Морфы: отец и сын (СИ) - Огнев Евдоким - Страница 20

Отойдя от толпы, я пошёл на край лагеря, где лес подходил как можно ближе и тянул лапы лиан к ближайшим домам. Протиснуться между лианами было вполне реально. Когда они поднимались на уровень до двух метров, то листва начинала опадать за ненадобностью. Там всё равно царил сумрак. Из-за листвы на уровне макушек деревьев солнце почти не проникало в низ леса.

Я нырнул туда. Шум лагеря сразу затих, а вместо него появилось ощущение, что я попал в шумный город, который принадлежал насекомым, птицам и животным. Всё кричало, жужжало и пищало. Ползало и угрожающе шипело друг на друга. Это было интересно и необычно. Меня не трогали, видимо принимая за растение. Я же решил пойти дальше, запоминая обратную дорогу к лагерю. У меня не было мыслей, что я могу заблудиться и не вернуться. Позади меня не было ничего, что мешало бы идти вперёд. А впереди было много любопытного. Мелькнула дикая пятнистая кошка. Посмотрела в мою сторону и пошла дальше по своим делам. От меня похоже пахло травой. А трава ей вряд ли понравится.

Змеи. Их было столько, что шагу было нельзя ступить, чтоб не наткнуться на ползучую гадину. Я шёл дальше, забираясь всё глубже в лес, пока не вышел к заросшей дороге. Она была сделана из плотного материала, похожего на цемент, смешанный с каменной крошкой. Присмотревшись, понял, что это был ненавистный пластик и мелкое стекло, которое сейчас потрескалось из-за корней, что пробивали себе дорогу, разрушая присутствие морфов. Дорога должна была куда-то привести. Но нужно ли мне было в том направлении? Вряд ли. Я перешёл дорогу, чувствуя, как пластик мешает чувствовать землю, и пошёл дальше. Одно из самых неприятных изобретений, которое придумали киберморфы.

Вот и что-то интересное нашлось. Похоже на дикую тыкву попало немного раствора. Или она подверглась переопылению с лианами. Кто его знает, я никогда учёным не был, а все мои знания имели чисто бытовые наработки. Тыква зачем-то полезла на дерево, которое не выдержало такой тяжести и наклонилось в сторону. Ствол облепили тяжёлые плоды разной спелости. Я взял плод килограмм на пять. Лёгкий аромат от кожуры показал, что её когда-то скрестили с дыней, чтоб придать аромат и вкус последней, но и не утратив питательность тыквы. У меня когда-то был один фермер, который любил тыкву скрещивать со всем, чем мог, добиваясь самых неожиданных вкусов. Я у него сам половину его товара скупал, а Мила готовила кашу и пироги, удивляя гостей.

Теперь можно было вернуться в лагерь. Сказать о находке. Они же там голодают как-никак. Правда не особо что-то делают, чтоб этого голода избежать. А ведь можно разбить огороды. Добавить хрени, которая увеличивает рост овощей. Раз они смогли сделать такие лианы, то могли бы и на благо сделать рост овощей. Вот и решатся все проблемы. Но кто я такой, чтоб им советы давать?

Толчок в спину был такой сильный, что я упал на землю, раздавил тыкву и проехался на её остатках несколько метров, считая рёбрами корни деревьев. Ругань слетела помимо воли. Я попытался подняться, но что-то придавило меня к земле. И это что-то было тяжёлое. На ум пришла кошка в пятнышках, которую я недавно видел. Визг резанул по ушам. В следующий миг я получил удар по голове и сразу почувствовал свободу. Вскочил на ноги, поскользнулся на тыкве, опять свалился. Визг продолжался. Во вторую попытку подняться, я уже отполз в сторону от тыквы. Повернулся к источнику визга и увидел нечто. Девочка в грязном платье лет шести с железными ногами, которые начинались прямо от коленей визжала рядом с существом с красными глазами и железной рукой. Это существо держало в руках палку и встал перед девочкой, собираясь её защищать. При этом нападать первым оно не собиралось.

Не верить собственным глазам. Присмотреться. Не всё, что кажется на первый взгляд — это действительность. Зрение может с нами сыграть злую шутку. Сознание проанализировать с ошибкой. Цвет и аромат обмануть. Нужно замечать детали. Короткие шорты и рубашка чуть большего размера, чем нужно. Ботинки до колен явно должны были защитить от змей. Мальчик с красными глазами и железной рукой. За спиной его сестра, которая уже перестала кричать и смотрела на меня с любопытством и страхом. Так, для меня они чудища из железа и крови. Для меня чудища они. Чудища друг для друга. Логично. Для них я ожившее дерево. Вряд ли они раньше видели фитоморфов, как и я раньше не видел киберморфов.

— Где ваши родители? — спросил я.

— Дома, — ответил мальчишка. Вот и налажен контакт. Мальчишка сделал шаг вперёд, перехватывая палку. — А тебе чего?

— Хотел у них разрешения спросить по поводу тыкв. Они ваши? — спросил я, кивая в сторону плодов.

— А они съедобные? — спросила девочка. Хищно облизнулась.

— Если приготовить.

—Готовить сложно. Тарас так и не смог. Мы вчера сухари ели, — ответила она. Шмыгнула носом. — Надоели сухари. Хочу, чтоб еда вкусная была!

— Не реви! — рявкнул на неё мальчишка.

— Хочу и буду! — завыла девочка. — К маме хочу!

— Хватит. Тарас тебе сказал…

— Не верю! Вы меня обманываете.

Мальчишка отбросил палку и обнял девочку. Ему уже было не до меня. Воин решил, что я не такая уж серьёзная угроза, а его сестре внимание было важнее.

Горечь. Тут не надо было обладать эмпатией, чтоб почувствовать чужое горе. Я мог уйти. Оставить их тут и не оборачиваться, уйти. Забрать тыкву. Никто меня ни в чем бы ни обвинил. Не я развязал войну. Я не сделал ни одной бомбы. Так почему же я чувствовал вину? Почему мне было их жаль? А ведь я сам пострадал? Я потерял родителей, жену и дочь. Но их не было в этом мире. Возможно они были там, где не было горечи. А эти дети были здесь. Одни. Я чувствовал что у них что-то случилось. Не стали бы они разгуливать одни. Я бы своих точно не отпустил.

— Так. Давно одни живёте?

— Мы не одни, — сказал мальчик, гладя девочку по голове. Та вроде начала успокаиваться. — Мы вместе. А вместе мы сила.

— Так научить вас тыкву готовить? Сырой её есть нельзя. А то животы разболятся.

— Он и так болит, — ответила девочка.

— Для начала надо выбрать спелую. Вот такую…

Они были враги. Или дети не могут быть врагами? Пусть и непохожие на привычных мне детей. Они могут заманить в ловушку. Но если бояться собственной тени, то может сразу отказаться жить? Они могут быть… детьми. Могут напевать под нос песню, которая якобы отпугивает змей и страхи. Могут задавать серьёзные вопросы как готовить овощи. И спрашивать можно ли к ним добавить змей, как мясо? Они могут привести к остаткам дома, который когда-то имел два этажа, а сейчас часть стен и крыша упали, оставив внутри родителей, которые не смогли выбраться из комнаты и вскоре просто уснули. А дети остались втроём. Носили воду в котелке из колодца. Спали на сохранившейся кухни, которую не тронули лианы. Питались консервами и сухарями, которые подошли к концу ещё вчера, поэтому Тарас, двенадцатилетний мальчишка, который в один день стал для брата и сёстры вместо родителей, пошёл в соседний город за едой. Но он где-то пропал. Не вернулся ночью. А сегодня Варя и Джек пошли искать еду сами и наткнулись на меня.

Простая история. Простые дети. Простой дом. Качели и горка во дворе. Сад с плодовыми деревьями и клумбы с цветами, которые поглотили лианы. Теперь обо всём этом напоминали лишь силуэты. Хотя Варя и пыталась ещё качаться на качелях, говоря, что мечтает стать птицей и улететь отсюда высоко в небо. Туда, где теперь летали её родители, ведь когда морф засыпает вечным сном, то он улетает к небу.

А что я мог ответить, когда она меня спросила так ли это или сказка? Я не был там. Не летал. Но надеялся, что там нет той горечи и боли, которая была здесь, где дети оставались детьми пусть и с необычной внешностью.

— Джек, давай вспоминать. Как мама готовила еду? На плите?

— Да.

— А как она эту плиту зажигала?

— Вот на эту кнопку нажимала и плита зажигалась. Мы пытались её зажечь, но не получилось, — ответил Джек.

— И у меня ничего с собой нет, чтоб хотя бы костёр разжечь. Давайте сделаем так. Я сейчас за зажигалкой схожу. После этого вернусь. Тогда мы с вами и приготовим еду. Хорошо?