От Каина (СИ) - Верт Александр - Страница 80

− Ты дурак, − крайне тихо прошептал Каин.

Пилат обернулся, словно услышал, но тут же гордо вскинул голову, дал сигнал слуге и показательно обмыл руки в поднесенной чаше.

− Да будет так!

Стражник дернул Каина за плечо с такой силой, что тот едва не закричал и чудом не рухнул.

− Устрой грозу перед своей смертью, − посмеиваясь, попросил Люцифер.

Каин попытался обернуться, но стражник вновь его толкнул, заставляя идти вперед. Каин повиновался, решив уже после разобраться с павшим: не устраивать же ему теперь бойню тут. Да и он не был уверен, что ему хватит сил призвать меч и сразиться.

«Интересно, Бог, а ты смеешься или плачешь сегодня?» − мысленно спросил Каин.

Сделав несколько шагов, он все же оступился и рухнул на ступени, но, прокатившись вниз, упал к ногам женщины.

Еще не видя ее, Каин знал кто она, потому что пахла она совсем иначе.

Сознание от этого запаха прояснилось. Он поднял голову, готовый, забыв обо всем, тут же вскочить на ноги, но она опустилась к нему сама.

− Я пришла дать тебе чуточку сил, − прошептала она беззвучно, но ему казалось, что он отчетливо слышал ее слова.

То ли он сходил с ума, то ли говорило с ним не тело, а душа этой женщины, которая еще помнила его.

Клавдия улыбнулась, молча вытирая его лицо подолом своего платья. Она смачивала его водой из чаши и умывала мученика, не боясь ранить пальцы шипами тернового венка.

Странно было понимать, что в такой же чаше ее муж мгновение назад умыл руки, соглашаясь с навязанным приговором.

Она же не замечала иронии и ласково улыбалась, глядя ему в глаза, словно была счастлива смыть его кровь и оцарапать руку о его терновый венок. Или, быть может, просто знала, что ее улыбка даст ему больше, чем ее сожаление.

− Снимите с него цепи! − велела женщина, вставая.

− Делайте все, как она скажет! − приказал Пилат где-то за спиной Каина.

Стража тут же подчинилась. Бросившись к нему, несколько мужчин быстро освободили его от цепей, поставили на ноги и отступили.

Клавдия жестом попросила у слуги кубок и протянула его Каину.

− Пей, тебе станет легче.

На этот раз он ничего не спрашивал, принимая напиток, выпивал все и покорно возвращал чашу. Она кивала, прикрывая глаза, и улыбка ее становилась чуть печальнее, но через миг вновь смотрела прямо ему в глаза и сияла, словно от счастья.

Взгляд в ее серые глаза действительно давал  силы, но она пошла дальше и молча набросила на него легкое голубое полотно, закрывая раны и лохмотья.

− Она будет с тобой вместо меня, − шептала она, закрепляя полотно на левом плече дорогой золотой брошью. - Огонь ведь там синий, верно?

− Я не знаю, − ответил едва слышно Каин.

Он помнил, какого цвета дьява, но разуму хотелось сказать, что это неверно. Она ответа не требовала, а просто прикрыла глаза.

Ее рука незаметно скользнула по руке Каина, задела ленту, но словно не заметила.

− Прости его, − шептала она едва слышно. - Он не был таким, это власть развратила его.

Клавдия по-прежнему улыбалась, делая шаг назад и опускаясь на колени.

− Благословите меня, сын божий, − проговорила она так, чтобы и стража, и муж слышали ее.

Толпа их не видела, стена закрывала эту часть лестницы от посторонних глаз, но волнения это не снимало.

Каин не любил раздавать благословения и, когда ему приходилось делать это от имени Иешуа, всегда признавал, что кривит душой, что любви для благословения ему не хватает, но, глядя на нее, впервые хотел сделать все по-настоящему.

Поверить в бога. Дать ей силу. Защиту. Веру. Сказать спасибо за то, что она была здесь и сейчас с ним, за то, что пришла в этот миг, за верность своему сердцу и законному супругу.

Ее губы целовали его руку, а ему казалось, что к нему возвращаются силы − те, с которых он начал этот путь.

Это нужно, чтобы люди жили? Чтобы люди верили? Чтобы она жила?

Если это нужно, чтобы жила она − этого достаточно!

Бледная рука легла на черные густые волосы.

− Пусть бог тебя хранит...

«И правда, храни ее, хоть немного».

Клавдия встала и отступила смиренно, не поднимая глаз.

− Шагай, − велел один из стражников.

Он толкнул Каина в плечо, но тот почему-то не поддался, не дернулся и даже не поморщился от боли. Он остался на краткий миг на месте, а после сделал шаг. Сам, потому что решил дойти до конца.

Нет, он не забыл о боли, и сил, выносливости в нем не стало больше прежнего. Голубое полотно не  было спасением, но теперь он знал, зачем ему это.

Глава 70

Глава 70 - Смерть во имя человечества

Крест оказался тяжелым. Но тяжесть его почему-то заставляла вспомнить Авеля. Его тело намного легче, но нести его было ничуть не проще.

Шаг. Второй. Падение.

Какие-то голоса и крики.

Она улыбалась, ведь правда?

Какие-то голоса. Проклятья. Камень, ударивший в лицо.

Это все где-то было?

Снова падение.

Провал.

Женские руки и кувшин с водой.

Рывок назад.

Стоять на ногах почти невозможно.

Снова крест.

Дорога в гору и вновь падение.

...зеленые глаза откровенно смеются...

− Боже, помилуй, − прошептал кто-то совсем рядом.

Сознание на миг прояснилось.

Вот он стоит на коленях на горной тропе. Рядом крест. Толпа вокруг. Кто-то из стражников что-то кричит и лупит его по спине, но только богу молится не он, а настоящий Иешуа.

«Безумец!»

Он стоял совсем близко. Одежда прятала его лицо и голову, но глаза Каин всегда узнал бы.

− Что же я наделал? − шептал человек беззвучно, но Каин почему-то все равно слышал.

Он смотрел в эти несчастные глаза человека и ему становилось смешно, но, вместо того чтобы рассмеяться, он скалился и поднимался, вопреки логике подхватывая массивный крест одной рукой.

Идти осталось уже недолго.

А вот Люцифер смеялся. По крайней мере, Каину казалось, что он слышит его смех, но вместо гнева приходил очередной провал...

Кто-то толкнул крест и тот накренился в сторону, соскальзывая с плеча.

Каин рухнул на колени.

Где-то это было?

Он отчетливо понимал, что где-то уже стоял вот так на коленях без сил, но где и когда − вспомнить уже не мог. Тогда он вроде плакал, а может ему так только кажется. Сейчас наверно тоже можно было бы заплакать, но слез не было. Совсем.

Он поднял глаза к небу.

«Интересно, Бог, так ты все же плачешь или смеешься? Или, быть может, тебе все равно? Наверно, все равно...»

Сильные руки рванули с него измазанное кровью полотно. Ткань затрещала и, порвавшись, соскользнула с плеч.

Золотая брошь, стукнувшись о деревянный крест, упала в траву. Каин проводил ее взглядом и увидел, как чья-то мужская рука поспешно схватила ее и спрятала за пазухой.

«Глупые. На таком золоте не наживешься», − успел подумать Каин и тут же тихо простонал от боли, ибо на этот раз с него рванули остатки старой одежды. Она успела пропитаться кровью, прилипнуть к ранам на теле и, видимо, полетела прочь с кусками плоти.

Кровь ощутимыми струйками потекла по спине.

Каин выдохнул, но тут нож разрезал ленту на его плече.

− Нет! - почти закричал он, но на деле получилось лишь жалкое хриплое восклицание с неясным смыслом.

Он успел схватить край ленты и крепко сжать.

Стражник, разрезавший ее, с силой потянул на себя, наматывая ткань на кулак, но Каин только сильнее держал ленту, хоть та и впивалась в кисть, скользила, раздирая кожу.

Ему хотелось откровенно плакать.

Что угодно, но только не это!

Стражник отпустил ленту слишком внезапно, и сопротивление обернулось против Каина. Он упал, а стражник схватил его руку, положил на крест, придавил запястье ногой и дернул за ленту. Пальцы сжимались только сильнее.

− Вот же безумец! - ругался кто-то.

− Может, ну его? Подумаешь, красная тряпица...

− Забирай!

Под ногами захрустели кости.