Ведьмина печать. Ловушка для оборотня (СИ) - Ганова Алиса - Страница 54

«Возможно, будь ее воля, она бы осталась со мной», — подумал, и на душе стало легче.

Утром его разбудила Ана.

— Асаар! Аса-ар! — толкала ногой. — Купи мне чего-нибудь красивое! Ты обещал!

Сонный Сар удивился ее неожиданно настойчивой просьбе, но и не думал отказываться.

— Что хочешь? Платье?

— Нет! Хочу что-нибудь такое, чтобы всегда было со мной. И когда ты в следующий раз надумаешь заставить меня идти пешком, я эту штучку суну тебе под нос и воззову к твоей совести!

— Да не будешь ты ходить пешком! — возмутился он. От обиды сонливость, как рукой сняло.

— Это ты сейчас так говоришь, — хитро улыбнулась Ана, — но у нас тобой все не как у людей. Мало ли, чем завтрашний день обернется.

— Что-то чувствуешь?

— Тревогу. Каждый день просыпаюсь и думаю: сегодня что случится? Я устала от неизвестности, от ожидания неприятностей.

— Можешь пойти с нами и выбрать.

— Нет, хочу, чтобы ты выбрал сам. Так будет интереснее, — она загадочно улыбнулась и перекатилась на живот.

Он положил руку на ее поясницу, провел по ягодицам.

— Опять?! — нахмурилась она, но по глазам было видно, что не сердится.

— Когда ты спишь — не то.

— Понимаю. А я вообще ничего не чувствую, — Юлиана сладко зевнула и потянулась, совершенно не стесняясь наготы. — Поэтому порадуй меня хотя бы подарком. Пока не угодишь, пить зелье не буду!

— Это шантаж, — улыбнулся Сар.

— Маленький! Но у тебя есть целый день, чтобы порадовать меня!

— Я думал: ты злишься.

— Злюсь! Я злопамятная! А если бы он меня съел?

— Подавился бы! Или отравился. Вредности в тебе…

— А в самом-то! И не забывай: я хочу подарок! А что поишь зельем, так я бы и сама напоила тебя и… — она посмотрела коварно. — Только с мужчиной спящим сложнее.

Асаар довольный, что она улыбается и не держит зла, мигом спустился на кухню и, не перекусывая, накинул на тетушку плащ и потянул к выходу.

— Скорее, а то все специи раскупят…

Долго искали важные ингредиенты, потом зашли в книжную лавку, и пока тетушка расспросами изводила седого продавца с белой бородой, Сар отправился искать подарок Ане. С первого же взгляда ему приглянулись резной гребень и шаль. Решив, что в следующий раз обязательно купит еще что-нибудь, поспешил к тетушке.

Однако при встрече Оули была молчаливой. Она шла молча, сосредоточенно о чем-то раздумывая. А потом неожиданно произнесла:

— Нам надо в Борель.

Сар кивнул. В Борель — так в Борель. Просто так тетушка не попросит.

Однако когда вернулись, Аны в комнате не было. Не было ее и у Аолы, и в других комнатах. Не вернулась она и к вечеру. И утром тоже…

«Поесть бы! — когда внизу хлопнула входная дверь, Юлиана зевнула и потянулась. — Пигалица из комнаты не выйдет, можно и спуститься…»

Накинула шаль, собрала волосы в хвост и открыла дверь. Однако вместо привычных, потемневших от времени дощатых стен коридора увидела яркий паркет и цветочную хозяйку, сидящую за столиком и пьющую душистый отвар.

Маленькая, сухонькая ведьма в цветастом платье, вышитым крупными цветами, сидела к ней боком и, казалось, не замечала ее появления. Анка быстро сделала шаг назад, но поздно: неведомым образом она переместилась в дом Талазы.

«Неужели назло ему заставят работать у нее!» — испугалась, сжала кулаки и упрямо заявила:

— Не буду!

— Что не будешь? — женщина повернула к ней круглое лицо.

— Все! Я домой хочу! Я выполнила уговор, и не мое дело, что что-то не сработало!

— Хватит ныть! Знаешь же, я нервничаю при виде слез. А если я нервничаю — злюсь, и вот тогда всем плохо! Даже мне! — Талаза чинно встала из-за стола и, сцепив руки за спиной, как важная цапля, начала расхаживать по комнате, из окна которой, вопреки здравому смыслу, можно было увидеть цветущий кустарник.

Анка удивилась, что поздней осенью что-то цветет, но ей было не до умиления желтыми цветочками. От страха, что сейчас услышит ужасную новость, она разнервничалась и едва не плакала.

— Госпожа выполнит уговор, когда приведешь Асаара… — произнесла ведьма, и у Юлианы екнуло сердце от осознания, что, скорее всего, обещание так и останется обещанием, и она никогда не вернется домой. Принять это было тяжело, но самообманываться и строить иллюзии — глупо. — Если не получается соблазнить по-хорошему, подстегнем его. Ты хотела бы отомстить ему за все унижения? — Талаза прищурила левый глаз и примирительно улыбнулась. — И чтобы Аола побыла на твоем месте?

Юлиана молчала, пытаясь сообразить: в чем подвох, и какими неприятностями для нее это обернется.

— Никакого подвоха! — поспешила бодро заверить собеседница.

— Моя голова и мои мысли! — возмутилась Анка, осмелевшая от раздражения.

— Да у тебя на лице написано! — вздохнула женщина. — А это плохо: истинные фа всегда остаются выдержанными и гордыми.

— И вы поучать будете?

— Конечно, тебе же придется покорить будущего жениха Аолы — истинного фая.

Юлиана застыла от удивления.

— Удивлена, что у нее такой жених, или сомневаешься в своих силах? — поддела ведьма.

— Да как бы все сразу.

— А зря! При наличии ума, ты должна справиться.

— А если и этот будет ее таскать на руках?

— Вот уж как бы тебе не пришлось его носить. Он умен, но хил, привередлив, сам не знает чего хочет. Ты должна Сольфена заинтересовать, влюбить и получить от него награду.

— Какую?!

— Ребенка!

Анка разинула рот от возмущения и ужаса.

— Да пошутила я. Зато тебе стало не до слез! — усмехнулась ведьма. — Так вот, ты должна заставить его добровольно подарить тебе семейную реликвию, доставшуюся ему от матери. Аола и Оули едут к Лефам с той же целью, но к его отцу. И они не знают, что в замке два «слезных» камня. Сальфоса она еще не видела, как и он ее. Поэтому, пока они в пути, должна предстать перед ним и использовать время с пользой.

— А Асаар?

— А что он? Посмотришь, на чью сторону встанет, — скривилась Талаза. — И когда убедишься, что не на твою, перестанешь его жалеть и сделаешь все, чтобы скорее очутиться дома.

Анке стало нехорошо от волнения.

«Конечно, он встанет на сторону пигалицы…» — она хорошо понимала: Талаза умело манипулирует, ранит словами, но была в ее словах и правда.

— А если…?

— Маловероятно, но попробуй. Я обучу тебя этикету, манерам, достойным фа, а как действовать дальше — решать только тебе. Но помни, Сар ревнив, может и шею свернуть, что госпожу тоже вполне устроит. И не смотри на меня так. Завершишь дело и можешь жить счастливо тут или там.

«Ну, конечно! — недоверчиво покосилась Юлиана. — Уже выполнила задание, и мне указали, что якобы это не считается. И потом снова награда отложится до лучших времен и выполнения нового условия».

— Что, жалеешь Асаара? — ведьма, не мигая, смотрела на нее. — Так убедись: посмотри на его поведение и увидишь: он не достоин твоих слез. Тебе всего-то нужно получить артефакт. Если жалеешь его, откажись от возвращения. Это будет твоя жертва. Только вот думаю: если артефакт получишь ты, Сар придет к Госпоже и сдастся сам, лишь бы избавить Аолу от проклятья. И выйдет, что ты ради него готова на многое, а он готов на многое ради нее.

Анку затошнило: Талаза выворачивала наизнанку, докопавшись до сути ее страхов и печали.

— Знаю, слышать больно. Потому и предупреждаю заранее, чтобы потом ты не была раздавлена внезапным открытием. Если хочешь побыть одна, Айя проводит тебя. Вечером начнем занятия.

Юлиана кивнула и вышла из комнаты.

Едва закрылась дверь, сизая дымка окутала соседнее кресло, сгустилась и образовала подобие женской фигуры. За мгновение стала плотнее, но особенно четко проступили улыбающиеся губы и глаза.

— Я довольна, Талаза. План и впрямь хорош.

— Рада стараться, госпожа! — склонила голову ведьма.

— Каждый день преподносит что-то новое. Посмотрим, чем все это закончится.