Ведьмина печать. Ловушка для оборотня (СИ) - Ганова Алиса - Страница 10

Его влекло к ней. Как назло, подмечал ее каждый чувственный жест и распалялся сильнее. Даже простое движение руки, когда она убрала невидимый волосок с лица, казался порочным, зазывающим. Он мог поклясться, что осязал запах ее возбуждения.

Потянул носом и заметил, что Ана делает то же самое.

— Тогда ты не почувствовала меня.

— Зато ты нашел.

Они продолжали стоять, тщательно разглядывая друг друга.

Анка видела, как верзила смотрит на нее, чувствовала его желание и оттого торжествовала. Раньше она и подумать не могла, что у нее такой тонкий нюх, игравший сейчас злую шутку. Стоя в полупустой комнате, пахнущей затхлостью, сыростью, плесенью и немного едой, отчетливо осязала приятный мужской запах. Мужчина пах необъяснимо сладко, успокаивающе. Так и хотелось, чтобы он прикоснулся.

Смутившись собственного желания и желая скрыть его, Юлиана потерла щеку и склонила голову к плечу, стыдясь поднять глаза.

«Вдруг догадается, что нравится. Нет, этого нельзя допустить, иначе начнет еще безжалостнее изгаляться», — но и смотреть в пол, показывать слабость было глупо, потому изредка скользила по нему глазами как можно равнодушнее.

От ее взгляда Сара бросило в жар. Ана звала глазами, солоноватым запахом желания.

— Перестань!

— Что перестать?

— Ты пахнешь, как течная суч…а, зовешь меня, — прорычал он.

От недоумения у Юлианы приоткрылся рот, робость пропала, уступив место нахлынувшему гневу.

«Каков наглец! Стоит, глазищами ест! Красивыми… — промелькнула мысль на краю сознания. — Невинного агнца строит! Сам набросился, а теперь в кусты и обвиняет невесть в чем!»

Страх сменился злостью и женской гордостью.

— Тебя волнуют течные суки? — сдерзила она. Умом понимала, что не должна этого делать, но так хотелось завести нахала и обломать. — Пахну, говоришь?! — сделав шаг навстречу, приподнялась на носочках и нарочито принюхалась. — Да ты сам благоухаешь, как самец во время гона! — вскинула подбородок и искривила губы в усмешке.

— Даже если так, это ни к чему не приведет.

— Конечно, у тебя же невеста, а у меня муж.

— Ни ты, ни твой муж меня не интересует! — разъярился он.

— Тогда чего злишься? Противна тебе, ну и ладно. Только что из-за этого так переживать?

— Заткнись.

— Давай закончим разговор о прошлом и поговорим о настоящем? — Юлиана старалась говорить сдержанно. — Как к тебе обращаться?

Асаару казалось, что она намеренно дразнит его. Волны возбуждения прошлись по животу, напрягая пах.

— Ты мне противна, убирайся, — прошипел он.

— Правда? — Анка не собиралась молча сносить унижение. — Тогда это не было преградой.

Она говорила вкрадчиво, чувственно, желая во что бы то ни стало раздразнить его, довести до пика и отступить. Он слишком сильно задел, вот и подмывало проучить хама.

Грубиян тяжело дышал. И убедившись, что на правильном пути, Юлиана хотела было продолжить провоцировать мужчину, но где-то в коридоре послышались быстрые, чеканные шаги.

Внезапно Сар молниеносно метнулся к двери и резко толкнул. После глухого удара кто-то жалобно пискнул, а потом раздался надменный голос фа Лаис.

— Улаур, не смей причинять вред собственности госпожи! Я же просила быть терпеливее к ее любимцу! — женщина вскинула голову, пытаясь смотреть на гиганта свысока.

— Я предупреждал. Может, теперь до него дойдет.

— Если убьешь или покалечишь, госпожа не простит.

— Я нанят не ею, так что вы, милая Лаис, и заботьтесь о господской собственности. Когда недомерок очнется, объясните доходчиво, что не следует подходить ко мне ближе чем на ла, тем более пытаться бесшумно подкрадываться. Ведь госпожа не простит, если ты не уследишь за ее имуществом, — в его словах сквозили насмешка и пренебрежение.

Анка сразу уяснила: ее ожидают подковерные интриги у стола влиятельного лица за сладкие крошки и подачки. Унизительно, но что делать?

«Фа Лаис непроста! Нужно присмотреться и держать язык за зубами», — решила она, продолжая следить за перепалкой. Немного подумав, чуть опустила плечи, чтобы не казаться слишком амбициозной и подозрительной.

— Ты здесь недавно, а я в свите уже несколько лет, — заносчиво заявила женщина, — и мне оказана честь следить за порядком!

— Всех остальных изжила? — съехидничал Сар.

— В твоем захолустье так поступают?

В ответ Асаар расхохотался, веселясь над убогостью и самоуверенностью служанки, всячески подчеркивающей захудалое происхождение. Он долго служил императору и отлично уяснил — кто есть кто. И чего стоит приставка фа или фай для обедневшего рода из глухой провинции без богатства или знатности.

Также был в курсе, что когда-то Лаис в замызганном платье, худая как щепка, попрошайничала у дороги, выпрашивая милостыню. Голодная и полная лишений жизнь закончилась по воле случая, стоило лишь протянуть грязную руку к карете госпожи и показать, что у нищенки шесть пальцев.

Это позже отмытая и приодетая Оха Лаис поведала, что происходит хоть и из бедной, но благородной семьи, однако в пути ее ограбили, и она осталась одна в чужом городе. Да только Асаар знал, у живущих на Ветряных Холмах нечего брать, если только жизнь.

Обедневшая дворянка из дальнего захолустья, ничем не отличалась от крестьян, кроме непомерного гонора и спеси. Зато она рьяно ограждала хозяйку от любого, кто мог потеснить ее, и ненавидела каждого, кого подозревала в желании или возможности перейти ей дорогу, за что презиралась знакомыми госпожи и простолюдинами, служившими при доме.

Услышав смех великана, рассмеявшегося в лицо влиятельной наперснице хозяйки, Юлиана забеспокоилась:

«А вот это зря! Женщины злопамятны, и она тебе этого никогда не простит», — от размышлений отвлекла насмешка.

— Кстати, отличный выбор. Кто посоветовал купить? — наглец небрежно кивнул в ее сторону, и Анка покраснела от возмущения, ведь она не вещь.

Заметив, как между новенькой и великаном пробежала искра враждебности, фа Лаис довольно рассмеялась, хотя еще мгновение назад была вне себя от раздражения. — И впрямь отличный! — согласилась она, кисло улыбнувшись.

— Можешь увести, но предупреди и ее: со мной шутки плохи, — зловеще пригрозил мужчина.

— У тебя совершенно нет ни остроумия, ни веселья. Только и можешь злиться и угрожать. Дикарь, — пренебрежительно фыркнула жеманная женщина и направилась к выходу, небрежным жестом поманив Юлиану.

Анка еще раз с негодованием посмотрела на Сара и поспешила за ней. От пристального взгляда наглеца зачесалась спина, но она невозмутимо шествовала за Лаис.

Нанимательница шла спешно, важно вихляя бедрами. Напыщенный вид и скользящие движения подчеркивали: она требует полного послушания и совершенно не терпит чужого своеволия.

«Как же, попробуй сказать слово против, мало не покажется. А Улаур силен или безрассуден, если смеет ей дерзить. Дамочка-то противная, еще и мелочная!» — следуя за фа Лаис и рассматривая ее богатое платье, Юлиана с удивлением заметила, что у той на руке шесть пальцев. И хорошо, что женщина не видела ее лица, иначе бы враждовать стали бы с этой же минуты. Анка чувствовала, что отношения между ними рано или поздно испортятся, ведь она была больше похожа по виду на Лаис, чем на других уродцев, снующих по коридорам.

Происходящее казалось нереальным сном. Пройди сейчас мимо тонконогие верблюды Дали, не удивилась бы, потому что встречавшиеся по пути карлики, горбуны, уродцы, хромоногие и просто убогие обоих полов раболепно приседали перед женщиной, но, едва оказывались за ее спиной, их взгляды наполнялись злобой и ожесточением, которыми щедро одаривали Анку.

«Ревность! Дворец не резиновый, а сытно кушать и спать на кровати хотят все, вот и грызут друг друга. А тут я — такая большая и особенная. Хорошо, если сразу подлянки не начнут делать, — догадалась Юлиана, сокрушаясь, что не знает расстановки сил при дворе госпожи. — Эх, не наделать бы ошибок и избежать лишних врагов, которых, чую, уже немало. Если эта мымра всех перекуковала, дрянь еще та! Сожрет и не подавится. Ох, зря он расхрабрился перед ней!»