Колдун 2 (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 43

— Отвечу, чо… — Федька покаянно наклонил голову — Врежь…виноват я, да. Побоялся. Пацаны-то резкие, внатури…самому бы досталось! Врежь мне, гаду! Врежь!

— Спать! — приказал я, и Федька свалился на пол, как мешок. А я взял недопитую бутылку водки и шипя, матерясь стал поливать содержимым бутылки свою пострадавшую руку. Смыть заразу! Хотя смешно, конечно — мои бесы все равно не дадут мне пропасть из-за заражения крови или чего-нибудь похожего.

— Не дадим, хозяин! — подтвердил Прошка, и ментальный его голос был таким, как если бы он сейчас муслюкал конфетку. Ну да, они наслаждаются. Для них все происходящее — настоящий пир!

Из дома Куракиных я вышел через полчаса, усталый, вялый, будто всю ночь разгружал вагоны с углем. Я не знаю, как работает механизм колдования, и наверное — никогда не узнаю. Могу только констатировать: при истечении большого объема Силы, если я нахожусь вне Места Силы, мой организм испытывает большие перегрузки, способные резко ухудшить мое самочувствие вплоть до полной потери работоспособности. И кстати — я так и не подготовил себе амулет-накопитель, из которого мог бы черпать эту самую Силу. И это с моей стороны большая халатность. Хватит уже действовать наобум! Хватит работать методом проб и ошибок! Теперь — буду мудрым и осторожным. Вот так!

Что я сделал с тремя негодяями? А практически то же самое, что с Капустиным и Бегемотихой — все вместе взятое. Только гораздо хуже. Я сделал из трех мордоворотов «Заводной апельсин». Теперь ни один из них не сможет не то что напасть на кого-нибудь, он даже не сможет отразить агрессию. Будет только улыбаться и молчать — даже если у него будут все отбирать, будут его бить и мучить.

Жестоко? Лучше было бы, если бы я их убил? Отправил бы в господский пруд к русалкам? Может, и лучше. Теперь они будут жить в аду, именуемом «человеческое общество», и в котором нет места кротким ангелам — непьющим, добрым, работящим и неспособным дать отпор агрессору.

И я в это ничуть не раскаиваюсь. И сделаю то же самое с любым негодяем, который попадется в мои руки.

Да, я не добряк. И терпимость моя на уровне плинтуса. С тем и примите, люди! Или не принимайте — мне по большому счету на это наплевать. Я буду поступать так, как считаю нужным, и будь, что будет.

Кстати, сегодняшний день научил меня еще кое-чему: оказывается, я очень недурно могу лечить! Не просто снимать заклятия и все такое прочее, но еще лечить! Да так, что и бабка Нюра позавидовала! И это просто замечательно. Хотя и опасно. Всех на свете я не вылечу, и ажиотажа вокруг моей персоны мне точно не нужно. Мне надо забыть о тысячах, миллионах больных людей по всему свету, не думать о том, что я могу вытащить их практически из могилы. Если я решусь начать массовое лечение, если у моего дома начнут выстраиваться очереди страждущих, приезжающих со всего мира — мне конец. Я это просто знаю — и подсознательно, и после недолгого размышления о своей дальнейшей судьбе. Мне НЕЛЬЗЯ «светиться», и надо эту фразу взять за главное правило своей жизни.

Мда…дилемма, однако! Если я хочу хорошо жить, иметь деньги, красивую, сытную жизнь — мне нужно использовать свои колдовские способности.

Если я хочу жить, не подвергая свою жизнь опасности — мне нельзя использовать свои колдовские способности.

И вот где-то посередине проходит та черта, тот водораздел по которому я должен пройти и не свалиться в пропасть. То есть, делаю вывод: использовать свои способности колдуна я могу, но должен это делать с оговорками, осторожно выбирая себе клиентов и стараясь не засветиться на масштабных акциях. Как это сделать? Пока не знаю. Пока — пусть все идет так, как оно идет.

К дому Вари ехал тихо, спокойно…куда теперь спешить? Я сделал все, что смог, и никто не сделал бы больше меня…наверное. На душе пустота, в теле слабость, в голове звенит, как в пустом чугунке. Сейчас мне только свалиться на кровать и поспать — больше ничего не хочу.

Затормозил у калитки Вариного дома…дззз! Резкий, противный звонок! Я нарочно поставил все звонки от людей вне списка контактов на такой сигнал — противный и тревожный. Ну чтобы сразу указывало — этот звонок ничего хорошего не сулит, кроме как дополнительную работу или разнос от начальства. Опять же — такой звонок стоит у меня на будильнике. Когда в мозг впиявливается такое дребезжание — ты подскакиваешь, как от сирены пожарной машины. А вот под музыкальный рингтон я могу спокойно спать.

— Слушаю! — недобро говорю в телефон таким тоном, что это можно перевести как «Пошли на…!». Ну не то время сейчас, чтобы я общался с теми, кто по ту сторону сигнала.

— Здравствуйте… — женский голос, немного испуганный, неуверенный — Это Василий Михайлович?

Ну точно с участка, с какими-то своими проблемами! Кто еще может меня Василием Михайловичем называть? Иэхх…не вовремя вы, ребята! Но что поделаешь — работа, есть работа.

— Я. Слушаю! — сухо, но уже без матерных ноток в голосе отвечаю я.

— Я Зинаида…Зина, Крайнова! Меня Маша Бровина к вам направила. Василий Михайлович…можно я к вам завтра с утра подъеду?

— Ну…приезжайте… — сбавляю тон еще на пару градусов.

— Мне что-нибудь привезти…ну…там…вещь какую-нибудь…или фотографию мужа?

— Вообще-то было бы хорошо, если бы вы привезли его кровь. В крайнем случае — волос. Ну и в общем-то…все.

— Да, да, хорошо! — заторопилась Зинаида — Привезу! Все привезу, как Маша сказала! Не беспокойтесь! Я вам приеду, все расскажу! Можно я к десяти часам приеду?

— Ну…к десяти, так к десяти… — подумав, согласился я, и тут же досадливо сморщился, вспомнив — Стоп! Зина, не получится утром. Давайте отложим на два часа дня — с запасом чтобы. У меня рабочие будут работать, мебель собирать, так что мне будет ни до чего. А в два часа пополудни мы с вами встретимся и обо всем поговорим.

— Хорошо, хорошо! — женщина заметно волновалась. Помедлила пару секунд, и осторожно спросила — Скажите, пожалуйста…а вы гарантируете результат?

— Я вам все объясню — усмехнулся я — Не бойтесь, все будет в порядке. В четырнадцать часов. Все, до завтра, я сейчас немного занят, простите.

Мы распрощались, я отключил «трубу». Откинулся на спинку сиденья, держа телефон в руке, задумался. Мне придется делать снадобье в то время, пока эта дама будет меня ждать. Хорошо, если рабочие закончат собирать мебель до обеда…а если протянут до вечера? Входить в лабораторию, когда в доме чужие было бы верхом глупости. Но тут уж как получится. Хочет результата — пусть ждет, когда смогу!

Варя была уже на ногах. Суетилась по кухне, наливала бабе Нюре чай, а когда увидела меня, бросилась мне на шею и поцеловала, не стесняясь своей гостьи. Та только недовольно поморщилась и помотав головой сердито пробурчала:

— Вы может еще и секесом займете прямо тут, пока я не ушла?! Вот молодежь — совсем стыд потеряли! Варь, ты вообще-то замужняя баба, у тебя муж есть! А ты совершенно открыто ходишь к любовнику, даже не скрывая свое прелюбодейство! И что с того, что Сенька козел душнОй? Муж! Не нравится жить с ним — расходись! И тогда спи с кем хочешь! А пока расписана — терпи, и соблюдай приличия! Нарвалась уже один раз — еще хочешь? Ты же знаешь, какова она, деревня!

— Ненавижу деревню! — зло фыркнула Варя — давно бы уехала отсюда, если бы деньги были, да было куда ехать! Как вспомню о деревне — так Сенька перед глазами стоит! И сразу тогда меня с души воротит!

— А зачем замуж выходила?! Зачем совета не слушала?! Я же тебе говорила — Сенька не пара тебе! Намучаешься с ним! А ты что мне сказала? «Баб Нюр, сердцу не прикажешь!» Ну и что теперь ноешь? Наказания без вины не бывает! Вот ты и получила кару!

Я вдруг фыркнул со смеху, и баба Нюра удивленно на меня посмотрела:

— Чего я такого смешного сказала? Я тебе Петросян, что ли, что ты хихикаешь?

— Простите, баб Нюр! Просто это я так всегда говорю: «Наказания без вины не бывает!». Вот ведь сколько не вспоминал — свои неприятности, или чужие, и всегда оказывается, что человек виноват в том, что с ним произошло. Ну ни разу не смог найти случая. Чтобы вины человека не было!