Ведьмина печать. Ловушка для оборотня (СИ) - Ганова Алиса - Страница 27

— И говорит человеческим голосом: «Отпусти-и, а не то съе-ем!» — пошутила Юлиана, напугав стряпух своим неожиданно сиплым голосом.

— Дура! — помахала рукой на лицо Лура. — Напугала, еще и с рассказа сбила.

— Прости, не со зла, — улыбнулась Анка. — Рассказывай.

— Не буду.

— Тогда я расскажу.

— Э, нет, сначала я!

— Ты же отказалась.

— Я передумала! Слушайте дальше…

Пока обсуждали, зачем охотник согласился пойти за хитрой тварью в лес, а потом сделать дудку из засохшего дерева с ведьмовского погоста, на кухню ввалился Вал.

От огромной корзины, что он принес, благоухало терпким, напоминающим сырость, грибным запахом, сушеными травами, зеленью и свежестью…

После произошедшего накануне Анке хотелось взглянуть на него хотя бы мельком, чтобы понять как держаться, но не стала. Она и так корила себя за слабохарактерность, однако поразмыслив, пришла к выводу, что это поведение Улаура было весьма странным, и он сам лез на рожон.

«Если человек безразличен или неприятен, кто ж полезет в штаны и начнет хватать за причинное место?!» — оправдание утешало, но сама мысль, что упустила великолепный шанс отмстить и усугубила свое положение, доводила до остервенения.

«И что нашло?!» — Юлиана не понимала. Внезапные приступы дикой похоти, слабость, обморок… — казались подозрительным.

«Или колдовство, или подсыпал что-то!» — сразу заподозрила Улаура, ведь ее странное состояние было ему как раз на руку. Однако не понимала, как смог провернуть это, если ела только на кухне, а он там один без присмотра никогда не оставался?

«Буду делать вид, что ничего не было. Каменное лицо, больше наглости, и вперед!»

Однако, когда Калана послала за яблоками, как назло столкнулись с Улауром у хранилища.

Анка боялась при встрече смутиться, покраснеть, но когда оказалась с ним лицом к лицу, поднялась такая злость, что не смогла удержаться и, преградив дорогу, тихо прошипела:

— Странная манера выказывать презрение! Впредь, прошу не натыкаться на меня в темноте и не распускать руки! — хотела гордо уйти, но он сдерзил:

— Будем считать, что ты хотела обратить мое внимание всеми возможными способами. Оттого старалась пахнуть и, презрев гордость, заговорила первой, — маска недоумка на мгновение спала, и она увидела его пронзительные, насмехающиеся глаза.

— Сдался ты мне! Не единственный мужчина в городе.

— Таких много, — ехидно улыбаясь, он провел ладонью у живота.

— Что-то на хрупкую, юношескую красоту потянуло! — огрызнулась Анка. Еще хотела добавить, что он ей противен, что у него все ушло в нижний мозг, но вовремя спохватилась и закрыла рот, потому что глаза Улаура от злости начали менять цвет. Злые, вишневые, с рубиновым отливом смотрели на нее с ненавистью.

— Ревнуешь, — хмыкнул он, растягивая на губах сардоническую ухмылку.

— К лилипуткам? Ха-ха! — она вскинула голову и провела ребром ладони у бедра. — К таким? Интересно, какой из них подойдет твой большой и толстый?

— Грубиянка. И речь у тебя, как у дешевой шлюхи.

— Тоже мне выискался благородный фай, которого сладким прикармливают… — замерла на полуслове Юлиана, испугавшись его исказившегося лица. Она даже отшатнулась. Но совсем рядом раздались голоса, и, воспользовавшись моментом, Анка проскользнула мимо него и побежала в дом, забыв прихватить яблоки.

— Принесла? — обернулась Калана, оглядывая раскрасневшуюся от бега Ану.

— Нет.

— Почему?

Юлиана приготовилась врать, но домоуправительница неожиданно мягко произнесла:

— Не волнуйся. Вал скоро успокоится.

— Думаете? — многозначительно-сострадающий взгляд Каланы показался Анке подозрительным.

— Уверена. Погоди, — женщина высунула голову за дверь, выходящую на улицу, и махнула рукой. — Вал, сюда!

Вскоре Юлиана, Улаур и помощница хозяйки сидели вместе на кухне.

Дикарь изображал счастливого дурака, с удовольствием уминавшего пирог. Анка сжимала в руках горячую чашку, отвернувшись от него. Зато Калана, улыбаясь, ворковала:

— Разве он может быть злым? Посмотри! Нет, ну, посмотри же! Даже девочки не боятся его. А Мауя жалеет…

Анка нехотя покосилась на дикаря, и тот радостно улыбнулся с набитым ртом. Но ей казалось, что только присутствие свидетелей останавливает Улаура от ее убийства.

Взбешенный Асаар впервые пожалел, что не позволил Ане ощутить «нежность» Лозара.

«Дрянь! Чтобы еще раз пожалел! Ни-ког-да!»

Он еле сдерживал гнев, потому что она попала в больное место. Еще сидела на кухне и брезгливо косилась.

Когда Калана решила, что инцидент исчерпан, отпустила его, однако, не успев успокоиться, Сар за поворотом наткнулся на пигалицу Маую, что вечно крутилась рядом и вынюхивала про него.

— Добрых дней, — пропищала она, задирая голову вверх. — А я видела Ану. Она красивая, правда? — девчонка не сводила с него изучающих глаз. Сар развернулся, и направился в другую сторону, однако она настырно бежала следом, едва поспевая. — И вы так… подходите друг другу…

На счастье Асаар натолкнулся на Каллу, которая, увидев, что ученица увязалась за великаном, схватила ее за руку.

— Что это вы тут делаете, фа Мауя?

— Я только хотела узнать, что он носит в огромной корзине. Неужели все это мы съедаем за раз? — Мауя надеялась, что ложь получилась правдоподобной, однако Вал, всегда молчавший, выдал:

— Ана касивая! Да! — и широко осклабился.

— И ты туда же! — рассердилась хозяйка и, схватив ученицу за руку, потащила за собой.

«Как только доберусь до книги и узнаю, чья печать, уйду!» — успокаивал себя Сар, чувствовавший, как с каждым днем нарастает раздражение.

Если раньше дурное настроение развеивалось после охоты или длительной пробежки, то теперь из-за любопытной девчонки и подозрительных женщин, мало двигался и ощущал себя животным, запертым в клетке. Тело переполняла сила, а он не знал, куда ее приложить.

И недоступность Аны выводила из равновесия. Познав, какой страстной и необузданной она может быть, Сар представлял, как отымеет ее. В сильном возбуждении хотел снова ощутить ее прикосновения, ласку, но Ана даже не думала отступать и забывать ту выходку. Как только замечала его, распрямляла плечи и задирала нос.

Унизительная маска недоумка усугубляла состояние.

Таская земляную смесь для утепления садовых деревьев, Асаар наблюдал, как Калана в ее сопровождении собиралась за покупками. Для такого дела Ана переоделась в теплое темно-синее платье с запахом и рядом мелких простых пуговиц, накинула жилет, плотно облегающий, подчеркивающий изгибы фигуры, и темный, немаркий плащ. Почувствовав его взгляд, она показательно повернулась спиной и плотно запахнула накидку.

«Гордячка ревнует и злится! — ухмыльнулся он. — Хоть что-то радует».

Как только за женщинами закрылись резные ворота, прислуга, обрадованная отсутствием управительницы, расслабилась и мгновенно разбрелась по углам, чтобы не попасться на глаза хозяйке. Оглядев почти вмиг опустевший двор, Асаар решился.

«Подходящее время. Пора!»

Путь до рынка был не коротким, а зная, как Калана любила торговаться, времени было достаточно. Калла же занималась с ученицами. После произошедших неприятностей она взялась за девочек, полагая, что чем больше они будут при деле, тем меньше времени у них останется на глупости.

Двухэтажный особняк тянулся по всему участку. Позади с одной стороны стояла пристройка для прислуги, с другой — кухня, примыкавшая к дому, хранилище и сторожка. А между строениями раскинулся небольшой садик с мощеными дорожками и скамеечками.

С приходом осени деревья стояли голыми, и с любого конца двора высокая его фигура бросалась в глаза. И как бы он ни попытался забраться в кабинет Каллы, шансов остаться незамеченным почти не было.

Средь бела дня забираться по стенам — опасно. Прокрасться по коридорам тоже невозможно: под тяжестью Сара начищенный до блеска паркет нещадно скрипел. Ветхий дом привели в порядок, подремонтировали, освежили, фасад оштукатурили, но его строили явно не для его габаритов.