Воины зимы (ЛП) - Слейд Стюарт - Страница 40

Можно было легко вообразить, как жар растворяет три горящих корабля. Он знал, что повреждения не смертельны да и не могли такими быть. Несерьёзно. Напалм прожарит верхние палубы, сожжёт кого-то, кто не спрятался под бронёй, но до внутренностей линкора не доберётся. Это задача для торпедоносцев.

"Байоннская красотка" несла одну торпеду под брюхом и четыре ракеты "Крошка Тим" под крыльями. Лейтенант Фишер МакФерсон знал, что задача данного этапа атаки не потопить всех, а распространить хаос и беспорядок. Те, кто прилетит ещё позже, будут нести по две-три торпеды, вот они и добьют повреждённые линкоры.

Однако, лейтенант хотел приложить все возможные усилия. Даже если задача всего лишь расстроит ордер, профессиональная гордость требовала попасть в цель. Затруднение было в том, что торпедоносцы заходили в кормы, самого невыгодного угла для атаки. Торпеды пойдут вдогон, относительная скорость получится маленькой. Он заранее решил, что есть другие варианты и другие мишени, вот одну из них и выбрал - эсминец, идущий сразу за самым пострадавшим от пожаров вражеских кораблей. Вокруг заполыхали трассы зенитных пушек. Неважно, главное подобраться поближе. Тогда ракеты нанесут серьёзный урон. Тем более, немецкие эсминцы не могли применять главный калибры по авиации.

"Крошки" вырвались из-под крыльев и стремительно преодолели промежуток между "Скайрейдером" и его добычей. Три хороших взрыва, скорее всего, одна из ракет не сработала. А теперь пора заняться линкором. МакФерсон отвернул в сторону и снизился до бреющего, вновь стремясь сократить дистанцию. Чтобы торпеда могла попасть, её надо выпустить как можно ближе.

Сброс! Лейтенант резко развернулся, выходя из манёвра поодаль от немецких кораблей. Это штурмовики могли забавляться, пролетая над палубами и расстреливая всё на своём пути. Торпедоносцы слишком ценные. У них однозначный приказ: никакого выпендрёжа. Выпустил торпеду, вернулся, принял новую, полетел, выпустил. Повторить, пока не закончатся цели. Коротко и ясно.

Северная Атлантика, Флот открытого моря, "Гнейзенау", капитанский мостик

- Герр капитан, позади надстройки ничего не осталось. Совсем ничего, - молодой лейтенант задыхался, но вовсе не от слабости. Его душили потрясение и переживания. Он никогда раньше не видел воздействия напалма, хотя слышал солдатские рассказы, но считал их обычными страшилками. Теперь он узнал, каково оно на самом деле. Среди разбитых зениток сидели обугленные головёшки, те, кто ещё чудом не умер, корчились в агонии. Лейтенант потряс головой, стараясь избавиться от этих картин, и продолжил:

- Пожары сильные, но ограничены верхними палубами. Напалм не проник внутрь корабля. Под палубами никаких повреждений.

Капитан Кристиан Локкен слушал вполуха. Его внимание привлекала стая торпедоносцев, заходивших с кормы.

- Машинное! Мне нужен каждый оборот винтов, который могут выдать механики. Никаких ограничений. Плевать на предохранители. Сегодня для них не время. Понятно?

По внутренней связи пришёл утвердительный ответ. Сообщение с большей частью корабля было потеряно. Пожары уничтожили кабели в надстройке. К счастью, линия в машинное отделение уцелела. Палуба подрагивала, "Гнейзенау" набирал ход. Локкен не отрывал взгляда от приближающихся самолётов. Строй разделился на три группы. Одна нацелилась на идущий впереди "Шарнхорст", вторая выбрала следующий дальше "Шеер", но самая крупная, третья, стала заходить на них.

- Они атакуют сзади, Клаус. Слабое тактическое решение, плохой угол для пуска, - Локкен напрягся. Торпеды отделились от самолётов. - Левый и средний полный назад, правый борт полный вперёд!

Нос "Гнейзенау" поволокло в сторону. Корабль заскрипел от такого жёсткого обращения. Он вспахивал воду всем бортом, одновременно двигаясь вперёд и вбок - проектировщики могли только порадоваться такой манёвренности. Капитан следил за тем, как отворачивают торпедоносцы. Если я всё рассчитал верно...

- Полный вперёд всем!

Дрожь и скрип прекратились. "Гнейзенау" рванулся, как пришпоренный, и следы торпед прошли за кормой. Не очень далеко, но достаточно. Пока нет попадания, это неважно. Пара эсминцев порскнула в стороны, убираясь с его пути. Если 32000-тонный линкор протаранит 2000-тонный эсминец, то даже не заметит особо, кому там внезапно поплохело.

- Попадание в "Шеер", - негромко сказал первый помощник, заметив фонтан воды, взметнувшийся над тяжёлым крейсером. Опасное попадание, справа по корме, там где палуба проходит через весь корпус. В этом месте всегда большие нагрузки. Учитывая сомнительную прочность кормы, "Шееру" повезёт, если она вообще останется на месте. Кроме того, всегда есть риск повреждения дейдвудов. Мулленхайм-Рехберг, капитан "Бисмарка", утверждал, что возможность повреждения винтов это один шанс из тысячи. Бессмыслица, конечно, даже опираясь на простую математику. Одна шестая длины корабля занята дейдвудными трубами, приводами рулей и винтами. Подразумевая, что вероятность попадания в любую часть случайна, один удар из шести нанесёт урон. Каждый шестой, а не каждый тысячный.

Локкен не задумывался об этом.

- Правый и средний полный назад, левый полный вперёд.

"Гнейзенау" снова застонал, подминая бортом море. Отчаянный поворот в стремлении увернуться от другой группы торпедоносцев, обогнавших его перед сбросом. Белые следы проходили в опасной близости. Но курс пересечения успел измениться до параллельного. "Гнейзенау" избежал попаданий.

- Не менее двадцать промахов. Амерам нужно больше тренироваться.

Первый помощник сразу же проклял свою несдержанность. Под бортом "Шарнхорста" взметнулись два водяных столба. Один между носом и передней башней, второй в районе кормовой мачты.

Локкен не отвлекался. Его разум был занят образом корабля, окружённого торпедоносцами. Он из всех сил старался не попасть под торпедные веера, выпущенные в его направлении. Ещё одна волна, на этот раз с носовых углов. Самолёты окружили его и теперь атаковали с обеих сторон, восемь слева по курсу, четыре справа. Капитан представил траектории и понял, что всё кончено. Как раз за это такую схему называют "хаммерхедом". Чтобы уйти от одной опасности, придётся подставиться под другую. Ну, лучше четыре, чем восемь. И он переложил рули круто вправо.

- Все - полный назад!

Толика удачи и внезапное замедление помогло проскочить впритирку. "Гнейзенау" прошёл прямо сквозь веер торпед. Они промчались рядом с бортами, настолько, что самую близкою втянуло в кильватерный след и едва не замотало под винты. Но пронесло. Тем не менее, приближались ещё четыре. Их было хорошо видно, так как линкор замедлился. Первая прошла далеко перед носом, вторая ближе. Локкен сжался. Третья врезалась в его корабль почти там же, куда несколькими секундами раньше был поражён "Шарнхорст". Удар... но взрыва нет Отказ запала? Он не знал, да и не мог знать. Следующее попадание пришлось точно между первой и второй башнями. Вот теперь рвануло! Локкен ощутил, как "Гнейзенау" содрогнулся от удара.

И всё закончилось. В них попали, торпедоносцы удалялись. "Шеер" получил тяжёлые повреждения, терял ход и кренился. "Шарнхорст" тоже замедлялся, но, кажется, ему досталось намного меньше. Капитан предположил, что основной урон нанёс подрыв на скуле. Его же "Гнейзенау" как будто вовсе не пострадал. Локкену не требовался даже доклад о ремонтно-восстановительных работах, чтобы разобраться в обстановке. ПТЗ поглотила энергию взрыва, остатков хватило только на незначительную течь.

Он воспользовался паузой, чтобы осмотреться. "Дерфлингер" подбит и полыхает. И ещё одна синяя стая как раз переходит в пикирование, чтобы атаковать ведущий линкор.