Самая главная злодейка (СИ) - Ильина Ольга Александровна - Страница 35

— Как я уже сказал, все в ваших руках. Пока существует

контракт, я молчу о вашей маленькой тайне, и пока вы не переходите

118

свою черту, я не перехожу свою. Все предельно просто и предельно

честно, не находите?

— В какую игру вы играете?

— Я просто выполняю свою работу. И не мешайте мне, иначе…

Он снова приблизился, а я вжалась в стену, но не от страха, от

гнева и отвращения.

— Хорошо, лишь бы больше не терпеть ваши мерзкие

прикосновения.

— Вот и договорились, — усмехнулся хранитель, но в его

глазах всего на мгновение промелькнула досада. Видимо не

понравилось гаду, что я так низко оценила его поцелуи.

— Как по мне, так с жабой и то приятнее целоваться.

— Осторожнее, эриса, иначе я решу, что вы так неумело

напрашиваетесь на новый.

— Ну да, конечно, только и мечтаю о ваших слюнях на моем

лице, — скривилась я и обрадовалась, когда его глаза полыхнули

черным. Ха! Это мы еще посмотрим, кто в чьих руках. Да, ситуация

складывается скверная, но и я теперь знаю его слабое место, правда

не понимаю, как, когда и по какому такому недоразумению этим

слабым местом оказалась я сама?

— Собирайтесь, через час мы уезжаем, — процедил в итоге кайр

и наконец соизволил покинуть мою комнату. Я же с ненавистью

захлопнула дверь и пообещала себе, что как только представится

возможность, я избавлюсь от этого мерзкого полукровки, чего бы мне

это не стоило.

ГЛАВА 10 Бестия

Дэйтон слушал доклад главы столичной жандармерии, но мысли

его витали совсем в другом месте. С ночи бала Тея стала совсем

другой: холодной, отстраненной, чужой. Он несколько раз пытался

поговорить еще в Дарранате, поймать ее между бесконечными

встречами, завтраками, обедами, ужинами и приемами, но она с

подозрительным упорством избегала его. Вдруг и неожиданно между

ними выросла огромная ледяная стена, природу которой он не мог

понять. Причина в нем? Что он сделал не так? Отпугнул

настойчивостью? Был слишком навязчив? Или наоборот, не смог

донести в полной мере всю глубину своих чувств?

119

Может, она обиделась на невнимательность с его стороны в

последние дни? Если бы она только спросила, то он бы объяснил, что

дело совсем не в ней, а в неожиданном отказе Инариэля отпустить

Клем, ставшим для всех громом среди ясного неба.

Еще неприятнее было осознавать, что именно он, пусть

невольно, пусть не понимая этого, но подтолкнул повелителя к

действию, к закреплению связи. Хорошо это, плохо ли? Ответа он не

знал, да и существовал ли однозначный ответ? Для короля —

возможно. Ведь для него эта новость стала ударом. А нарушенные

ожидания обернулись новой болью.

В тот момент, когда Дэйтон рассказывал о своем путешествии в

Илларию, обо всем, что увидел и узнал, особенно об этой связи

истинных, ему показалось, что что-то надломилось в отце. Словно до

этого он держался, опирался на какую-то свою надежду, и вдруг ее не

стало, король потерял опору и рухнул под тяжестью своих чувств,

вины, боли. Рухнул, но не сломался до конца, и только одни боги

знали, сколько он мог еще выдержать.

Да, семейные переживания заслонили на несколько дней его

чувства и намерения по отношению к принцессе Алатее, но он не

предполагал, что это ее так обидит. Семья для него была всем,

наверное, потому, что много лет до этого он был слишком одинок, и

Дэйтон очень хотел, чтобы Тея стала частью этой семьи, частью его

жизни, ведь частью сердца она уже была. Осталось понять, что

творится в ее огненной головке, что заставляет ее так обижаться,

отстраняться и отдаляться. И он надеялся, что скоро эта стена будет

разрушена, и возникнет то самое чувство взаимного притяжения,

искр между ними, которые он ощущал в Илларии.

— И, наконец, барон Айзен, найден мертвым в постели шлюхи в

особняке мадам Бомари.

— Что? — переспросил принц, когда до него дошел смысл

последней фразы Ремиаса Прелатти.

— Простите? — с недоумением откликнулся докладчик.

Сын Томаса Прелатти — заместителя главы тайной разведки

Арвитана — Ремиас Прелатти, несомненно, был хорошим

руководителем местной жандармерии, но до уровня отца пока не

дотягивал. Возможно, это приходит только с опытом, с годами, но

пока, Ремиас не умел улавливать все тонкости настроения наследника

Арвитана. Томас в этом смысле гораздо проницательней; он, как

никто умеет вовремя промолчать или повторить уже произнесенную

фразу.

120

— Хм, вы что-то сказали про барона Айзена?

— Он убит в доме мадам Картуж, — повторил Ремиас, явно

растерявшийся от рассеянности принца. Впрочем, эта рассеянность

быстро прошла, заменившись крайней заинтересованностью.

— Это не тот ли барон, которого обвинили в растрате казны при

строительстве больницы в Стовийском форте?

— Э… я уточню, — сконфуженно ответил младший Прелатти,

словно школяр, забывший сделать домашнее задание. Неприятное

ощущение, но именно так мужчина себя и чувствовал, особенно,

когда заметил, что Солнечный принц — будущий правитель

Арвитана, разочарованно поджал губы.

Ремиас лишь несколько месяцев занимал свой пост и так

гордился этим. Гордился, что пошел против воли отца, что, несмотря

на свой возраст, уже успел завоевать уважение у подчиненных,

однако уважение начальства заслужить было не просто, особенно

когда он так сплоховал. Ах, если бы он мог, как отец, предвидеть все

вопросы высокого начальства, уж он бы блеснул, всю подноготную

бы выкопал этого барона, а не краснел бы от стыда, как в детстве. И

может, прав был отец, говоря, что не по зубам он себе кусок

отхватил, опыта маловато с тяжеловесами тягаться?

— Итак, барон мертв. Уже известно от чего? Вы сказали убит.

Преступника нашли?

— Ищем, но…

— Но? — приподнял левую бровь принц. Разве может быть в

этом деле какое-то «но»?

— Это не так просто.

— В чем же сложность?

— Убийца осторожен и при этом довольно нахален. Чего стоила

его выходка с тем наемником в самом центре города, почти под

стенами дворца…

— Так, стоп, стоп, стоп. О чем вы толкуете сейчас? Какой

наемник?

— Простите, Ваше высочество, но я уже говорил вам, что в

переулке, примыкающем к центральной улице города, найдено тело

наемника из Тарнаса с шипом в спине, также виконт Деграс заколот в

захудалой гостинице на окраине города, а теперь еще барон в

особняке мадам Бомари.

— И вы предполагаете, что это дело рук одного убийцы? —

задумчиво спросил Дэйтон. — С чего подобные выводы?

121

— Во всех трех случаях было выбрано одно и то же орудие

убийства — стальной шип. Согласитесь, очень похоже на почерк,

отличительный знак одного убийцы.

— Возможно, но чем же, по-вашему, этому убийце не угодили

тарнасский наемник, опальный виконт и расстрига барон?

— Мы пока не знаем.

Не знает он. Тогда зачем докладывать? Мальчишка, ему еще

учиться и учиться. Впрочем, зачем же дело стало?

— Так давайте выясним.

Уж если дрессировать будущего начальника столичной

жандармерии, то лучше начинать это делать сейчас. На Уилла