(Не) детские сказки: В объятьях Медведя (СИ) - Лунёва Мария - Страница 22

— Мне холодно, Бьерн, - малодушно пожаловалась я.

Он меня услышал. Оскалившись, перевертыш рванул на бариновского сынка. Тот и пискнуть не успел: по поляне покатилась голова с застывшим выражением ужаса на лице. Мёртвое тело осело мешком. Но мне было всё равно, я хотела лишь одного - оказаться в объятьях своего оборотня.

Не мешкая, Бьерн выхватил нож из сапога поверженного врага и двинулся ко мне.

Обняв за талию, приподнял, перерезая верёвки.

Мои руки отекли и посинели. Почувствовав, наконец-то, свободу, я обняла своего медведя за шею и прижалась к его большому телу.

— Я просто хотела постирать, - шептала я оправдания непослушными губами, - но упала.

— Я знаю, Марья. Это неважно сейчас. Нужно тебя согреть.

Подняв меня на руки, он быстро пошёл к тому месту, где были свалены в кучу сумки охотников.

— Котёнок, - тихо шепнула я.

— Что? - Бьерн уложил меня на лежак Легоя.

— Мой котёнок, он там под деревом.

Обернувшись, Бьерн увидел малыша, что неуверенной походкой ковылял к нам.

Быстро метнувшись, он принёс его мне и уложил на грудь.

— Держи свой комок, - пробурчав, мужчина принялся быстро потрошить чужие сумки. Тут обнаружились и чистые рубахи, и носки, и свитера.

— Хоть какая-то польза от этих выродков.

Бьерн быстро одевал меня. При этом поглядывал куда-то в сторону.

— Что там? - прошептала я.

— Местные мнутся у края поляны, видимо, им нужны собаки.

— Местные?

— Семья, что живёт неподалёку.

— Лесные?

— Нет, обычные люди.

Закутывая меня в одеяло, Бьерн сунул мне за пазуху котёнка, который, заурчав, быстро пригрелся на моей груди.

— Мы сейчас заберём их вещи, лошадей и уйдём.

— Куда? - моё тело горело огнём. Руки начинали отходить и причиняли мне ещё больше боли.

— Домой, милая. Мы уходим домой. Это было моей ошибкой - остаться выжидать здесь. Они оказались ближе, чем я думал.

Бьерн поднял меня на руки и понёс в сторону лошадей.

— Я не выдержу, - пожаловалась я.

— Выдержишь, маленькая моя. Ты сильная девочка.

Усадив меня на самую крепкую на вид пегую лошадку, Бьерн привязал многочисленные сумки на вторую. Остальных животных он оставил на поляне. Лошади, собаки.

— А они?  - шепнула я.

Мне было жаль животных, а вдруг волки или ещё какой хищник.

— Они - плата местным. Это они нашли меня и быстро показали место, где тебя держат, Я не мог найти след. Ты же в эту чёртову реку упала.

Я кивнула, мысленно благодарила этих самых местных, кем бы они ни были.

Взяв под узду лошадей, Бьерн вывел нас с поляны.

Пригнувшись к шее животного, я дремала, но при этом старалась не выпасть с седла. Солнце склонялось к горизонту. Немного согревшись, я чувствовала, как слезятся мои глаза.

Очередной раз чихнув, малодушно взглянула на Бьерна. Мой лесной упрямо шёл вперёд. Мы вернулись в свою хижину, забрали вещи и теперь двигались вдоль реки.

— Бьерн, - хрипло прошептала я, - я есть хочу и спать.

— Скоро, Марья, терпи, - его голос казался мне суровым.

Я снова прикрыла глаза и тяжело вздохнула. Котёнок зашибуршился и снова заурчал.

Глаза предательски слипались.

— Вот и хижина, - мой лесной тихо меня затормошил, - сейчас ты поспишь. Я тебе заварю траву и покормлю. Терпи, девочка.Я слабо кивнула. Глава 14.2

Остановившись, Бьерн снял меня с лошади и занёс во вросший в землю невысокий лесной домик. Уложив на лавку, коснулся губами моего лба.

— Ты горишь,  - в его голосе слышалась тревога.

— Я сильная, - прошептала, - справлюсь.

— Тебе не нужно быть сильной, моя девочка, теперь ты будешь любимой.

Котёнок у меня за пазухой активно зашевелился и вылез наружу.

— Видишь, Марья, мы с тобой уже хозяйством обрастаем.

Следующий час Бьерн затапливал широкую добротно сложенную печь.

Из сумки он вытащил рубленый, завёрнутый в плотную ткань окорок, и вскоре комната наполнилась приятным ароматом варёного мяса.

Раздев, лесной обтер моё истерзанное тело.

— Ничего, я тебя выхожу. Какое-то время поживём здесь, а потом пойдём дальше. Раньше здесь жил лекарь. Я надеюсь, тут найдётся хоть что-то полезное. Всё будет хорошо, моя Марья. Но за водой к реке я тебя больше не пушу. Лучше сам, так спокойнее. И всё у нас будет хорошо.

Он словно сам себя убеждал в этом.

— Я верю, - подняв руку, погладила мужчину по щеке.

Его лицо смягчилось. Появилась скупая улыбка. Склонившись, он легонько, будто щадя, поцеловал меня в губы.

— Я люблю тебя, моя перчинка.

— И я тебя, мой большой и грозный медведь.

Постепенно я успокаивалась.

Выпив кружку горького травяного отвара, закрыла глаза и улыбнулась.

У меня появилась надежда на светлое будущее, в котором я видела себя хозяйкой светлого крепкого большого дома. Любимой женой и матерью.

Чихнув, я почувствовала, как в мой лоб уткнулся носиком котёнок.

— Вот видишь, малыш, всё, как я и обещала. Мой медведь самый сильный и никогда не даст нас в обиду.

Котёнок мяукнул, словно соглашаясь со мной. А потом свернулся клубочком и уснул рядом, мурлыча и подергивая усиками.

Закутавшись в одеяло, я наблюдала, как хлопотал по хозяйству Бьерн. Он как заведённый носился по хижине с дровами, чугунками, сушеным мхом и хворостом.

Бросив на меня очередной взгляд, мужчина тепло улыбнулся.

— Нам с тобой повезло, перчинка, похоже, Боги лесные решили нам помочь.

— Ты о чём? - болезненно прохрипела и зашлась кашлем. Казалось, я просто внутренности свои извергну.

— Я всё же нашёл в сарае мешочки с травой. Это действительно хижина целителя. Он ушёл, но кое-что оставил, видимо, для таких вот случаев, как у нас с тобой. Так что всё у нас прекрасно.

— Почему он ушёл? - шепнула осипши.

— Целители нашего рода — кочевники: они постоянно странствуют, собирая травы, высушивая их, часть продают по селеньям, что-то оставляют по хижинам.

Лес огласил громкий охотничий горн. Испугавшись, замерла и прикрыла ладонью рот, пытаясь сдержать крик страха.

— Это лесные, Марья,  - на губах медведя расползлась злая усмешка, - никому не позволено заходить на наши территории и творить здесь то, что они учинили. Нашего с тобой недруга я убил, но остались его люди: вот на них сейчас и откроют охоту. Они убили волка. Пусть он был изгоем и отшельником. Но всё же он один из нас - лесной, и за его смерть ещё долго будут платить кровавую дань.

— Но простой люд... - простонала я.

— Нет, простые человечки, что ходят к нам за хворостом да ягодой лесной, нас не заботят. Охотники - они главная цель.

— А если мужик какой, для семьи, - я громко закашлялась. На глазах выступили слёзы. Бьерн подошёл ко мне и помог удобно улечься. Пригладив растрёпанные волосы, поцеловал в лоб.

— Что же мы, Марья, мужика простого, что за кроликом пришел, не отличим от того, кому шкуру медведя, волка или рыси подавай.

Мяукнув, проснулся котенок, и смело забрался, цепляясь когтями, на штаны Бьерна.

— За его мамку кто отвечать будет? - зло рыкнул мужчина. - Чем кошка лесная помешала. В глазах лесных - это убийство. Не для еды, а потехи ради. И за это ответят.

— Но как они узнали? - мой голос стал еле слышим. Протянув руку, я пригладила за ушками котёнка.

— Тот перевертыш, что приходил перед метелью, думаю, он донёс в ближайшее селение, что в лесу чужаки бесчинствуют.

Поправив на мне одеяло, Бьерн отошёл и снова занялся своими делами. Котёнок так и остался забавно висеть не его штанине. Казалось, медведь его не замечает. Но в какой-то момент он всё-таки отодрал малыша и поставил на пол рядом с тушей зайца, непонятно когда добытой.

— Тренируйся, мелкий, мясо лопать, молока мне тебе взять неоткуда.

Котейка, хозяйски промаршировав до туши, уцепился за заднюю ногу.

— Молодец, - похвалил его перевертыш, - лютым зверем вырастишь.

Горн раздался совсем рядом. Хмыкнув, Бьерн вышел, оставляя меня одну. Зажмурившись, я прикрыла глаза и попыталась уснуть. В комнате слышалась возня котёнка. В печи потрескивал огонь, а с улицы доносились разговоры. Дверь отворилась, и в избу вошёл мой медведь и ещё мужчина столь же внушительной комплекции, облачённый в одни штаны из мягкой кожи. Подойдя ко мне, грозные лесные замерли.