Лагерь волшебников. Химия vs Биология (СИ) - Верх Лика - Страница 67

С ребятами мы договорились встретиться на ужине, потому что у всех внезапно появились дела. Мирти с Бэль куда-то упорхнули сразу по приезду, Фэн с Кисой пошли “разбирать вещи”, Алин… Алин единственный, кто не оставил меня в гордом одиночестве и я без зазрения совести завалила его вопросами.

— А ты Генриха знал до того, как он объявился в лагере?

Я водрузила руку на локоть Алина, мерно шагая рядом.

— Заочно. Я знал о доверенном лице Лоса по имени Генрих, но мне и в голову не приходило, что это белка.

— Доверенное лицо? — да, многое, оказывается, Генрих утаивал… И как искусно лгал.

— Свет, — Алин приобнял меня за плечи, притянув к себе, — он не мог сказать тебе всей правды. Есть приказ, его надо выполнять. Предъявляй претензии Лосу, — Алин хмыкнул, — и меня позови, я хочу это видеть.

Предъявишь ему, как же… Он либо отшутится, либо иронично отмахнется. Еще может сказать, что имел полное право так поступить, ибо он глава Штаба со всеми вытекающими отсюда полномочиями и привилегиями… Да ведь не в нем дело. А в том, что Генрих даже не пытался намекнуть мне на свою реальную деятельность.

— Не обижайся на него раньше времени, — сказал Алин, поворачивая на мой этаж, — придет, устроишь ему допрос с пристрастием.

— Генриху? Допрос? — весь скептицизм отразился в моем смешке. — Он все перевернет и на допросе окажусь я.

— Ты не пыталась, — Алин затормозил у моей двери, — сначала попробуй, а потом мне расскажешь.

Он подмигнул мне напоследок и, развернувшись, зашагал в обратном направлении.

Не пройдет с Генрихом такой фокус… Он изворотлив и хитёр. Хорёк… И все равно он самый лучший грызун, другого такого точно нет.

Толкнув дверь, я замерла от неожиданности так же, как с утра после душа. В сумраке комнату освещали свечи, на столике стояли тарелки с едой, фруктами и вроде конфеты там затесались, издалека не совсем понятно. Два пустых фужера рядом с бутылкой вина, а рядом на кресле сидит Ам в рубашке с расстегнутыми верхними пуговицами и букетом роз.

Застрявший в горле ком не позволил сказать мне какую-нибудь глупость, а ничего умного в голову не пришло. Да и я похоже уснула и… Нет, не сон. Иначе, ущипнув себя, я бы проснулась.

Амори, не дождавшись от меня слов, подошел, вручил букет и, затянув в комнату, поинтересовался:

— Тебе не нравится?

“Нравится!”, - хотела закричать, но сдержала себя, ответив более спокойно, но не менее радостно:

— Очень нравится, — губы растянулись в глупой улыбке, — просто… неожиданно.

Ам, удовлетворившись моей реакцией, мягко и нежно поцеловал.

— Я не романтик, — улыбнулся он, а я ощутила его ладонь на талии, — но, по-моему, получилось неплохо.

— Для “не романтика” у тебя получилось прекрасно, — учитывая, что никто и никогда мне еще не устраивал романтического ужина, и даже страшно признаться самой себе, я не хочу романтики ни от кого, кроме Амори. Но ему же не обязательно об этом знать прямо сейчас? Скажу… потом. А пока…

— Еда… — выдохнула я с благоговением. — Я так проголодалась.

Положив букет на кровать с намерением после ужина позаимствовать у кого-нибудь вазу, я налетела на еду, осознавая, насколько сильно я голодна. Вместе с тем проснулось сильное желание рассказать Аму о сегодняшнем дне, хоть ничего особо интересного и не произошло. Но я прямо-таки чувствовала острую необходимость поделиться с ним.

— Мы ходили в Храм пяти Богов, — заговорила я параллельно употреблению сочного тушенного в лимонном соусе мяса, — там красивый вид… Ты наверняка и сам знаешь. Потом мы решили перекусить, но свободных мест в ресторане не оказалось и мы пошли в магазинчик мадам Биглс “Страшно красиво”, я заказала себе костюм на фестиваль, — Ам слушал меня с довольной улыбкой, даже не притронувшись к еде. — Главное не забыть его завтра забрать… — пробормотала скорее для себя, чтобы лишний раз напомнить.

— Кем ты будешь? — он откупорил бутылку вина, наполнив мой бокал на половину, свой же заполнил полностью.

— Белкой.

— Белкой? — неподдельно удивился Амори.

— Да, составлю компанию Генриху.

Улыбка Амори сделалась мрачной. Что ему не нравится? Что я буду белкой или что я буду с Генрихом?

— Будет весело, — заверила я его.

— Этого-то я и боюсь, — Ам пригубил вина, — ваше совместное веселье не заканчивается ничем хорошим.

— Почему сразу ничем? А вот когда… а когда… э-э… хм… Просто совпадения.

Амори выражения лица не сменил, продолжая хмуро на меня взирать. Что же теперь не веселиться совсем? Не Генрих же виноват в нападениях… и в остальном тоже.

— Совпадение — это один раз, остальное уже закономерность.

Я отложила вилку, поудобнее устроившись в глубоком кресле.

— Знаешь, что бы тебе ответил Генрих?

— Расскажи, — с интересом откликнулся Ам.

— Ты зануда.

Ам отреагировал изогнутой бровью и пристальным взглядом, а я лишь пожала плечами.

— Он бы сказал именно это, — я сделала крошечный глоток терпкого вина, — сама удостоилась такого звания…

В комнате воцарилась тишина, потрескивания свечей нарушали ее, но не заполняли полностью. Амори не говоря ни слова наблюдал за мной, периодически делая глотки вина. Я с проступившим волнением и некоторой неловкостью крутила в руках бокал, не спеша его опустошать. Нескольких крупных глотков мне хватит, чтобы начать мыслить нетрезво, а после последнего нашего общения под влиянием алкоголя, мы едва… Впрочем, зачем вспоминать об этом в такой момент?

К нашему общему удивлению, дверь тихонько отъехала в сторону, пропуская внутрь пушистый коричневый хвост. Амори недовольно нахмурился, следя взглядом за визитером. Генрих, обернувшись, сначала замер, а затем, махнув лапой, весело воскликнул:

— А я думал, ты спишь, — он запрыгнул ко мне на колени, — а у вас тут свечки, еда… — Генрих стянул виноградинку, — романтика.

— Да вот, решили поужинать, — я расслабленно выдохнула. Вовремя моя белка явилась. Тишина стала совсем уж невыносимой. — А ты откуда?

Генрих двумя лапами закидывал в рот виноград, раскорячившись между двух тарелок.

— Да я… — проговорил он с набитым ртом. — Дела были… шашные.

— Какие? — переспросила, не до конца понимая.

— Шаш-ны-е.

— Шашные?

— Тьфу, — Генрих выплюнул косточки, — важные, говорю, дела были.

Ам долил себе вина, хмурясь все сильнее. Чем он на сей раз недоволен? Не к белке же он меня ревнует, право слово… глупость какая…

— Когда свадьба? — Грызун разлегся на спинке кресла с яблоком в лапах.

Амори, молчавший до сего момента с хмурым выражением, не менее мрачно сказал:

— Не поверишь, самому интересно.

Это такая форма психологического давления? Я поочередно посмотрела на обоих, Ам, перестав хмуриться, допивал вино, а Генрих беззаботно грыз яблоко.

— Почему вы думаете, что она будет? Я еще не дала своего согласия.

—”Еще”, - зацепился за слово грызун, — а когда дашь?

Уголок губ Амори дернулся в улыбке, но он спрятал ее за бокалом.

— Я ничего не решила, — как можно ровнее ответила я, начиная понемногу раздражаться. Это что, спланированная акция “склони Светозару к согласию”?

— У-у-у… — затянул Генрих. — Ты хочешь лишить меня возможности повеселиться?

Вот же… хорёк.

— Ты и так всегда веселишься.

— Признай — ты зануда, — Генрих покачивал задней лапой, догрызая яблоко. — Свадьба — это не просто веселье, это масштабное торжество, девочки, белочки, халявная выпивка и море еды, — у него загорелись глаза, словно он говорит о чем-то предстоящем.

— Так устрой свою свадьбу, не вижу проблем.

Амори наблюдал теперь за нами с любопытством и скрытым в глазах весельем. Весело ему!

— Не, — отмахнулся грызун, — на своей никаких девочек и белочек. А на твоей можно.

Наглый, неисправимый хорек. Девочек ему, белочек… выпивку… а не жирно для одной маленькой белки? Я безмерно его люблю, но… обнаглел!

— Если я соглашусь, ты узнаешь об этом первым, — заметив вздернутую бровь Ама, исправилась: