Вдовий мыс - Чизмар Ричард - Страница 10

Девяносто один, девяносто два, девяносто три…

Господи, как я запыхался. Думал, это спуск по лестнице бесконечный, но обратная дорога наверх кажется длиной в бесконечность с половинкой, как говаривал мой покойный отец. Я пытался сосчитать все двести шестьдесят восемь ступенек, как вчера, когда поднимался в первый раз, но постоянно сбивался. Но я готов вам поклясться, что прошел уже пятьсот с лишним.

В дополнение к моему чувству смещения реальности я теперь четко слышу, что снаружи приближается буря. Что странно, ведь всего несколько часов назад небо было кристально чистым. Я очень внимательно смотрел прогноз погоды перед этой поездкой. И все сайты обещали ясные дни и приятные ночи. Ну и ладно, не страшно, буря только добавит атмо-сферности.

Во многих книгах, что я изучал по истории маяка Вдовьего мыса, говорилось о том, что в этой части новошотландского побережья бури случались особенно часто. Сразу несколько авторов утверждали, что во время самых сильных из них можно было реально почувствовать, как старый каменный маяк дрожит. Я списывал это наблюдение на преувеличение и стремление привлечь внимание, но, боже, как я ошибался!

Когда я наконец закончил этот бесконечный подъем и добрался до световой комнаты, то оказался поражен тем, что открылось мне снаружи. По окнам хлестал ливень. Прежде кристально чистое небо бурлило от быстрых темных облаков. Горизонт пронзали острия молний. На беспокойном море сердито плясали белые барашки. Ветер при этом завывал так, что я вместе с самим маяком чувствовал, как на скалистый берег у подножия утесов обрушиваются волны.

Я стоял завороженный — и да, признаюсь, меня охватил страх. Никогда еще я не видел, чтобы небо или море выглядели так.

Запись от 17 июня в дневнике Коллинз в равной степени захватывает и вселяет тревогу. Идеальный аккомпанемент для бурной ночи. Послушайте сами:

Сегодня утром, когда был отлив, я пробралась на пляж. Хотя и знаю, что нельзя было. Папа предупреждал меня, что это опасно, а мама заставила раз сто пообещать, что я туда не пойду без нее или без папы, но я была такая злая и мне стало так скучно, что я пошла. Дурацкие мальчишки! Мне пришлось почти час идти через скалы к парку и спускаться по просеке на пляж. И потом еще почти час возвращаться к подножию скал. А они такие высокие, что оттуда даже не виден маяк. Пляж был пустой, весь в ракушках, плавнике и камнях. Я нашла там кусок ветки, похожий на большую чайку, но я знала, что забрать ее с собой было нельзя. Это только сильнее меня разозлило. Я не понимала, что такого в этом пляже. Опасным он мне не казался. С виду просто обычный пляж. А потом я заметила в скале пещеру. До нее было футов двадцать. Мама говорит, я слишком любопытная, и, наверное, в этом случае она была права, потому что я даже не стала раздумывать и сразу туда полезла. Камни были мокрые и скользкие, но я добралась до пещеры очень быстро. Она оказалась не очень большая. Папе бы пришлось нагнуться, чтобы войти внутрь, но для меня места было достаточно. Далеко я заходить не решилась, потому что там было темно и мокро и мне стало страшно без фонарика. Все стены там блестели, с них капало и странно пахло. Будто гнилой рыбой или водорослями. Тогда мне подумалось, что не стоило вообще туда забредать. Я уже собиралась возвращаться, когда увидела, что вся стена была покрыта рисунками. Что они означали, я не понимала. Они не были похожи на рисунки индейцев, о которых я знала по школьным урокам. Где были быки, олени, медведи. На этих были в основном какие-то символы. Один напоминал гигантского осьминога, только с тринадцатью огромными щупальцами. Я их пересчитала. А потом заметила, что на полу под рисунками лежали какие-то кучки. Они были похожи на кости. И черепа. Их было так много, что не сосчитать. Тогда мне показалось, что я сейчас обмочусь, поэтому я стала выбираться, но, прежде чем я вышла обратно на свет, успела услышать позади чей-то голос. Я была до полусмерти испугана, и, пусть волны шумели очень громко, я точно знаю, что голос был настоящий. Это был голос старика, сначала он просто смеялся. А когда наконец заговорил, то звучал так, будто всю жизнь курил только вонючие сигары. Он сказал: «Они идут за тобой, девочка. Они идут за вами всеми». Когда почти через два часа я вернулась домой, меня еще била дрожь. Мама наказала меня за то, что я ушла, не сказав ей, но мне было все равно. Я просто рада, что я дома и со мной все хорошо. Я никому не расскажу, что видела и слышала в той пещере. И никогда больше не пойду на тот пляж.

Я каким-то образом умудрился потерять фонарик. Когда я спускался сегодня по лестнице, он был у меня в руках, и я уверен, что принес его обратно. Я отчетливо помню, что положил его рядом со спальником перед тем, как пошел готовить ужин. Но теперь он пропал. Я уже везде посмотрел. Все это как минимум загадочно.

Сначала фонарик, а теперь я опять слышу разные вещи. За последний час — два раза. Я готов поклясться, что слышал тихое детское пение, оно доносилось откуда-то снизу. Но каждый раз, как я подходил к двери, чтобы прислушаться, оно смолкало. Наверное, призраки Вдовьего мыса и буря играют со мной шутки. Хоть сначала я и испытал тревогу, но я благодарен за этот опыт. Он здорово дополнит мои заметки.

Проклятый фонарик как сквозь землю провалился.

Вот! Слышите? Как будто кто-то стучит по полу прямо подо мной, и…

(Громкий отрывистый стук.)

Вот, опять!

Я не выдумываю.

Слышите?

Я замечаю, что становлюсь одержим юной Дилейни Коллинз. Ее дневник — невероятная вещь. Мне будто подарили волшебный глазок, через который можно напрямую смотреть в прошлое. Я восхищаюсь этой юной особой и при этом боюсь за нее. Последняя глава ее истории мне уже известна, и я приступаю к каждой новой записи с ужасом, потому что, знаю, она приближает нас к концу. Ее концу. Но остановиться я не могу.

11 июля

Мне все равно, кто там что говорит. Призраки существуют. Сегодня, когда я сидела у зеркала и расчесывалась перед сном (я провожу расческой двести раз на удачу, как говорит мама), я увидела ее снова. Женщину в белом. Тогда я закрыла глаза и стала считать вслух: 197, 198, 199, 200. Досчитав, я открыла глаза и уже не увидела в зеркале себя. Там оказалась она, в своей белой ночнушке, и она мне улыбалась. Но улыбка эта была не радостная. Это была, скорее, голодная улыбка, как будто она хотела выскочить из зеркала и съесть меня. Я закричала и упала со стула, и ко мне прибежал папа. Я рассказала ему, что увидела то ли мышь, то ли крысу, и он посмеялся, похлопал меня по спине и назвал глупышкой. А когда он ушел, я снова посмотрела в зеркало, но теперь там было только мое отражение. Кто она? Чего она хочет? Почему ее вижу только я? Хотелось бы мне быть старше и смелее, чтобы найти ответы.

Ну и вечерок! Сначала неожиданное пришествие бури и пропажа моего фонарика. Потом — загадочное пение и стук. Но самое поразительное — я знаю, это прозвучит банально, зато я теперь точно это знаю, — за мной следят. Несколько раз я это чувствовал… присутствие чего-то… прямо у меня за спиной. Да, чувствовал. Но каждый раз, как я оборачивался, видел только тени. Уверен, мои коллеги получили бы огромное удовольствие, если бы увидели, как я тут шарахаюсь.