Ведьмина печать. Ловушка для оборотня (СИ) - Ганова Алиса - Страница 52

— Прощаю, — так же глухо процедила она.

— Я больше не оставлю тебя.

— Я дальше не пойду с тобой.

— Пойдешь! — прошипел Сар.

— Силой заставишь? К телеге привяжешь? — усмехнулась Анка и осторожно, оберегая ногу, отвернулась от него, и накрылась с головой одеялом.

Ее безразличие задевало Асаара.

— Ливень смыл все запахи. Я не знал, — попытался оправдаться.

— Все случилось, как случилось. Я не чувствую к тебе ни ненависти, ни обиды, ничего, кроме досады.

Сар чувствовал себя отвратно. Теперь, когда у них появилась возможность быть вместе, он хотел заботиться о ней, но она его отталкивала и презирала. Рассудив, что хуже отношения вряд ли будут, а так есть шанс примириться, скинул влажные штаны, жилет и, вытерев влажные полосы тканью, нырнул под одеяло и прижался к ее спине.

Ана недовольно двинула плечом, показывая, что против, но он не отодвинулся.

— Не хочу, — устало пробурчала, ощутив его плоть, упирающуюся в ягодицы, неровное дыхание над ухом. Вроде бы и поднялась волна желания, но без прошлой радости, с тоской. — Не хочу! — недовольно повторила.

— Хочешь! — Асаар коснулся ее груди, с жадностью сжал и сильнее прильнул к бедрам.

По легкой саднящей боли в промежности и резкому запаху спермы Анка поняла, что пока была без сознания, он был в ней. И теперь недоумевала: «Я же выполнила условие! Почему ничего не произошло?!» Но не было сил ни рассуждать, ни общаться с Талазой, тем более, что она не отзывалась. Кружилась голова, Юлиана замерзла, и если бы не настойчивое домогательство, уже давно бы уснула.

— Я тебе враг. А еще у тебя есть невеста. Давай закончим издевательства друг над другом и разойдемся! — пробормотала, надеясь, что он отстанет.

— Нет! — зарычал Асаар от досады.

Анка осторожно перевернулась на живот, показывая, что он со своим желанием может катиться на все четыре стороны, но Сар упрямо навалился и начал тереться плотью о ее ягодицы.

— Тебе и так сегодня перепало! — злилась она.

— Еще хочу.

— Больше не боишься кабалы?

— Пока ты в обмороке, печать не работает. Изменить условия невозможно: я кровью подтвердил, что ознакомился с ними, и взял время на раздумья. А думать могу долго.

— Вот как?! — ехидно огрызнулась Анка. — Каждый раз будешь оглушать?

— Если будешь дерзить, — зло прошипел он. — Но у меня есть и другие варианты.

Юлиана повернула голову и, увидев мутные от желания глаза, поняла: он не шутит.

— Можешь не бояться, они безболезненные… — вкрадчиво прошептал и коснулся губами ее мочки.

Как Анка ни злилась, ни ненавидела его, от прикосновения по телу прошел холодок.

— Пусти! — взбунтовалась и попыталась оттолкнуть Сара. Но он провел пальцами по ее влажной промежности и довольно рассмеялся:

— Ты же хочешь меня!

— Ненавижу тебя!

— Я тоже испытываю к тебе лишь желание… — солгал, понимая: покажет слабину, и Ана из него веревку совьет. — Не успокоишься — испробую первый способ.

— Не хочу! — взвилась Анка, пытаясь выбраться из-под него, но он придавил ее телом к постели, задышал громче, сделал еще несколько движений рукой, и под протяжный стон ей на спину брызнуло горячее семя. От собственного бессилия Юлиана готова была разрыдаться, но когда Сар размазал по коже влагу, а потом испачканными семенем пальцами коснулся ее лона, дернулась и зарычала:

— Нет!

— Да! — теперь Сар знал, чего хочет от нее.

Охотники приволокли мертвого перевертыша, и все жители сбежались посмотреть на чудовище.

Хоть и роста он был невеликого, но оскалившаяся пасть на уродливой, круглой морде с коротким, широким носом и круглыми глазами, отдаленно похожими на человеческие, производила неизгладимое впечатление.

— Да потому и не споймали, — сетовал суровый охотник, пристально разглядывая жилистую лапу с острыми когтями. — Как выследить, ежели он по веткам скаче?

— На приваду ловить надоть было! — поддели в толпе.

— Також и быть, ежели чево, одного из вас кликну. Може, у него щенки есь.

— Да ну тя! Накликаешь еще одно чудище! — зашикали люди, но голоса шутников стихли.

Староста, довольный, что деревня избавилась от опасного хищника, великодушно разрешил путникам задержаться на несколько дней и передохнуть. Мало того, что Сару вернули бебут, так еще Ольх преподнес большую миску с мясом.

Сев перед Анкой, Асаар предложил аппетитный кусочек, но ей было не до еды. Стоило ему сказать, что пока она без сознания — колдовство не действует, занервничала и стала с опаской ожидать: когда же он поднимет на нее руку. Но Сар лишь хитро улыбался и не делал ничего подозрительного. А когда поел, потянулся, зевнул и предложил выпить целебного отвара. Юлиана так устала, что согласилась. И уже вскоре крепко спала и видела странные, яркие сны.

Проснувшись утром, почувствовала непривычную бодрость, и если бы не саднило промежность, не болели губы и соски, и Асаар не сиял от удовольствия, не заподозрила бы ничего странного. Откинула одеяло, оглядела грудь, покрытую засосами, и прошипела:

— Сам пей свою гадость!

— Волью насильно. А могу и другой способ использовать. Он не такой приятный, — он не угрожал, говорил спокойно, но Анка чувствовала, что отпираться бесполезно.

— И сколько я спала?

Асаар усмехнулся.

— Скотина! — сверкнула глазами.

— Будешь обзываться, все время будешь спать, — улыбнулся, протянул руку и нежно поправил ее разлохмаченные волосы.

С той ночи отношение Сара резко переменилось. Теперь он все время находился рядом, заботился, был довольным и спокойным. Зато Юлиана злилась, поворачивалась к нему спиной, но ее недовольство он игнорировал. Не важно, сердилась она или нет, крепко прижимал к себе и начинал дразнить прикосновениями, пока ее кожа не покрывалась мурашками. А когда в ней просыпалось желание, ласкал пальцами, доводя до оргазма. Анка презирала себя за слабость, но если Сар хотел чего-то, проще было согласиться, чтобы отстал, чем долго и безрезультатно отбиваться. То ли у всех оборотней была повышенная потенция, то ли у него после долгого воздержания, но ей казалось, что дай Асаару волю, и он с нее не будет слезать.

Нога уже давно зажила, голова не болела, силы переполняли тело, а Юлиана все еще лежала в кровати, потеряв счет времени.

«А если бы тогда урод покалечил меня, и печать действовала, также бы обихаживал? У, озабоченная скотина, ненавижу!»

Глядя на нее, подобревший Асаар оставался спокойным и снисходительным. А как-то вечером, когда ей стало скучно, даже показал, как у него вырастают когти.

Анка с интересом смотрела, как преображается его пятерня, а потом опустила глаза на пах.

— Там остается по-прежнему, — пояснил он с улыбкой. — Если только шерсть нарастает. Тебе нравятся волосатые мужчины?

— Нет! — рявкнула она и отвернулась, но любопытство взяло верх. Промаявшись в тишине пол вечера, повернулась и, окинув его взглядом с головы до ног, спросила:

— А хвост у тебя есть?

— Увидишь, но не в деревне, — он наотрез отказался перевоплощаться здесь, опасаясь, что его кто-нибудь увидит.

Настал день, когда Сар протянул постиранное платье с широкой полосой ткани, пришитой к подолу.

— В городе куплю другое. Тут красивых нет, — коротко пояснил, после ее косого взгляда. Анка поморщилась, но надела. И Сар повел ее в комнату тетушки.

Аола сидела на кровати, Оули за столом, Юлиана на скамейке, а Сар рядом с ней на полу.

— Ты выглядишь довольным, — улыбаясь, заметила Аола. — Я рада, хоть и волнуюсь за тебя.

«Посмотрела бы, как бы ты, пигалица, радовалась на моем месте!» — разозлилась Анка.

— И Ана выглядит довольной, — заметила Оули, и Сару для успокоения пришлось похлопать Юлиану по ноге, так она взглянула на тетушку ненавидящим взглядом.

— Она смущается, — пояснил он снисходительно, и Анка готова была вцепиться ему в косу. Но поймав на себе странный, испытывающий взгляд Аолы, отвернулась.