Никогда не кончится июнь (СИ) - Кроткова Изабелла - Страница 39

Но почему, почему это известие не обрадовало меня, а лишь приблизило взгляд смертоносной тоски, бродящей в сумерках по лугу, который в ярких закатных лучах лежит передо мною?.. Я стою у края дороги, возле самого откоса, и, беседуя со Степой, изо всех сил оттягиваю миг, когда ступлю на него, и мой путь потечет вниз…

— Даша… — послышался из трубки дрогнувший голос.

— Что? — я смотрела на выпавшее из-под туч солнце, окунающееся в линию горизонта.

— Я нашел… — пауза.

— Что нашел?

Снова пауза. Потом срывающийся голос:

— Я нашел билеты на Милан на твое имя. Они были в томе Пушкина, который ты уронила. В «Пиковой даме»…

«Пиковая дама»… Да-да… конечно!.. Участница королевского флеша!

Руки мои под солнцем стали отливать бледно-розовым.

— Отличная новость! — кивнула я.

— Твой вылет сегодня.

Я не поняла…

— Сегодня?!

Как же так?.. Мысли завертелись бешеной каруселью.

В полной растерянности я стояла на краю дороги, как на берегу волнующегося моря, и разглядывала свои розовые локти.

Он не мог… Борис Тимофеевич не мог так ошибиться…

«И ты должна успеть…» — вдруг вспомнилась его тревожная фраза.

— Не может быть! — наконец, прокричала я, и эхо откуда-то со стороны леса крикнуло мне в ответ:

— Может быть!..

— Ты проверил число? Сегодня 14-е! Первый тур 16-го! Я должна улететь завтра! Слышишь? Ты слышишь меня?!

— Слышу, — сказал вдруг Степа так отчетливо, как будто стоял рядом со мной. — Я и имел в виду завтра, 15 июня.

Я нахмурилась. Зачем этот болван отвлекает и путает меня?! Он мог бы сообщить мне эту новость и дома…

Но новость была еще не закончена. Голос Степы внезапно понизился до бесцветного шепота.

— Время отправления ноль часов двадцать две минуты. Почему я сказал сегодня?.. Просто это почти сегодня…

Ноль двадцать две?..

— Но ведь тогда я… Я не успеваю на игру! — закричала я в отчаянии, и эхо темного леса снова повторило за мной:

— Не успеваешь на игру…

— В том-то и дело…

— Тогда играть придется тебе! — произнесла я растерянно, но эхо опять переврало смысл и ткнуло мне прямо в лицо внезапно поднявшимся ветром колючее, острое слово:

— ТЕБЕ!!!

— Я не умею… — запаниковал Степа.

Темнота над лугом начала сгущаться. Времени на принятие какого-то другого решения не было.

Борис Тимофеевич, милый! Почему 0.22? Ну почему???

Степа молчал.

— Карты сделают все за тебя, — пряча отчаяние, как птицу в клетку, наконец, твердо сказала я. — Дай мне возможность положить их в игровой комнате. Я вернусь и научу тебя правилам. У нас нет другого выхода. Ты слышишь меня?

Тишина.

— Ты слышишь меня???

…

— Ты слышишь меня? — донесся из трубки Дашин голос. Но Степа не слышал его. Он вдруг услышал совсем другой, чужой разговор. Разговор, который вел человек в тельняшке возле подъезда дома по улице тупик Музейщиков, № 34.

В пылу своей оживленной беседы Степа не заметил, как в руке у Чекнецкого оказался сотовый. До его уха вдруг долетело знакомое имя.

— Добрый вечер, Олег Вадимович! Это Филипп, — голос звучал монотонно и бесстрастно. — Небольшая поломка. Я вызвал Тараса. Сегодня у нас игра на закрытие пари двадцатилетней давности. Да-да, память невесты! — легкий смешок шарахнул под ребра остолбеневшего Степу. — Она уже едет туда. Так вот кто там шарил, мерзавка! — Пауза. — Я думаю, скоро явится. Ждите!

Степа затрясся, как мокрый щенок, во все глаза таращась на фигуру мужчины в тельняшке. Олег Вадимович?.. Но разве… разве ОН, ОН САМ, ЗВОНИВШИЙ — не Олег Вадимович?..

«Это Филипп…»

Мысли в голове заспешили, начали спотыкаться и рушиться.

Значит, этот, в тельняшке — не Чекнецкий!

…А с чего мы взяли, что это он?

С того, что он вышел из этого подъезда и сел в машину?

Какой я дурак… Я так орал… Я САМ им все рассказал… И теперь Даша… О Господи!!!

— Ты слышишь меня? — надрывался Дашиным голосом телефон в его руке.

Степа вдруг увидел, как мужчина в тельняшке спокойно положил мобильный в карман, повернул голову и взглянул ему прямо в глаза. На рябоватом лице заиграла усмешка.

— Даша!.. — изо всех сил крикнул мальчишка в трубку. — Даша!

— Степа! Ты здесь? — обрадовались на другом конце.

И в это мгновение на Степину голову обрушился тяжелый удар.

Телефон выскользнул из его ладони и отлетел в сторону.

Степа упал головой в кусты.

И он уже не видел, как к подъезду подъехал точно такой же черный «Фиат», как тот, что стоял в глубине двора с проколотыми колесами.

С точно таким же номером — 662.

Человек в тельняшке подошел к нему, открыл заднюю дверцу и негромко сказал:

— Поехали, Тарас.

Машина медленно развернулась и двинулась в сторону Школьной аллеи.

Решив, что внезапная пропажа Степы — следствие плохой связи на безлюдном лугу, я в последний раз взглянула на стремительно сливающийся с землей горизонт и, выдохнув, сделала первый шаг.

«Дарьюшка.

Прости меня за то, что, не видя другого выхода, я прибег к твоей помощи. Прости меня, если сможешь. Прости меня, если успеешь. Прости меня, если эта ночь закончится».

Слова сами собой сначала закапали, а потом, как ручей, звеня, потекли в мою голову. Я шла по рельсам будто в сонном дурмане. Сбоку, вдалеке, темнели деревья, которые вдруг стали видеться мне высокими фигурами, принимающими причудливые позы, кривляющимися то так, то сяк…

Когда с горькой чернотой на сердце я подошла к избушке, небо уже окончательно слилось с землей, и над лугом воцарился непроглядный мрак.

Шевельнулась робкая надежда. Бабочка… Знает ли она обо мне?.. Помнит ли она…

Я собрала остатки храбрости и заглянула за угол.

Степа сказал, что все в порядке. Он задержал этих ужасных людей. И как только Бориса Тимофеевича угораздило попасть в их компанию?..

Я старалась думать о чем угодно, только не о том, что нужно идти. Нужно во что бы то ни стало шагнуть в проем этой высокой скрипучей двери, которая раскачивалась сейчас от какого-то невидимого ветра…

Степа сказал, что все хорошо. Все идет как по маслу, и пока еще в кафе безопасно… — мысленно повторила я.

И меня словно душной паутиной обволокла та ночь, когда я летела под купол люстры, отбиваясь от собравшихся внизу смрадных теней…

Я поежилась, согнав волну мурашек. Потом нащупала в кармане потрепанную колоду.

Нужно идти.

Фонарь вдруг мигнул единственным желтым глазом.

И это едва заметное движение света поторопило меня.

Я решительно завернула за угол и быстро юркнула внутрь «Лабиринта».

Как и прежде, там было темно и сыро.

Густую, как кисель, тишину, не нарушали ни смех, ни отдаленные возгласы, ни шелест близких шагов.

Ноги мои уже привычно возили тяжелый, рыхлый песок и вскоре я так же привычно и мягко рухну в дыру, которая всегда появлялась внезапно… Еще ни разу ощутить ее приближение я не смогла. Такое чувство, что она перемещается, снует по полу, как кошка… То придвигается ближе, то отползает дальше, вот и сейчас… По моим ощущениям, ей давно уже пора появиться под ногами, но ее все нет и нет…