Крылья колдуна (СИ) - Ярошинская Ольга - Страница 23

— Дальше, — потребовал Ланс. Он снова обхватил пальцами ее подбородок, повернул лицо к себе, заставляя смотреть в глаза. — Я жду, Матильда.

— Он… — Тиль запнулась, глядя в глаза колдуна, на дне которых полыхала энергия. — Он был красив. Хороший наездник. Разумный правитель.

— По-видимому, ты хочешь поцелуй, — сказал Ланс, проведя подушечкой большого пальца по ее нижней губе.

— Мы были близки, — выпалила Тиль, словно нырнув в колодец.

— Повезло же ему, — прокомментировал колдун, глядя на ее губы. — Дальше, Матильда.

Он склонился так близко, что она чувствовала его горячее дыхание. Рука сместилась по подлокотнику, объятия стали теснее. Ланс нависал над ней, закрывая плечами развалины замка, и казался совсем незнакомым, пугающим. Сердце Тиль забилось быстрее, она дернулась, пытаясь встать, но колдун схватил ее за плечо, прижал к спинке дивана. Тиль быстро облизала губы, лихорадочно соображая — что делать. Мелькнула робкая мысль — рассказать ему все, но она быстро затолкала ее подальше.

— Между нами много чего произошло, — сказала она как можно равнодушнее. — Я не могу пересказать тебе все события нескольких лет. Он умер — вот и все.

Едва проговорив эти слова, Тиль вскрикнула от боли — кончики пальцев будто обожгло огнем. Она посмотрела на свои руки, горящие чужой энергией.

— Ах ты, маленькая врушка, — укоризненно произнес Ланс. — Говори! — приказал он, повысив голос.

— Ты тоже не все рассказал! — выкрикнула Тиль. — Ни один маг не остался бы в живых после сотни лет в гробу! Железные цепи, железный гроб — ты должен был умереть, и даже твой дух не смог бы отлететь в иной мир, обреченный на муки под запирающим знаком!

— Артефакт, — ответил Ланс, показав серебряный перстень на мизинце. — Я создал его для другого человека. Более… хрупкого. Смертного.

— Ты сделал его для женщины? — догадалась Тиль.

— Он должен был защитить ее от всех болезней. Перстень получился особенным. Так всегда выходит, когда делаешь артефакт для того, кого любишь. Выкладываешься до конца. Так что я не соврал тебе, Матильда. Я артефактор. Возможно, очень хороший. — глаза Ланса снова вперились в Тиль. — Теперь ты, — сказал он твердо. — Что произошло между тобой и человеком, похороненным под ангелом?

В повисшей паузе прогрохотал отдаленный раскат грома, вспышка молнии осветила напряженное лицо колдуна, сведенные брови, изгиб губ.

— Поцелуй, — быстро сказала Тиль. — Я выбираю поцелуй.

Ланс тихо выругался и обхватил ее шею, чуть сжав пальцы. Тиль ахнула от неожиданности, вцепилась в его руку, пытаясь убрать ее с горла, но он смял ее губы своими, быстро, грубо, и она едва не задохнулась от напора. Его язык ворвался в ее рот, жесткие пальцы другой руки впились в бедро. Колдун резко дернул ее вниз, так что Тиль съехала по скользкому дивану, и Ланс вжался в нее всем телом, вдавливая в кожаное сидение. Она попыталась оттолкнуть колдуна, царапала ногтями плечи, но он лишь сгреб ее волосы, не давая повернуть голову, перехватил тонкие запястья, заведя их вверх. В его поцелуе не было ни капли нежности, он целовал с жадным исступлением, с бесстыдством животной страсти. Подчинял ее, брал, нисколько не заботясь о ее удовольствии. Отпустив запястья, Ланс обхватил ее ягодицы, прижимая к себе еще теснее, раздвинул коленом ноги, и Тиль впилась ему ногтями в щеку. Зашипев, Ланс отшатнулся, и она влепила ему пощечину, оттолкнула. Выскользнув из-под тяжелого горячего тела, вскочила на ноги.

Ланс сел, провел ладонью по изодранной щеке, посмотрел на кровь, оставшуюся на пальцах. Встав, шагнул к Тиль, которую трясло от негодования.

— Врежь еще, — сказал он, осклабившись. Вид у него был дикий: взъерошенные волосы, горящие глаза, кровь, размазанная по лицу. — Дай сдачи. Тебе ведь полегчало?

Тиль с размаху влепила ему ладонью по другой щеке, так что пальцы запекло.

— Ух, бодрит, — он тряхнул головой, попрыгал на месте, как боксер. — Еще разок?

— Ты… ты… Ты изнасиловал мой рот! — выкрикнула Матильда.

— Вообще-то ты сама дала на это согласие, — покачал Ланс пальцем. — Сама попросила.

— Я сказала — поцелуй, а не это вот… — она запнулась, подбирая подходящее слово, но так и не найдя его, махнула рукой.

Ее колотило, как от озноба, и Ланс, шагнув ближе, обнял Тиль за плечи, привлек к себе. Она оттолкнула его, ударила кулаком в грудь. Молния вспыхнула, осветив влажные дорожки на щеках Тиль, и Ланс снова обнял ее. Еще один раскат грома прозвучал совсем рядом, прогремев, как горный обвал.

— Скотина рыжая! Урод! — она забилась в его объятиях, но он лишь прижимал ее к себе теснее, пока она не сдалась и не уткнулась в широкую грудь, пряча злые слезы обиды.

Он погладил ее по спине, и Тиль, дернувшись, высвободилась. Отвернувшись, она вытерла влажные щеки, пригладила волосы и осторожно прикоснулась к губам, которые распухли и горели. У нее родилась целая обличительная речь, и, повернувшись к колдуну, Тиль собиралась высказать все, что накипело, но Ланс остановил ее жестом. Прищурившись, он смотрел куда-то поверх ее головы, и взгляд его снова стал жестким.

— Что? Кто-то идет? — шепотом спросила Тиль, оборачиваясь и глядя вдаль.

Черная громада моря сливалась с небом, и казалось, остров плавает в бесконечном мраке. Либеморт погрузился в ночь, редкие огоньки рассыпались по склону холма там, где еще остались фермы. Огибающая пансион стена подсвечивалась фонарями. В здании тоже горели огни зажженных окон, но один светил неровно, то вспыхивая, то угасая.

— Пожар! — ахнула Тиль. — Пансион горит!

26.

Она рванула к дороге, потом вернулась, натянула забытые ботинки. Белый ангел все так же скорбел над старой могилой, и Тиль вдруг почувствовала, что ее распирает от злости. На колдуна, который перешел все границы, на саму себя — за то, что попала в такую ситуацию, на человека, который давно умер, но перед этим прожил долгую и уютную жизнь, а теперь его дух нашел покой, а над прахом плачет мраморный ангел.

— У тебя глаза светятся как фары, — заметил Ланс. Он прикоснулся к дивану, и тот съежился, превратившись снова в кожанку. — Так-то оно круто, и дорогу лучше видно, но в пансионе могут не понять.

Фыркнув, Тиль побежала вниз по холму, глядя под ноги. От энергии, не нашедшей выхода, было светло на пару метров вокруг, но кресло, оставленное Ульрихом у обочины, все равно вынырнуло из темноты неожиданно, напугав Тиль до чертиков. Она шарахнулась в сторону, споткнулась, и Ланс поймал ее за руку, не позволив упасть.

Она сердито выдернула ладонь, глянула в сторону домика — свет горел в кухонном окне, на миг там показался огромный силуэт тролля, но Тиль побежала дальше. Она заглянет к нему завтра. Первые тяжелые капли дождя упали в дорожную пыль, оставив круглые вмятины, ударили по щекам, охладив горячую кожу. А следом под ноги Тиль рухнула рыбина размером с поросенка. Она подпрыгнула на боку, перевернулась, на чешую налипла грязь. Рот беззвучно открывался, а круглый глаз казался слепым.

— Берегись! — крикнул Ланс, дернув Тиль к себе, и на место, где она стояла, упала еще одна рыба. — Бежим, скорее!

Тиль тряхнула плечом, сбрасывая его ладонь, подняла руки вверх, и свет, сорвавшийся с кончиков ее пальцев, понесся к набрякшему небу, сверкнув молнией. Туча впитала энергию, как мочалка воду, и, мягко засияв в ночном небе, поплыла к желтому глазу луны, расталкивая другие облака и удаляясь от Либеморта.

За тонкой оболочкой света мерещились силуэты рыб. Крупная тень с хищным загнутым плавником стремительно метнулась от одного края тучи к другому, поглотив по пути мелкую рыбешку.

Тиль качнула руками, указывая направление, а потом резко развела их в стороны. Светящаяся оболочка порвалась, как истончившаяся наволочка на подушке. Сплошной поток воды, в котором густо мелькало серебро рыбьей чешуи, хлынул в море, и через несколько мгновений иссяк.

— Где-то случился мощный выброс магии, — хмыкнул Ланс, толкнув носком ботинка рыбину, и та, подпрыгнув, ударила его хвостом. — Реакция мироздания на мой диван? Вряд ли… Кстати, Матильда, какие у тебя способности? Это не очень-то похоже на целительство.