Монахиня из третьего отдела (СИ) - Радион Екатерина - Страница 24

Лиретте казалось, что любимый все еще где-то рядом. То ли держит ее за руку, то ли обнимает, а то и вовсе целует. Сквозь эти сладкие грезы она провалилась в сон.

Хвост шестнадцатый.

Экскурсия с объятиями

День прошел в ужасной суете. Лиретта трижды прокляла деятельную Этель, которая разбудила в семь утра, принесла завтрак, помогла собраться и уже в девять Лири в компании камеристки покинула особняк. Во дворе их ждал наемный экипаж. Этель с воодушевлением рассказывала, в какие именно бутики они поедут «покупать госпоже подобающее одеяние».

Лиретта надеялась на платья из более статусных тканей, но камеристка была неумолима: корсет, юбка с кринолином и перчатки. И никак иначе.

Сказать, что новость не радовала Лиретту, значит не сказать ровным счетом ничего. От одной перспективы оказаться перетянутой, словно сарделька, настроение падало ниже плинтуса. Приходилось уговаривать себя, что это все ради Рика. Что не стоит позорить любимого своим неподобающим видом. Ведь если аристократки привыкли, то и она сможет, разве нет? Настроить себя на нужный лад получалось не очень хорошо, но желание бежать куда подальше потихоньку пропадало.

В результате к концу дня Лиретта обзавелась сногсшибательным, по крайней мере Этель говорила именно так, платьем лазурного цвета, туфлями на высоком тонком каблуке, перчатками, веером и маленькой сумочкой. Последней очень обрадовался Унами, предвкушавший множество лакомств. Лиретта его восторгов не разделяла. Ей казалось, что проклятый корсет с китовым усом раздавит ее. Дышать стало сложно, голова тут же закружилась, перед глазами заплясали темные пятна.

Туфли не облегчали передвижения. Лири казалось, что один резкий порыв ветра, и она покачнется, юбка надуется парусом и унесет владелицу прочь за пределы купола. Но ради Рика можно и потерпеть.

Впрочем, были и плюсы. Есть не хотелось совершенно. Поэтому известие о том, что они пропустили обед, ничуть не огорчило Лиретту. Она попросила Этель привести ее в порядок и проводить в оранжевую гостиную. До назначенной встречи еще двадцать минут.

Лиретта успела рассмотреть узоры на обоях цвета апельсина, проверить на мягкость рыжие подушки и, наконец, заскучав, решила забраться за диван, чтобы сделать любимому сюрприз. В конце концов, почему бы и не пошалить немного? Вряд ли Рик рассердится.

Устроившись поудобнее, Лиретта приготовилась ждать.

Дверь открылась. Лири замерла, готовая в любой момент выскочить с громким криком «Сюрприз!» Но все пошло не по плану. Прикусив язык, чтобы случайно не выдать себя, Лиретта затаилась.

«Вот ты и допрыгалась», — ворчливо прокомментировал Унами, чувствуя беспокойство хозяйки.

«А ну цыц, мы с тобой проверяли, меня не видно. Так что все будет хорошо!» — ответила Лиретта, чувствуя, как начинают трястись от страха руки.

Стуча высокими сапогами по чистому паркету, осыпая с них крошки садовой земли, показался уже знакомый долговязый тип в котелке. В этот раз он повязал вокруг шеи потрепанный засаленный шарф, из которого торчали нитки. Выглядело это, с одной стороны, небрежно, а, с другой, порождало то странное чувство вызова и агрессии, с которой дворняга вбегает в дом, чтобы украсть колбасу: готовая оскалить зубы и заявить о своей опасности, если придется.

Нехороший холодок пробежал по спине Лиретты, и он сделала пометку по возможности не связываться с этим человеком. Впрочем, одного его появления достаточно для того, чтобы сложить два и два и понять: он не просто так заявлялся к госпоже Саттер. Но как долговязый связан с Вейлумами? Ответы на вопрос предстояло еще найти. Лиретта довольно улыбалась, почувствовав, что по воле случая напала на след. Ей нравилось это чувство: смесь опасности и неприкрытого детского восторга.

До добра общение с этим мужчиной точно не доведет. Тем временем подозрительный тип довольно лихо стянул с себя плащ и без колебаний бросил на кресло, чтобы тот не мозолил глаза, оставшись в тонкой полосатой матроске. Пройдя вперед, он как-то странно потеребил висевший на левой руке нефритовый браслет, после чего плюхнулся на диван.

— Чарли, какой статус? — спросил он словно бы у воздуха. Неожиданно примерно оттуда же, где он сам и находился, послышался искаженный девичий голосок:

— Через двадцать минут будет вечерняя молитва и кефир.

Лиретта навострила уши. Это похоже на связь, которой иногда пользовались полевики. Самой шпионке с такими артефактами работать еще не доводилось, а потому было вдвойне интересно. С трудом поборов желание выглянуть из неожиданного убежища, Лири обратилась в слух.

— Кефиром их поят, пф-ф, — фыркнул мужчина, чем-то шурша. Вскоре послышался странный звук, словно он что-то рассыпал на столе много мелких вещей, — Тебе нужно будет пройти в архивную башню. Ты узнала дорогу?

— Та-ак точно! — довольно ответила невидимая собеседница.

— Отлично. Выполняй. Сообщай по мере изменения обстановки, — сухо заметил тип в тельняшке.

Время начало медленно тянуться. Нет ничего хуже ожидания. Особенно ожидания в неудобной позе, когда корсет давит на ребра, ноги затекают и хочется проклясть себя за идиотскую идею устроить сюрприз.

Гость брал понемногу со стола рассыпанные семечки и щелкал характерным звуком, расщепляя, по-видимому, пальцами, после чего бросал шелуху прямо за диван, на Лиретту. От возмущения шпионка чуть не задохнулась, но голос девушки привел ее в чувства.

— Начинаем молитву, — доложила Чарли.

Сидящий мужчина никак не отреагировал. Он находился в своих мыслях. А вот Лиретта решила найти успокоение в общении с Триедиными и, прикрыв глаза, принялась мысленно повторять набившие оскомину слова.

Наконец, семечки закончились, а никто так и не появился.

— Рикки-Рикки тормоз-тормоз, — пробормотал под нос незнакомец и грубо бросил в воздух, — Что там у тебя?

— Молимся.

— Сколько можно молиться? Что за идиотские обряды, тьфу!

К счастью, плевать на пол в действительности он не стал, хотя, видимо, очень хотел. Со скуки он с характерным пронзительным звуком что-то сделал на браслете, вслед за чем небрежно бросил:

— Эй, Кара?

— Да? — разом ответило сразу два голоса.

— Идиотки. Ты Кара, а ты Кароль.

— А монахи называют нас обеих «Кара», — возразила одна.

— Еще они иногда называют тебя «Чара», — парировала вторая.

— Мы еще молимся, — подала голос Чарли, — Звали?

— Нет, не звали! — злобно рявкнул мужчина.

Потом замер, как-то странно озираясь и прислушиваясь, словно опасаясь, что его мог услышать кто-то за пределами комнаты. Лиретта зажала ладошками рот и боялась дышать. Долговязый явно не будет в восторге, если уличит ее в шпионаже. А то еще и Рика отвадит!

Девочки стихли, но ненадолго. Чарли снова доложилась:

— Молитва закончилась.

— Ох, ну слава Триединым! — выпалил сидящий на диване человек и загоготал.

Лиретта недовольно скривилась. В этом смехе не было тепла и доброты, только злость.

Когда Рик вошел в дверь, гость как раз переводил дух перед тем, как вытворить что-нибудь еще. Стоило хозяину переступить порог, как тот подорвался и выпрямился, отчасти для того, чтобы отдать честь, отчасти, по-видимому, чтобы хотя бы несколько мгновений посмотреть на сына сенатора сверху вниз.

— Карлос… — обреченно вздохнул Рикардо, — что случилось на этот раз?

— Пф-ф, — гость обиженно засопел, — думаешь, я не мог зайти просто так?

— Отец запретил тебе заявляться без срочного дела, — сухо напомнил Рик.

— Эта старая кошелка хочет забрать Чарли к себе, — процедил сквозь зубы мужчина, — У-ух, знал бы, придушил бы эту каргу сразу.

— Чарли слушает, — послышалось из браслета.

— Заткнись и жри свой кефир! — процедил сквозь зубы Карлос.

Рик осуждающе покачал головой, присаживаясь напротив. Лиретта замерла у щели между подушками, наблюдая за странной встречей и мотая происходящее на воображаемый ус.

— Короче, я думаю, что бабка Саттер опознает, что Чарли — не ее внучка. Поэтому нам нужно извлечь максимум пользы из этой подсадной утки и спереть ее от греха подальше, — подытожил Карлос.