Волшебное зеркало Тимеи (СИ) - Кроткова Изабелла - Страница 22

Я выглянула в окно. Во дворе дома никого не было. Река золотилась яркими бликами. Вдоль нее, за резной оградой, прогуливались парочки и бегали нарядные дети.

«Пойду-ка и я пройдусь…» — скользнула мысль.

Я прикусила губу.

Грег так говорил… словно…

Я взялась за ручку пылесоса и тут же отставила ее в сторону.

«Гулять мне и вправду опасно. Зачем искушать судьбу?.. Вот вернусь домой, там и нагуляюсь досыта!.. Но за булочками… За булочками сходить можно. Магазин находится буквально за углом, но не там, где кукольный, а с другой стороны. Мне не нужно будет проходить через арку, а лишь пройти немного вдоль реки…»

Рассуждая сама с собой, я уже надела плащ и обувь.

Постояла на пороге. Сердце отчего-то горько сжалось. Может, все-таки не ходить?..

Но рука сама повернула замок, а ноги понесли меня по лестнице вниз.

И эти ноги… о, предатели ноги. Они продолжали нести меня, но не вдоль реки к магазинчику с выпечкой, а почему-то к проклятой арке, где находился кукольный магазин.

Наконец, сама не зная как, я очутилась под аркой.

Отсюда хорошо был виден фасад магазина, и — я напрягла зрение — кажется, сегодня он был открыт… Я увидела, как к магазину подошли люди, и он поглотил их.

Магазин манил меня, как магнит.

Озираясь, я медленно вышла из-за угла.

«Билет уже почти у тебя! — строго напомнила я себе. — И завтра утром ты улетишь домой! Зачем ты идешь к магазину кукол? Что влечет тебя туда?.. Ведь ты попросила доктора Вили остановить машину именно здесь, значит, и искать тебя начнут отсюда…

Я сделала шаг назад и снова прижалась к стене арки.

«Мало ли, о чем я попросила… Прошло четыре дня. Я могу быть уже у китайской границы…»

И я опять выступила вперед.

Возле магазина ничего не предвещало беды. А мне почему-то очень хотелось посмотреть на Золушку — действительно ли под ее пышным платьем существует подземный ход?..

Я сделала еще один уверенный шаг и остановилась.

Я вдруг вспомнила, что сегодня Рене возвращается с гастролей по Италии. И он наверняка послал за мной своих ищеек… Не лучше ли вернуться в уютную квартиру Грега?

Поборов свое желание, я, наконец, решительно вышла из-под арки, но уже с другой стороны, и двинулась к реке за булочками.

Внезапно мне показалось, что кто-то наблюдает за мной.

И этот кто-то не снаружи, а внутри меня.

И впервые за эти дни обратила внимание на то, как тесно сжимает палец тяжелое обручальное кольцо. Я словно забывала о нем на время, но в этот миг оно буквально впилось мне в палец.

Снять бы эту дорогущую отвратительную ношу… Но мне, помнится, это еще ни разу не удалось.

Безуспешно крутя кольцо на затекшем от него пальце, я незаметно приблизилась к реке и вышла за ограду.

Ноги вдруг стали будто чугунные, и мне неожиданно не захотелось идти за булочками, хотя магазин был совсем рядом.

Внезапно я ощутила какой-то сумбур в мыслях и попыталась их проанализировать. Мне хотелось подойти к магазину кукол, но в то же время мне было незачем туда идти. Это было ощущение не моего собственного желания, а какой-то неясной чужой потребности. А самой мне хотелось в кондитерскую, однако тяжеленные ноги поднимались все медленнее, как будто выложенная фигурным камнем мостовая засасывала их в себя. Пройдя таким манером шагов десять, я, наконец, рухнула на скамейку рядом с читавшим газету мужчиной.

Несколько минут я сидела молча, как в забытьи, потом вдруг сообразила, что мне уже давно пора быть с булочками дома и заниматься делами.

— Вы не знаете, сколько времени? — произнесла я наугад по-французски, пытаясь сфокусировать взгляд на соседе.

— Да время-то почти обеденное, — охотно откликнулся тот на моем родном языке. От его голоса мурашки побежали у меня по спине.

— В двенадцать часов месье устраивает обед по случаю возвращения с гастролей, а вы, Мари, так загостились, что и домой не спешите… Вот уже битый час карета ждет вас возле магазина кукол!

Я медленно повернула голову. На меня чуть ли не радостно взирал Ксавье.

— Ты думала, что сумеешь убежать, дурочка?.. Так знай же — хозяин просто проверял тебя. Если бы ты изменила ему, то уже сегодня оказалась бы в «Сосновом раю», а оттуда…

— А, вот вы где! — перебил Ксавье подбежавший Аурунтам с чемоданчиком. Он так запыхался, словно пробежал десять километров. Я с ненавистью взглянула на него.

— Колечко, Мари… — слащаво улыбнулся он. — Колечко не простое, а наблюдательное! Ну, это на будущее!

Ксавье посмотрел на него притворно строго.

— Вот этого не стоило говорить, балбес! — пожурил он.

— Ну, наша госпожа ведь не дура! — возразил импресарио. — Она уже и сама все поняла. Мы подождем у подъезда, мадам Валлин. Соберите вещи и скорее возвращайтесь.

Вместо ответа я молча встала и пошла к дому Грега Андерсона. При этом ноги мои стали легкими и быстрыми и несли меня сами, как на колесиках.

Чем дальше отъезжала карета, запряженная парой лошадей, тем сильнее горечь обволакивала сердце. Сколько уловок было применено, что бы подкупить доктора и обмануть слуг, сколько страху я натерпелась, убегая от Клауса и Гриента, как устала и промокла, пока меня не подобрал и не обогрел подаренный судьбой человек по имени Грег — и сколько надежд рассыпалось в прах!..

Ненавижу, ненавижу их всех!..

Ксавье и Аурунтам тем временем весело переговаривались меж собой на непонятном языке и ржали мне в оба уха.

Наконец, карета подъехала к знакомой узорчатой ограде, за которой стоял в глубине величественный готический замок Валлина. Еще издали было понятно, что в замке царит безудержное веселье — отвсюду слышалась громкая музыка, а в окнах метались быстрые цветные тени.

— Прошу, мадам! — чопорно произнес Ксавье, спрыгивая и подавая мне руку.

Сдерживая внутреннюю дрожь, я подала ему в ответ свою, и мы направились к замку.

С каждым шагом на сердце все сильнее наваливалась тоска. Перед глазами вдруг встал образ Грега Андерсона. Он укоризненно посмотрел на меня своими голубыми глазами и произнес с легким акцентом:

— Зачем же ты ушла?.. Я не мог приказать тебе, но я просил… Ты должна была понять… Они не нашли бы тебя в моем доме. Я обладаю силой…

… — Плащ, мадам!

— Что?.. — я очнулась и поняла, что передо мной стоит Таналь, прямая и неподвижная, как манекен. На ее равнодушном лице не было ни единого проблеска эмоций.

Молча я подала ей плащ и собиралась уже шмыгнуть наверх, в свою комнату, чтобы скрыться от этих оглушающих звуков, от этого рева, хохота и топота, внезапно обрушившихся на меня.

Но едва я сделала шаг к лестнице, как огромные двери, ведущие в зал для приемов, распахнулись, и на пороге показался мой муж. Лицо его было перекошено злобой.

— Полюбуйтесь, господа! — воскликнул он и, схватив меня за руку, резко вытащил прямо в центр зала и выставил перед гостями, как провинившегося ребенка. Все звуки вдруг, словно по мановению волшебной палочки, одновременно стихли, и я предстала перед собравшимися в гробовой тишине.

— Где ты провела пять ночей, дрянь?! — заревел Валлин, как раненый зверь.

Я молчала, краем глаза выхватывая из толпы свидетелей своего позора — тупоголовых Дантона и Якова, замерших с кусками мяса у рта, невозмутимо жующего концертмейстера Поля Вергелена, остолбеневшую за арфой Лидию и Календи, стоящую у рояля с бледным лицом.

Месье Рене выхватил из моих рук сумку с вещами и изо всех сил швырнул ее об пол.

— Ах!.. — вскрикнул оркестр так слаженно, словно это было хорошо отрепетировано.

Первым делом из сумочки вылетел мой загранпаспорт, вслед за ним посыпались разные дамские принадлежности: носовой платок, расческа, духи, и последним выскочило волшебное зеркальце. Ударившись о мрамор пола, оно разбилось на груду мелких осколков, но не осталось лежать, а стремительно покатилось по полу, осколки же, отчего-то сияя, брызнули в разные стороны.