

Малышка-императрица в роскошном саване и стояла у стены, и её распущенные волосы влажно поблёскивали, а кожа бела серой, как застиранная ткань. На руках у девушки сидел кролик, глаза его сияли, а в открытой чёрной пасти красовались такие клыки, что даже дурак бы понял: это ёкай. Но привлёк меня даже не он, а здоровенный рубец на шее императрицы.

— Майко, — император нервно улыбнулся и шагнул к двери. — Милая…

— Ты убил её, — выдохнула я, глядя на них. — Ты всё-таки её убил! Зачем, она же никого не трогала!..

Никто меня не слышал. Мёртвая императрица медленно и тяжело, как юрэй, которой наверняка и была, шла к императору, и пол под её ногами покрывался льдом, а дышать делалось всё тяжелее от мороза. Император упёрся спиной в дверь, толкнул, но она не открылась. Тогда он шумно выдохнул.

— Майко, ты же знаешь, это был не только я…

Императрица улыбнулась, и эта улыбка, клянусь, была острее клинка. Император захрипел и схватился за грудь.

Мы смотрели на него: я, юрэй и её кролик.

Он был прав, когда говорил, что умрёт от сердечного приступа. Но кто же мог подумать, что так скоро.

Я тоже скребла руками стену и до крови кусала губы: господи, ну зачем? Зачем здесь столько крови и жестокости?

Когда государь затих, юрэй обернулась ко мне. Медленно погладила оскалившегося кролика. И растаяла в тени, а чья-то рука стащила с моей шеи медальон, заботливо положила лоскут с костью обратно. И голос Ванхи сказал:

— Ещё пригодится для дамы Фэй… Проходите, госпожа.

Дверь открылась, и в темницу зашла королева Рё-Ка.

«Вокруг тебя одни предатели, — сказал мне однажды император. — Предатели и убийцы». Я уже тогда понимала, что он прав, но, чёрт возьми, не представляла — насколько.

Королева Рё-Ка окинула меня быстрым взглядом, потом склонилась над государем. Коснулась запястья, закрыла глаза, словно считала пульс. Потом улыбнулась Ванхи.

— Прекрасно. Тебя ждёт награда.

Я руками оперлась о шершавую стену, иначе бы упала. И захотела исчезнуть. Закрыть глаза и забыть всё это навсегда. Как часто я хочу этого здесь!

Королева Рё-Ка тем временем изучила зеркало, приказала, а Ванхи легко подхватил его и вынес за дверь. Я услышала, как он говорит с кем-то, наверное, с гвардейцами. Но всё это было уже неважно.

А по-настоящему важным было лишь одно: королева такой же псих, как и её бывший муж? Или она всё-таки убьёт меня быстро.

Словно в ответ на эти мысли государыня сказала, тоже прислонившись к стене:

— Я думала заставить тебя убить императора лично. Это была бы отличная сцена и достойная смерть для этого мерзавца… Ещё я думала объявить тебя сумасшедшим. Ты мог бы, например, броситься с мечом на свою невесту, на это отродье, Йоко… Тоже неплохо. Но я этого не сделаю. Знаешь, почему? Я не хочу, чтобы моего сына запомнили убийцей или идиотом.

— Его и так считают идиотом, — отозвалась я. — Идиотом и слабаком. Потому что именно таким он и был, госу…

Она отвесила мне хлёсткую пощёчину и поморщилась.

— Правду говорит мне Ванхи, что ты женщина?

Он-то откуда знает? Хотя какая уже разница…

Я усмехнулась и спросила в ответ:

— А правда, что ваш сын каким-то образом сам меня призвал?

На мгновение в глазах королевы сверкнула ненависть, достойная юрэй.

— Как бы я хотела вытащить тебя, настоящую, дрянь! О, тогда бы я лично тебя растерзала! Отрезала бы от тебя кусок за куском, пока ты была бы ещё жива, а потом… — Она запнулась. Покачала головой. — Ты же женщина. У тебя есть дети?

Я пожала плечами.

— Если были, — продолжала королева. — Тогда ты должна понимать, каково это: видеть тело своего первенца, любимого мальчика, ради которого я убила бы, стёрла эту паршивую Лянь с лица земли и бросила вызов богам. Видеть и понимать, что внутри сидит совершенно другой человек.

Я понимала. Наверное, это примерно так же больно, как понять, что мать обманула тебя. Что в её теле сидит какая-то злобная стерва, которая лишь притворялась доброй и заботливой. А на самом деле всё это время она желала тебе смерти.

— Как будто это был мой выбор! — пробормотала я и снова получила пощёчину.

— Молчи, — прошептала королева. — Ради всего святого, молчи.

Я и правда замолчала, а государыня отошла к императору, наклонилась, погладила его по щеке.

— Он был почти хорош, когда бывал в себе… Жаль, он не увидит, как я разнесу его любимую империю по камням… Ну а ты, — она повернулась ко мне, — конечно, умрёшь. Но проливать королевскую кровь нельзя, или твой преемник тоже будет в опасности. Что же мне делать?..

— Преемник? — не выдержала я.

— О да. Твой сын.

— Кто? Откуда?

Королева улыбнулась.

— Все знают, что Йоко провела с тобой ночь. Два дня назад? Когда она внезапно объявит, что беременна, никто не усомнится, что отец ты. А через положенное время у неё родится сын.

… Она станет императрицей-матерью, а её ребёнок — императором, при котором, конечно, будут регенты…

Я зажмурилась на мгновение.

— Она же умная девушка. Как вы уговорили её на эту авантюру?

— Уговорили? — удивилась королева. — Зачем её уговаривать? Помнишь, Угэдэя, кочевника?

Я вспомнила «интересного» мужчина на семейном обеде и то, как смотрел на него император.

— Угэдэй шаман, — продолжала королева. — Он умеет убеждать Шепчущих. Твоя Йоко ничего не будет подозревать до последнего. Она даже будет уверена, что ты жив — знаешь, чтобы родила спокойно. А потом… Кому она потом нужна? А ребёнок — ребёнок будет поистине царских кровей. Йоко — пр — нцесса, хоть отец и был свергнут, и ты…

— Господи, замолчите, — прошептала я. — Хватит.

— Хватит, — повторила королева. — Согласна. Тебя это не должно беспокоить. Тебе это и знать не нужно. Тебя, самозванка, запрут здесь, без воды и еды, а к концу месяца вынесут твой труп. Я похороню сына с почестями, — тихо добавила она. — Когда тебя в его теле уже не будет. Бедный Ичи…

Бедный! Запихнул меня сюда — и разбирайся с его чокнутой семейкой!

— Идите вон отсюда, — попросила я. — Не хочу вас больше видеть.

Она удивлённо посмотрела на меня.

— А как же мольбы и просьбы о пощаде?

— Пошла вон!

На этот раз королева не обиделась. Она хмыкнула, посмотрела на меня, потом отвернулась и действительно исчезла за дверью.

Вместо неё в темницу заглянул Ванхи. Подхватил императора и как-то странно, плотоядно облизнулся.

— Чем она тебя купила? — спросила я напоследок. — Сколько ты стоишь, Ванхи?

Он улыбнулся.

— Дорого, господин. Она пообещала отдать мне всех Шепчущих.

— На кой они тебе?

— А ты ещё не поняла, девочка? — протявкал вдруг евнух изменившимся голосом. Очертания его тела поплыли, превращаясь в упитанного… вроде бы енота — не сильна я в зоологии.

Но когда-то Ванхи долго втолковывал мне тонкости местной мифологии.

— Тануки? — устало удивилась я. — Ты ли это?

— Славно я тебя провёл, а? — оскалился енот. — Славно… — Он щёлкнул когтистыми пальцами, и в углу темницы появился стол с письменными принадлежностями. — Допиши свои записки, девочка. Они интересные, мне нравятся…

Он снова потянул носом, облизнулся, и я подумала, что он сожрёт императора. Только бы не здесь.

— Уйди, ради всего святого, — попросила я.

— Как прикажете, ваше высочество, — улыбнулся Ванхи и дверь за ним закрылась.

Похоронно звякнул замок.

Я свернулась на полу в клубок и попыталась забыться.

Теперь я и правда заканчиваю эти записки. Делать-то всё равно нечего — и лучше бы со всем этим и правда покончить, потому что я вот-вот сорвусь, напьюсь туши и помру… несколько грязнее, чем хочет королева. Вряд ли она желает увидеть своего сына всего в… Ну, вы поняли. Тушь — это же вам не специальный яд, который убивает легко, словно ты заснул.

Что ж, поводя итог… Я всё-таки вылетела из игры, причём только из-за собственной глупости.