Полковник Империи (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 12

Ночь заканчивалась. Утро неудержимо рвалось вперед, сжирая с чудовищной, прямо-таки хтонической прожорливости последний минуты и секунды благословенной темноты. Ночь всегда лучше дня. Ночь можно поспать… или хотя бы надеяться на это. Ночь полна свежести и прохлады. Да и вообще, Максиму нравилась ночь больше дня. Слишком яркий свет его раздражал. А сумрачного неба, затянутого тяжелыми тучами, не ожидалось…

И вот — забрезжил рассвет.

Корректировщики, выдвинутые за ночь к германским позициям второго эшелона, уже успели выявить некоторые цели. Поэтому, подтянувшиеся батареи 10-см гаубиц дали свои первые залпы. Эти новые артиллерийские позиции была тоже заранее продуманы и проработаны, во всяком случае на бумаге. Так что действовать удавалось с них пусть и не так точно да ловко, как по первому эшелону укреплений, но вполне себе эффективно и оперативно, без значимого перерасхода снарядов и износа стволов.

Акустические посты тоже продвинулись вперед, вновь объединившись в единую сеть, сведения из которой обобщались в центре управления огнем. То есть, во все том же самом штабном бункере, переносить который не стали. Да и не сумели бы за столь короткий промежуток времени.

Уже в войне тех лет штаб выступал главным нервом армии, без которого она ничто, просто сборище вооруженных людей. Ему, конечно, было вполне позволительно свободно переезжать с места на место, болтаясь как говно в прорубе. Но эффект от такого был бы, словно от мозга, который себя то в заднице обнаруживал, то подмышкой. То есть, вроде есть, а толку никакого, одно лишь неудобство и расходы, ведь питательные соки он тянет в совершенно конских дозах.

Важнейшим моментом было еще и то, что в данной ситуации ресурсов было крайне мало и требовалась предельно точная и деликатная работа. Поэтому штаб сидел крепко и неподвижно, протянув свои нервные окончания — телефонные линии — в самые, казалось бы, опасные и горячие места. Да и с телеграфом почти что сросся, обмениваясь данными с тыловыми и смежными участками.

К сожалению, по ряду причин с собой этот штаб Максим забрать не мог. Ренненкампф не собирался отдавать и отпускать этот штаб в столь рискованное дело. Он, видите ли, уже успел оценить то, КАК работает хороший штаб и был в восторге от его возможностей.

Ничего даже близкого в Российской Императорской армии пока не существовало. Ни на Севере, ни на Юго-Западе. Поэтому он планировал на базе этого костяка развернуть новый штат штаба своего фронта. На его взгляд, это было важнее, крепкого и излишне перекаченного аналитического звена в рейде. Намного важнее. И Меншиков это прекрасно понимал, как и то, что за все нужно платить. За все. Всегда. Пусть не сейчас, а завтра. Пусть не рублем, а услугой. Но платить нужно. Вот наш герой и оплачивал привлечение обширного количества прикомандированных из Северного фронта сил и моряков при самом деятельном посредничестве Ренненкампфа. Без них он бы не справился. Без них бы его полк надорвал пупок и лег почти весь на этих рубежах обороны…

В этот раз наступление началось по всем правилам — ранним утром. С первыми лучами солнца артиллерия открыла огонь по выявленным огневым точкам и узлам обороны. А штурмовики поползли в атаку.

В этот раз немцы попытались встретить их губительным стрелковым огнем из ручного огнестрельного оружия и пулеметов, в том числе и условно ручных, которые постоянно мигрировали вдоль фронта по траншеям. Так что штурмовики залегли, укрывшись от слишком плотного обстрела. Хоть у них и были стальные каски, да и штурмовые нагрудники, но помогало это мало против такого плотного огня. Тем более, что винтовочная пуля обладала слишком большой энергией для надежного экранирования такими тонкими скорлупками металла.

Поэтому пришлось на ходу импровизировать.

Максим велел выкатить на дистанцию двух километров все 37-мм Пом-Помы, которые у него имелись. То есть, четыре штуки. И расстрелял по ленте — «в ту степь». Для устрашения и психологического воздействия. А потом вывел в поле бронеавтомобили.

Сразу все, что имелись, чтобы массировать применение и обеспечить значимое, качественное превосходство. Пусть и локально. Тем более, что их было не так много, чтобы размазывать или эшелонировать этот импровизированный «бронетанковый» кулак.

Костяком выступали тяжелые бронеавтомобили БАТ-1 «Витязь». Их проектировали и строили буквально на коленке в Штормграде на заводе Stoewer на базе трофейных Daimler Marienfelde. Точнее не на базе, а по мотивам.

Раму им удлинили и усилили, водрузив на нее 70-сильный двигатель Stoewer, каковых нашли больше полутора сотен на складах завода. Ну и возобновить выпуск по возможности. Их перед войной собирались пустить на выпуск серии спортивных автомобилей, но не срослось. Зато теперь вот пригодились. Так-то они были 100-сильные, но Меншиков велел их дефорсировать для повышения ресурса. Ну и изменить передаточные числа в коробке, чтобы компенсировать слишком большие обороты двигателя и поднять его тяговитость. Максимальная скорость при этом заметно снизилась, зато на тех скоростях, что остались, грузовик стал тянуть дай боже.

На удлиненную раму поставили второй задний мост с двухсторонним цепным приводом от первого. Конечно, не самый лучший вариант, но дешево, быстро и вполне в моде тех лет. Ведь большая часть грузовиков Первой Мировой имела не карданный, а именно цепной привод.

Не менее значимым моментом оказались и колеса. В моде в те годы были колеса узкие, со слабо развитым протектором покрышки и камерами высокого давления. Да и сами покрышки практиковались с совершенно архаичным расположением корда. Не говоря уже о весьма и весьма примитивных дисках, конструктивно очень близких к колесам повозок, а нередко от них и применялись.

Максим сделал все диски стальными, штампованными вполне современного вида. На оба задних моста поставил колеса парами, а не одиночно, чтобы увеличить площадь контакта и опоры. То есть, оба задних моста несли не четыре колеса, а восемь. Плюс парочку передний мост. Этакая «многоножка» в представлении местных, которые до того только машины с четырьмя колесам и видели. Покрышки изготовил завод «Треугольник», сразу с хорошо развитым проектором «елочкой», мощными, жесткими боковыми стенками и правильной ориентацией корда. Что позволило применить камеры низкого давления, резко повышающие проходимость по бездорожью. Управляемость, правда, на дорогах с твердым покрытием ухудшилась, но на таких скоростях это было не принципиально.

Совокупно все эти меры позволили в кратчайшие сроки создать совершенно уникальную для эпохи тяжелую колесную платформу. На ее базе тяжелые бронеавтомобили и были построены (и не только они). Их компоновка в целом была выдержана в духе так полюбившейся Максиму парадигме британских Lanchester, только доведенной до ума. Сварной бронекорпус был выполнен из катаных 15-мм плит марганцевой стали. Однако в лобовой проекции и корпус, и башня имели усиление — экраны, крепящиеся на болтах и доводящие общую толщину броневой защиты до 30-мм. Что делало такой бронеавтомобиль сложной целью для малокалиберных пушек тех лет.

Вооружение БАТ был представлено тремя основными типами. А-вариант нес 75-мм «окурок», П-вариант — тот самый укороченный и доведенный до ума 37-мм Pom-Pom. А К-вариант — спарку из крупнокалиберных пулеметов. Само собой — везде в довесок шел легкий пулемет основного калибра для самообороны, также установленный в башне. Тот самый доработанный Льюис с питанием из коробчатых магазинов. Но он был вспомогательным факультативом на всякий случай.

Крупнокалиберных пулеметов к моменту принятия решения об их установке еще не существовало в железе никак. То есть вообще. Никто над ними даже не задумывался. Поэтому осенью 1915 года Максим обратился к Джону Браунингу с предложением довести до ума его старую модель 1895 года. Ничего монументального не требовалось. Нужно было только заменить газоотводный узел с рычажного варианта на поршневой, как у еще не созданного Marlin Rockwell M1918, и тупо отмасштабировать все под патрон.505 Gibbs. Благо этот патрон производился к 1915 году пусть и малыми, но сериями и заказать его в нужном объеме на заводах США не представлялось проблемой. Особенно если платишь вперед, а не обсуждаешь какие-нибудь мутные кредитные схемы с оплатой когда-нибудь потом… может быть…