Днк, или Верни моего ребёнка! (СИ) - Михаль Татьяна - Страница 18

Борясь с бурей противоречивых эмоций, я не могла дать ему никакого ответа. До боли страдая из-за разлуки с сыном, я знала, что должна остаться здесь, иначе умру, если больше никогда не увижу своего чудесного малыша.

— А о чём вы думали, предлагая мне подписать это отвратительное заявление? — неожиданно резко бросила ему в лицо злые слова. — Потом принесли мне моего ребёнка, показали его и через минуту унесли, растаптывая меня окончательно! Вы решили, что увидев своего сына, я тут же подпишу эту мерзость?!

Он сузил глаза и грозно посмотрел мне в лицо.

— Вы страшный человек, Дмитрий Мстиславович. И это грязный приём, недостойный вашего положения. Вы смеете шантажировать меня, таким образом, надеясь на что?! Я не подпишу ЭТО! Никогда не откажусь от сына!

Я замолчала и упрямо смотрела в ответ на его злое лицо, я ждала приговора.

Знаю, что, скорее всего не права, но я не могла предать! Я никогда не предам своего ребёнка и свою материнскую любовь! Никогда! Скорее, я вырву сердце у этого монстра!

— Похоже, я не всё предусмотрел, — сказал Северский. — Мой человек отвезёт тебя обратно. Хорошо сегодня подумай, Света. Я даю тебе шанс. Но если ты снова заговоришь со мной в таком тоне и скажешь «нет» на мою милость, то поверь, я просто уничтожу тебя.

— Я вас ненавижу, — призналась ему, не в силах сдерживать свои чувства. — Знайте, я буду каждый день молиться, чтобы вы сполна получили за своё зло и несправедливость!

— Так, хватит! — рявкнул он. — Не нужно слов, Света, тем более, таких пафосных. Уходи. Завтра утром за тобой приедут.

* * *

Дмитрий

Света ушла и после её ухода, я плеснул себе в бокал односолодового виски. Выпил и налил ещё.

После трёх бокалов, я выдохнул и начал думать.

Удивлён ли я её выходкой? Скорее, разочарован, нежели удивлён.

Видимо, я посчитал её слишком сломленной и слабой, но неожиданно, Светлана показала характер и стойкость в вопросе с моим ребёнком.

Следуя моему опыту, я понимал, что такие люди как она, очень опасны.

Эта женщина не остановится ни перед чем, чтобы видеть и находиться рядом с ребёнком, а ещё лучше, забрать его себе навсегда.

— Чёрт! — выругался вслух.

Ненавидел, когда всё шло не по моему и рушилось буквально на глазах.

— Сам виноват, — зло сказал сам про себя.

Будь на её месте Ника, я уверен, что она взяла бы деньги. Но даже если бы в ней проснулись материнские чувства, тогда Ника бы подписала все документы, какие бы я ей не подсунул.

Именно такого плана моё мнение о женщинах и стало моим упущением и роковой ошибкой. Я давно стал мерить женщин по одному прототипу и подобию Ники и моей покойной матери.

Светлана же была женщиной, что выбивалась из привычного мне вида.

Ситуация с сыном и Светланой может изрядно подпортить мою репутацию и дать прекрасную возможность моим врагам, чтобы они могли начать манипулировать мной.

Даже рассмотрев самый худший вариант, я всё равно никогда не соглашусь быть марионеткой в чьих-то грязных руках и гнилых играх. Правда, мне совсем не хочется однажды оказаться в кресле, которое загорится и взорвётся подо мной.

А Света может своей лёгкой рукой ненароком запустить это проклятый механизм.

Эта глупая женщина даже не понимает, как много желающих меня уничтожить.

Не скажу, что я боюсь смерти. Нет, вовсе нет. Но вот Филипп…

Света своими действиями может причинить вред не столько мне, сколько ребёнку.

Сказать по правде, меня даже восхищало то, что Светлана не сдаётся. Определённо, ни моя собственная мать, ни Ника никогда не были так преданы мне, как эта женщина предана своему сыну.

Значит, как бы мне этого не хотелось, но мне придётся сблизиться с ней.

Неприятный момент состоял в том, что она мне понравилась. Понравилась и внешне и своим внутренним стержнем.

Она – хороший человек, в этом нет никаких сомнений.

А ещё, когда она повысила на меня голос и едва не швырнула документы мне в лицо, я вдруг захотел её. Я не понимал этого, потому что Света не принадлежала к тому типу женщин, что меня привлекали. Но у неё было кое-что, чего я не видел и не встречал уже очень давно: преданность, внутренняя сила, харизма, и серо-зелёные глаза, которые притягивали, чтобы растворить в себе.

Мне не хотелось бы от неё избавляться. Места, не столь отдалённые, точно не для неё. Я бы не хотел до этого опускаться. Всё-таки, она слабая женщина.

Хмыкнул про себя.

Но при этом, Света становилась для меня достаточно большой угрозой. Она может пойти на телевидение и начать настаивать на своей правоте.

У меня ведь нет отказа от её имени.

Опытные специалисты быстро разберутся в ситуации и определят, что дети были «перепутаны».

Эксгумация тела, а затем ДНК мёртвого малыша, скорее всего, дадут ответ, что в земле лежал мой ребёнок…

И тогда, общественность всколыхнётся. Не спасут положение ни мои деньги, ни мой статус. Враги же с радостью воспользуются этой ситуацией. Но самое страшное то, что я потеряю сына.

Мне не хотелось сделать глупость. Нужно рассмотреть ещё один вариант.

Завести с ней роман, наверное, единственно верный способ управлять ситуацией, пока я не придумаю что-то ещё.

В конечном счёте, это неплохой вариант. Я разрешу ей работать у себя и видеться с сыном. Постепенно начну приручать и соблазнять её. Возможно, я узнаю её тайны.

Что ж, даже самый плохой мир, лучше самой хорошей войны.

Но, тем не менее, я тешил себя надеждой, что завтра она всё-таки подпишет отказ. Если нет, то придётся начать действовать по запасному плану.

Но моя задумка не означает, что я опустил руки.

В одном мы со Светой точно были похожи: я, как и она, никогда не сдаюсь.

* * *

Светлана

Внутри меня образовалась невероятная по своей силе адская пустота и боль. Если бы Северский только знал, как мне не хватает моего ребёнка.

Теперь мне кажется, что я задохнусь от этой чудовищной боли, и эта звенящая пустота буквально разорвёт меня на кусочки…

Все слова на свете покажутся слишком банальными, чтобы выразить тот шквал чувств и эмоций, который я испытывала сейчас к Северскому.

Ненависть даже была слишком мягким и щадящим чувством. Я испытывала вполне физическую разрывающую меня изнутри боль, которая сочилась сквозь поры и всеми силами желала поглотить этого чудовищного мужчину!

В моём сознании отпечатались те короткие минуты, когда я видела своего малыша.

Господи, какой же он у меня красивый…

Как только я увидела его глазки, его младенческую улыбку, то в ту же секунду поняла, что навсегда пропала… Я бесконечно люблю его…

Всем сердцем и всей душой я рвалась к своему сыну, металась из угла в угол и не находила выхода! Я не знала, что мне делать!

Неужели, чтобы быть рядом с сыночком, я должна подписать отказ?!

Одна только мысль об этом скручивала все мои внутренности в тугой узел.

Я как мазохист, теперь прокручивала в голове каждую секундочку, когда смотрела на своего ребёнка, смакую каждое короткое мгновение, причиняя себе ещё большую боль.

Я не смогу смириться с тем, что не увижу его больше, но и подписать отказ не могу. Не могу.

Мне хотелось спрятаться, зарыться куда-нибудь подальше, остановить время, остановить мысли, дыхание, лишиться памяти, чтобы всё забыть… И мне становится страшно…

Что, если снова отказав Северскому, он действительно сделает всё так, что я больше никогда не увижу сына?

«Зато он жив. Мой малыш здоров и будет жить в достатке», — сказала сама себе, пытаясь успокоить ноющее сердце. — «Но любовь? Разве будут его любить в той семье?»

Похолодела, представив, как Северский наиграется ролью отца. Что будет тогда?

Вдруг, он однажды поднимет руку на моего мальчика? Вдруг, он причинит ему боль?

Мысли съедали и уничтожали меня.

Кусая ногти, я металась по квартире загнанным зверем и никак не могла прийти к решению.

Всё моё существо так и вопило: «Не смей подписывать отказ! НЕ СМЕЙ!»