Завещание с простыми условиями (СИ) - Кроткова Изабелла - Страница 34

Экран телефона сообщил мне, что звонит Оксана.

— Алло, — вздохнув, сказала я в трубку.

— Марта, приветик! — раздался бодрый голос подруги. — Поздравляю с профессиональным праздником!

— Спасибо! — приветливо поблагодарила я, стараясь скрыть разочарование.

— Как публика?

— Весь цвет собрался, — без энтузиазма сообщила я, переступая по широкой лестнице золочеными каблучками. За мной, увильнув от своих дам, тянулась небольшая колонна представителей мужского пола.

— Говорят, даже Величевский будет! Надо же, на каком все уровне!

— Он уже тут. Буравит во мне дыры своими глазками.

— Да ты что, правда?! А во что ты одета? В платье, которое мы купили летом на распродаже за четыреста рублей? Оно такое миленькое! А локоны, локоны сделала?

— Нет, я в другом платье и без локонов. Меня тут снимают крупным планом, смотри в новостях.

— Это точно, тебя скорее в новостях увидишь, чем наяву. И дозвониться тебе невозможно!..

— Как это невозможно? — возмутилась я. — Я же сразу ответила!

— А вчера?

— Что вчера? — не поняла я.

— Я тебе вечером звонила раз шесть. Хотела привезти овощей — свеклу и капусту. Ты что, не видела пропущенных звонков?..

— Нет…

Нет.

— Странно…

Странно…

Не глядя под ноги, я зацепилась каблуком за отворот ковра и чуть не укатилась с лестницы обратно на первый этаж.

Держащийся неподалеку депутат Величевский мгновенно сократил расстояние между нами, опередив остальных, бросившихся на подмогу, и ловко подхватил меня под локоток.

— Осторожнее, прошу, обопритесь на меня.

Я заковыляла с ним под ручку.

Остальные охотники, стерегущие добычу, выразили неудовольствие.

— Извини, — сообщила я в трубку, — не могу говорить, перезвоню. Спасибо за овощи.

— Пока не за что. Давай там, оттянись как следует! — с этим пожеланием Оксанка отсоединилась.

Из зала выглянул Вереницын.

— Марта! — крикнул он нетерпеливо. — Иди скорее!

— Может быть, мы сядем вместе? — почувствовав, что дичь может ускользнуть, встрепенулся депутат. — Так не хочется с вами расставаться!..

— Мне очень жаль, — сказала я, с трудом вытаскивая свой локоть из-под его локтя, — но мы с коллегой договорились заранее…

— Может быть, мы могли бы…

— Мне сказали, что вы Марта Печатникова, — пытаясь оттеснить Величевского, бесцеремонно вклинился в наш диалог новый персонаж — жгучий брюнет лет тридцати пяти Дмитрий Черешнев, владелец частного издательства «Черешневъ». По слухам, он как раз недавно женился в пятый раз.

Примерно месяц назад я по делам редакции была у него в издательстве и беседовала с ним не менее получаса (будучи в пресловутой куртке, джинсах, без макияжа и с волосами, собранными в хвостик). Тогда он не проявил ко мне ни малейшего интереса, был надменен и нагловат. Сейчас он меня явно не узнал.

Как мало надо, чтобы привлечь внимание такого мужчины! — удивилась я. Надеть платье, туфли на шпильке, накрасить глаза и губы — и вот, пожалуйста — г-н Черешнев у ваших ног! А ведь я-то — та же самая!

Как это ни банально, но мужчины все-таки любят глазами.

И любят они этими глазами иногда черт знает что!..

Кстати, тогда же я видела его последнюю жену — низенькую, коротконогую, с заурядным и даже туповатым лицом. Зато она была с маникюром, макияжем и белыми пережженными волосами, похожими на мочалку, а из аляповатой майки вываливалась огромная грудь — все, как положено. Наряд довершали мини-юбочка и открытые босоножки на высоченном каблуке, усыпанные стразами. Ясное дело, он не мог оторвать от нее взгляда — кто ж устоит перед такой красотой?

Бросив на меня уничтожающий взгляд, девица подошла к столу, за которым мы беседовали, постучала по нему длинным красным ногтем и капризно протянула:

— Ди-им… Ну дай ключи… Ну блин, мне че, пешком что ль чапать?! Ну ты че, вообще охренел?..

И тот, посмотрев на ее голые — скажем прямо, далекие от идеала — ноги, вздохнул и послушно полез в карман за ключами.

Ее небольшие глубоко посаженные глазки хищно следили за его движениями.

Наконец, он вынул ключи и положил перед ней на стол.

И она, удовлетворенно улыбнувшись, почапала с ними к двери.

А Дуганов заметил меня иной… Такой, которую Черешнев окидывал пренебрежительным взглядом, из стороны в сторону ворочая языком во рту.

Так то Дуганов… Ему и цена другая…

Где он сейчас?..

ДУГАНОВ, — холодным огнем полыхнуло его имя прямо по обнаженному сердцу.

Величевский попытался утянуть меня за спину, но я вытащила-таки руку и холодно взглянула на Черешнева. Тот моментально принялся расточать комплименты.

— Вы обворожительны! Впрочем, такие прекрасные статьи могла написать лишь столь же прекрасная девушка…

Бог мой, какие речи…

Могу ручаться, что он моих статей в глаза не видел.

Увидев, что издатель вырвал меня из лап депутата, все остальные, ободренные его примером, столпились вокруг меня, наперебой выражая восхищение моими статьями и красотой.

Поняв, что не в состоянии прорваться сквозь поклонников моего журналистского таланта, я даже слегка растерялась.

— Разрешите похитить у вас очаровательную Марту, — раздался где-то знакомый голос. Это Андрей Данилович, вольно или невольно, пришел мне на выручку, вытащив наружу из роящегося гнезда.

— Пойдем скорей, — шепнул он тихонько, — скоро начнется торжественная часть!

И мы, как заговорщики, совершившие побег, поспешили затеряться в огромном зале.

Когда мы, пройдя через весь зал, уселись в первом ряду, я почувствовала на себе чей-то обжигающий взгляд.

Ерунда какая-то…

Но ощущение, что кто-то разглядывает меня, и не так, как другие, а как-то иначе — будто касается меня… даже нет, не касается, а буквально роется у меня в голове — усилилось.

Не выдержав, я осторожно оглянулась и исподлобья поводила глазами по залу.

Вот мне улыбнулся коллега-корреспондент газеты «Вечерний город».

Нет, не его взгляд тревожит меня.

Вон помахал рукой издалека молодой композитор Еремушкин — года два назад я делала о нем большой материал…

Я исследовала свое ощущение — нет, не он.

Но где-то близко… близко…

— Марта! — цыкнул на меня Вереницын. — Что ты все время вертишься! Сиди спокойно!..

Пришлось повернуться и битых два часа благопристойно взирать на сцену.

После поздравительных речей и награждений все переместились вниз, в банкетный зал.

Тут уж отделаться от навязчивых поклонников не удалось, и за столом я оказалась зажата между Величевским и Черешневым. Они наперебой старались за мной ухаживать.

— Позвольте положить вам селедочки, — предложил один.

— Спасибо, я не люблю селедку.

— Тогда, может, салатику? — подхватил другой.

— Пожалуй, — вздохнула я.

— Вина! — воскликнул Величевский, он сидел слева. — Вот этого, «Шато Марго». Когда я был во Франции, привез оттуда несколько бутылочек. Очень достойное, уверяю вас, Марта, вино!

И он плеснул мне в бокал алую жидкость.

— А я привез чудесное вино из Италии, — парировал Черешнев, сидящий справа, — очень бы хотелось как-нибудь вас угостить… Ну что ж, за вас! За очаровательную сотрудницу замечательной газеты «Живое слово»!

Я обреченно чокнулась с обоими.

Раздвинув половинки сердца, в самую его сердцевину горячим потоком влилась мысль-желание.

Я хочу домой! ДОМОЙ, К ОТЦУ!

Немедленно.

Я почувствовала, что у меня начинает болеть голова.

— Марта, разрешите задать нескромный вопрос. Вы замужем? — вкрадчиво спросил Величевский. Черешнев и сидящий передо мной журналист-международник Келейников внимательно прислушались.

— Нет.

За столом возникло радостное оживление.

— А с кем вы живете? С мамой?

И снова господин издатель, как ни странно, не перебил господина депутата.

— Моя мама живет в Испании, в Барселоне, — нехотя сообщила я.